Адский остров. Советская тюрьма на далеком севере

Без всякого сомнения, Советское правительство знало о тех ужасах, которые творились в Холмогорах и Пертоминске: не могло не знать. Но будучи заинтересованным в безжалостном уничтожении своих врагов, подлинных и мнимых, руководители Коммунистической партии ограничились лишь умыванием рук.

Казни осуществлялись не только в «Белом доме», но и в других местах. Чекисты практиковали следующий метод: они входили к заключенным и, указывая на избранные жертвы, произносили: «Один, два, три». «Один» значило, что заключенный будет расстрелян в тот же день, «два» — его расстреляют завтра, «три» — казнят послезавтра. Это обычно делалось, когда прибывала новая большая партия и появлялась острая необходимость в камерах для вновь прибывших.

Согласно свидетельству очевидцев, в Холмогорах и в Пертоминске было расстреляно около 10 000 человек. Как это ни ужасно, но в этой цифре нет ничего поразительного. Ибо в течение трех лет подряд, вплоть до своего расформирования, эти лагеря составляли главную тюрьму всей Советской России. В огромные этапы, из всех уголков европейской и азиатской России, попадали те, кого по каким-либо причинам было нежелательно убивать на месте. Например, все, «амнистированные» местными властями.

Палачи в Холмогорах и Пертоминске прибегали и к другому способу уничтожения заключенных — они их топили. Из всего множества случаев, мне известных, я остановлюсь лишь на следующих.

В 1921 году четыре тысячи бывших офицеров и солдат армии Врангеля погрузили на борт баржи, и это судно было потоплено чекистами в устье Двины. Тех, кто еще мог удерживаться на поверхности воды, расстреляли.

В 1922 году несколько барж загрузили заключенными, которых потопили в Двине прямо на глазах у людей. Несчастные пассажиры с других, непотопленных барж, среди которых было много женщин, были высажены на одном из островов близ Холмогор и расстреляны из пулеметов прямо с барж.

Массовые убийства на этом острове продолжались довольно долго. Как и «Белый дом», он был заполнен трупами. Тех, кто избежал расстрела, чекисты убивали непосильным трудом. Заключенным полагался упомянутый уже паек, а ведь среди них были старики и женщины, которые работали по двенадцать часов. Считалось большой удачей найти в поле гнилой картофель, который прямо сырым с жадностью поедался на месте.

Когда чекисты заметили, что местные жители (саами, зыряне, самоеды) бросали хлеб в толпу проходящих мимо их хижин заключенных, они стали водить несчастных на работу иным маршрутом, через густой лес и болота.

Если новоприбывший заключенный был прилично одет, его тут же расстреливали для того, чтобы поскорее забрать одежду.

Ранним летом 1922 года матрос из Кронштадта, который, к счастью, остался жив, бежал из холмогорского лагеря. Ему удалось добраться до Москвы, где он, используя старые связи, добился приема во ВЦИКе [15] и сказал Калинину: «Делайте со мной что хотите, но обратите внимание на те ужасы, которые творятся в северных лагерях».

А к этому времени чекисты уже уничтожили 90 процентов всех заключенных. «Человеколюбие» коммунистов было доказано с полной очевидностью, и ВЦИК, сменив гнев на милость, снисходительно выслушал мольбы беглого матроса.

В конце июля из Москвы в Холмогоры была направлена комиссия для инспекции лагеря. Ее председателем стал некий Фельдман. Сам Фельдман не сумел скрыть своего ужаса, вызванного увиденным и услышанным в этих местах. Он расстрелял комендантов лагеря, а их помощников и прочий персонал направил в Москву, якобы для расследования. Однако, все чекисты были помилованы и получили ответственные должности в учреждениях ГПУ в южной России.

Фельдману, прекрасно понимавшему, что и «Белый дом», и десятки тысяч наполнявших его трупов являются грузом на совести Москвы, пришлось уничтожить все следы того, что там произошло. Поэтому он распорядился все сжечь. Комиссия Фельдмана была уполномочена ВЦИКом амнистировать заключенных в обоих лагерях, и только рядовые уголовники (шпана) получили свободу. Никто из контрреволюционеров не был амнистирован.

В августе 1922 года оставшихся контрреволюционеров под надежной охраной переправили по Кеми из Пертоминска и Холмогор на Соловецкие острова.

Глава 2

От монастыря к лагерю

Соловецкий лагерь получил свое наименование от Соловецкого монастыря, основанного в 1429 году святыми Савватием и Германом. А святой Зосима в 1436-м году воздвиг первую церковь на его территории. Остров (17 миль в длину и 11 миль в ширину), на котором стоит монастырь, является одним из островов архипелага, известного под названием «Соловецкие острова». Помимо главного острова, есть еще пять крупных: Анзерск, Большой и Малый Заяцкий, Большой и Малый Муксалма, а также несколько маленьких островов. Они расположены на Белом море, при входе в Онежский залив, вблизи от западного побережья Архангельской губернии.

Соловецкий монастырь — один из самых древних и самых почитаемых в России — был издавна известен особым аскетизмом жизни, которую вели его обитатели, несметными сокровищами своих церквей и многочисленностью монахов в обители, что подтверждалось тем, что количество юношей на год, посылаемых родителями в монастырь, достигало в некоторые периоды двух тысяч.

Монастырь имел среди прочего собственный кожевенный завод, литейную мастерскую, бумажную фабрику, спичечную фабрику, лесопильни, дюжину мастерских различного назначения, печатный двор (все рабочие были монахи), док, торговый флот и даже небольшую военную флотилию для защиты своих берегов. Монастырская артиллерия и пехота состояли исключительно из монахов и также предназначались для охранных целей.

Первые годы революции затронули организационную и экономическую мощь монастыря в очень малой степени, хотя он и находился на главном пути большевистского грабежа. Даже в то время, когда в этих местах находились англичане (стоит напомнить, что Архангельская и Мурманская губернии были некоторое время оккупированы русской белогвардейской армией под руководством генерала Миллера и британскими войсками), монастырь все еще жил своей традиционной трудовой жизнью.

Советская власть с присущими ей насилием и жестокостью разрушила этот в высшей степени обжитой уголок России на Крайнем севере.

Осенью 1922 года все деревянные здания на территории монастыря были сожжены. Большевики начали с того, что уничтожили монахов, начиная с настоятеля монастыря, а оставшихся направили на принудительные работы в центральную Россию. Сокровища разграбили чекисты, которые первыми вступили на территорию монастыря. Оклады икон были выкрадены, а сами иконы самым нечестивым образом изрублены топорами на дрова. Колокола сбрасывали с колоколен, а их обломки увозили в Москву для переплавки.

Помимо множества предметов, представлявших как духовную, так и материальную ценность, советские варвары уничтожили сокровища, являвшиеся историческими реликвиями. Чекисты разграбили монастырскую библиотеку, которая в течение пяти веков своего существования пополнялась уникальными произведениями. Редкими книгами растапливались печи, в огне погибли старинные документы и хроники. В конце концов варварские методы нового управления, соединенные с преступным расхищением и некомпетентностью народившейся администрации, привели в упадок и мастерские, принадлежащие монастырю.

Древние здания были превращены в груду развалин. Чекисты огородили монастырь колючей проволокой. Полуразрушенный Кремль (основная укрепленная территория монастыря) стал главным управлением — СЛОН [16].

Все сферы деятельности Соловков находятся под управлением Ведомства по делам — сам Соловецкий лагерь, Кемлагерь на Поповом острове, лагерь на Конд-острове и места ссылок в Печорском и Зырянском районах.