Ящик водки

– Ну да. И ты пошел поссать и не вернулся.

В общем, товарищ мой задумался и… перевел разговор на другое. (Пауза.)

– Алик! Вот скажи мне… Ты так страстно говоришь про многоженство, что я задался вопросом: ты сам-то его практиковал?

– Нет. Нет-нет.

– А вот у меня…

– Опять же в моем смысле – жена, это только когда дети от нее есть.

– Ну да. А у меня был дружок, который уже в 82-м имел место быть. Так у него дети от трех жен. Это если не считать первую жену, потому что там уже дети большие. И вот однажды какая-то очередная его подружка вдруг залетает. То есть, по твоей терминологии, становится ну пусть еще не женой, но, типа, невестой. И он говорит: стоп! Вот у меня есть жена, от нее дети. И вот еще девушка забеременела. Рожать она не так чтоб хочет, но он-то как глубоко православный человек – даже сторожем в храме служил…

– Сторожем – это наш уровень!

– Ну… И вот он как человек православный… Никаких, значит, абортов.

– Это правильно.

– Это еще не все. Он еще решил: жить не по лжи.

– Опа. Это еще что такое?

– Ну, типа, если я поимел девушку…

– То я должен сообщить всем другим девушкам…

– Включая жену…

– Ой, какая глупость.

– Подожди, это еще не все, это только начало.

– Это где, в каком Писании написано, что надо жене сообщать? Он же грешен не перед женой, а перед Господом! А он и так все видит, ему не надо докладывать…

– Но отец должен воспитывать своих детей?

– Должен.

– Семья должна жить вся вместе?

– Да.

– Таким образом, решил он, пускай новая девушка рожает, а жить мы все будем вместе.

– У-ху-ху! Хэ-хэ!

– Я не вижу тут оснований для смеха. Что ты тут услышал смешного?

– Я радуюсь чужому горю. Ха-ха.

– Не зря про тебя писала какая-то газета, я сам читал, что ты смеялся неприятным смехом, когда у тебя товарища в Питере арестовали, то ли Финько, то ли Финштейна.

– Фишков это был, Фишков.

– Его арестовали, а ты смеялся.

– Да ну, чушь это. Он мой близкий товарищ. Я переживал. Слава Богу, его потом выпустили.

– …так вот, он убедил жену, что надо не по лжи. И все вместе они уезжают в Сибирь жить.

– Сколько народу?

– Одна с двумя детьми, а другая – с одним. И он сам.

– А как он пользовал их?

– Я откуда знаю?

– Ну он же тебе описывал? В каком порядке… Или они втроем барахтались…

– У тебя одно на уме! А его другое волновало. Мы с ним обсуждали чисто богословскую сторону вопроса. Он думал: может, ислам принять?

– Так у него другого выхода не было.

– Но он говорил, не может, потому что любит Христа.

– Мусульмане тоже любят Христа.

– Ну не до такой же степени.

– Ха-ха-ха. Кто меряет степень любви? Она либо есть, либо нет.

– Ну что ты опять смеешься?

– Ладно, давай всерьез. Вот смотри. Читаешь Библию…

– …а там все многоженцы.

– Да. Авраам – у него жена и несколько наложниц. Причем дети от наложниц признавались вполне законными. Исаак, Иаков, Иосиф и так далее, вплоть до Соломона. «…Хотя между несколькими женами одного мужа возможны раздоры, вызываемые ревностью и семейными дрязгами, однако в действительности жизнь часто устанавливает мирные отношения между ними, так как одна жена облегчает труд другой и содействует благосостоянию всех. Из Библии известно, что жены патриархов сами сводили своих мужей с наложницами…» Энциклопедия Брокгауза и Ефрона, т. 47, с. 282–283, статья «Полигамия». И еще: «И было у Соломона семьсот жен и триста наложниц…» 3 Царств. 11:3). …А потом раз вдруг – и моногамия. Как этот переход произошел?

– Это очень просто. Я объясню тебе.

– Я весь внимание.

– Просто люди жили не по лжи, а сейчас все живут друг с другом, но всем рассказывают, что у них типа моногамия.

– Нет, но не возжелай жены ближнего и не прелюбодействуй – это же оставалось!

– Ну, возжелай жену дальнего. Кого-то дальнего себе. Шучу.

– Не возжелай жены – это значит не завидуй, потому что дальше идут верблюды, ослы и прочее. А вот не прелюбодействуй… Это да. Хочешь трахаться – женись.

– А если девушка незамужняя?…

– Нет, это прелюбодеяние. Ты со мной по поводу христианских добродетелей-то не спорь…

– Я с тобой, будучи примерным семьянином, спорю чисто теоретически. И довожу до абсурда. Для ясности.

– Ты мне лучше скажи, как семья перешла от полигамной к моногамной? Читаешь, читаешь Священное Писание – ничего там нет про моногамию.

– А Христос?

– Христос вообще был холост.

– Ну он же не был девственником.

– Это неизвестно. Единственное, что он по этому поводу говорил, – что если ты в мыслях прелюбодействовал, значит, ты и на самом деле прелюбодействовал. Я цитирую: «Вы слышали, что сказано древним: „Не прелюбодействуй“. „А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем“ (Мтф. 5:27–28).

– То есть он не видел разницы между реальным сексом и виртуальным?

– Вот проходит красивая попка. Ты думаешь – вот бы… И все, ты уже согрешил. Но если ты так не думаешь, то это уже проблема не этическая, а медицинская. Потому что тогда ты либо импотент, либо гомик. А вот дальше он говорит, на мой взгляд, важную фразу, которую многие не понимают. И которая снимает это противоречие. «Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе?» Иисус сказал ему: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим». Сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки…» (Мтф. 22:36–40). Вот весь закон и все правила.

– То есть ты е…шь свою жену – и его жену можешь вые…ть. В смысле возлюби ближнего твоего как самого себя…

– Ну да, ты договоришься до того, чтоб и его самого поиметь, еще и онанизм приветствуется. Только не надо богохульствовать! То, что ты сказал, мы вычеркиваем. Нет, он просто считает, что если человек любит людей, делает им добро, то это значительно важней, чем возжелал он кого-то, не возжелал… Это все так… Моисеево изобретение. Помнишь знаменитый анекдот, когда Моисей на гору взобрался. Еврейский народ ждет внизу, в Синайской пустыне. Он там чего-то боролся, тыры-пыры, сполохи, дым… Возвращается и говорит: «Я принес вам завет от Господа. В нем, значит, сто двадцать заповедей». И начинает их зачитывать. Евреи слушали, слушали и говорят: «Моисей, иди ты знаешь куда?! Иди опять с Богом договаривайся. Что-то нам не нравится. Раздвинул море – делов-то куча, и за это столько условий выкатил, что мы лучше обратно в Египет уйдем». Вот.

– И таки ведь вернулись в Египет. В ходе шестидневной войны.

– Моисей, значит, опять пошел, опять боролся. Вернулся и говорит: «Евреи, у меня две новости, хорошая и плохая. Хорошая такая – осталось всего десять заповедей. А плохая вот: прелюбодеяние осталось».

– Это очень жесткий анекдот… А вот же еще мормоны! И вдруг выясняется, что мормоны в ходе широкой дискуссии внутри себя начали на тот момент склоняться к отказу от многоженства.

Ну так вот. Поехал мой товарищ со своими женами в тайгу. Да что ж ты смеешься?! Тебе палец покажи, и ты смеешься… Так вот, сперва одна жена от него уехала, потом другая, потом он поехал в бывшую союзную республику и там еще родил кого-то… Он серьезно к этому подходил. Ебаться, искать правду, любить Христа – все он хотел совместить.

– Со второй-то заповедью, возлюби ближнего – что-то у него не очень. Все женщины от него несчастны.

– Но он-то хотел как лучше.

– А получилось как всегда… То есть не годимся мы для многожен ства.

– Да?… Значит, 82-й год. Что же касается карнавала в пединституте, то я пошел туда на закрытие – в марте 83-го.