Фирсов Русские флотоводцы

Лазарев взял ружье, осмотрел замок, ствол, покачал головой:

— Славно сработано.

Баранов распорядился снести все ружья в баркас, Ханта с командой отправили на американское китобойное судно, только что ставшее на рейде, а на бриг наложили арест...

В Новоархангельске «Суворов» загрузил большую партию пушнины и в конце июля 1815 года отправился, наконец, в обратное плавание в Россию. Лазарев решил пополнить запасы в Сан-Франциско, — владении испанских колонистов в Америке, а перед этим зайти в форт Росс, поселение русских, неподалеку на Тихоокеанском побережье.

В ночь перед приходом в форт Росс чуть не случилось несчастье. После полуночи корабль имел ход шесть узлов, на вахте стоял Унковский. Вдруг он услышал крик бакового матроса:

— Впереди бурун!

Мгновенно последовала команда: «Лево на борт». Снова повернули, глубины стали уменьшаться. Лазарев понял, что корабль находится между подводными камнями. Корабль быстро сделал поворот оверштаг. Луна совершенно скрылась.

— Видимо, за ночь нас сдрейфовало течением на косу у мыса Бороди-Арена. — Лазарев покачал головой. — Сии места коварны.

Взошло солнце, слева у кромки горизонта темнела полоска, за которой лежал залив Румянцева, а далее ■юрт Росс. Решительность Лазарева и самоотверженность команды предотвратили катастрофу...

На следующий день «Суворов» лег в дрейф на Росс — русской фактории в Калифорнии. На высоком, пОрывистом берегу виднелась небольшая крепость, обнесенная свежесрубленным тыном.

Два дня спустя, неподалеку от Сан-Франциско, офицеры «Суворова» знакомились с окрестностями, побывали по приглашению настоятеля в местном католическом монастыре.

Насильно согнанные, полунагие, истощенные ин-м йцы гнули спины на монастырских полях, а жили и казармах, подобных тюрьме.

В конце 1815 года «Суворов» бросил якорь на рей-pc порта Кальяо.

Это был первый русский корабль, посетивший Перу.

Не имея на то полномочий, по собственной инициативе Лазарев на свой страх и риск на деньги Россий-• ко-Американской компании закупил большую пар-Iню хинина и других товаров, впервые установил торговые связи между Перу и Россией.

16 июля 1816 года «Суворов» вернулся в Кронштадт. Завершилось первое кругосветное плавание Михаила Лазарева, который вторым из русских мореплавателей обогнул планету под парусами²⁴.

За кругосветкой «Суворова» следила публика в Петербурге. Поэт Г. Хвостов в «Духе журналов» поместил свои стихи.

На прибытие корабля «Суворов»

Хвала вам России Аргонавты!

Дерзали вы по безднам плыть...

Чудесный мой орел «Суворов»...

Внезапно над Невой летает.

Свое безвестным островам

Он имя славное приносит,

По грозным носится волнам,

Победы Россов превозносит...

Две следующие кампании Михаил Лазарев плавив на кораблях Балтийской эскадры. За 18 морских к лив* паний награжден орденом Святого Георгия IV степени.

На корабле «Память Евстафия» застала его весть о назначении командиром шлюпа в экспедицию на ни иски Южного материка.

В конце второго десятилетия XIX века в кругах п< редовых русских моряков созрела мысль о необходн мости организации экспедиции для поисков и откры тия материка вблизи Южного полюса. Вопрос о суще ствовании Южного материка, занимавший умы многих ученых с древнейших времен, оставался нем еще открытым.

Три года провел в южных широтах знаменитый ни глийский капитан Кук, сделал немало открытий, но найти неизвестный Южный материк так и не смог

Несмотря на то что обширные пространства океан» в южных широтах не были им обследованы, Кук в книге, выпущенной после окончания плавания, ел монадеянно писал: «Я обошел океан Южного полу ши рия на высоких широтах и сделал это таким обра зом, что неоспоримо отверг возможность существо вания материка...»

Однако многие русские мореплаватели и ученые, среди которых были В.М. Головнин, Г.А. Сарычей, И.Ф. Крузенштерн и другие, неколебимо верили в су* ществование материка и настаивали на экспедиции к Южному полюсу и в северные края вопреки категорическому утверждению Кука.

Наконец Адмиралтейств-коллегия получила предписание министра:

«3 февраля 1819 года.

Е.И. высочайше повелеть изволил в будущую ком муникацию отправить в дальний вояж находящиеся в Кронштадте и на Охте на стапеле два шлюпа и по строенные в Лодейном, поле два транспорта и чтоб с наступлением июня месяца суда сии могли вспгу пить под паруса и выйти в море по назначению...»

В июле 1819 года Кронштадт провожал две экспедиции. В южную экспедицию отправились шлюпы к Восток» и «Мирный» с целью отыскания материка у Южного полюса.

Еще в марте командиром «Мирного» назначили лейтенанта Лазарева, на которого сразу легли заботы о кораблях и людях — корабли для похода готовили заново, набирали офицеров и матросов. Переделки кораблей для плавания во льдах — дело новое и хлопотное, но Лазарев не сплошал. Офицеров и матросов отбирал скрупулезно, в поход просились многие. Новый командир «Востока», бывалый моряк, капитан 2-го ранга Ф. Беллинсгаузен, назначенный вместо заболевшего капитана 1-го ранга М. Ратманова, прибыл лишь за месяц до выхода в море. На «Мирный» Лазарев взял молодых способных офицеров: М. Анненкова, И. Куприянова, Н. Новосильского. Моряки пригласили и экспедицию профессора астрономии И. Симонова из Казани и живописца П. Михайлова, чтобы оставить память о вояже для потомков. Северная экспедиция, состоявшая из судов «Открытие» и «Благонамеренный», уходила через Тихий в Ледовитый океан для исследования полярных широт. Экипажи всех кораблей полностью состояли из военных моряков.

На шлюпе «Благонамеренный» в плавание отпра-иился лейтенант Алексей Лазарев. Братья накануне проводили Андрея. Старший брат командовал бригом Новая Земля», который направлялся из Архангельска для обследования Новой Земли.

3 июля настало время расставания. С бастионов Кронштадта гремели залпы прощального салюта, неслось громкое матросское «Ура!», раздавались вслед приветственные напутствия многочисленных жителей, пожелания счастливого плавания.

Спустя месяц шлюпы вышли в Атлантический океан и направились к Канарским островам...

В ста милях от острова Тенерифе из-за горизонта показался остроконечный пик. Двое суток, час от часу, росла на глазах громада высочайшей вершины острова. «Мирный» бросил якорь в бухте самого крупного города — Санта-Крус.

Испанцы приветливо встретили русских мореплавателей. Губернатор радушно принял Беллинсгаузена и Лазарева. Русские офицеры удивились, увидев на груди генерала Лаубери орден Святого Георгия IV степени. Губернатор не без гордости, обращаясь к Лазареву, сказал:

— Видите, капитан, я ношу точно такой же крест, как и вы.

— Это для нас тем приятнее, что мы у берегов Африки пришли к месту, где начальствует генерал, отличивший себя на поле брани за Россию, — ответил Лазарев.

— Да, Россия для меня не чужая, она пригрела меня в дни бедствия. Я служил ей полковником в сражениях против шведов, участвовал в походах фельдмаршала Румянцева. — Престарелый генерал предался воспоминаниям о годах, проведенных в России. После подробно ознакомил гостей с примечательностями Санта-Круса.

— Городу нашему около ста лет, однако он еще ни кому не покорялся. — Лаубери торжественно посмотрел на моряков. — Знаменитый Нельсон был бессилен против десятка крепостных орудий Санта-Крус и потерпел здесь единственное поражение. Нельсон потерял под стенами Санта-Крус руку, которую ядром оторвало во время неудачной высадки.

Атлантика встретила корабли штилем и тропической жарой. На смену им внезапно налетали шквалы, и приходила ночная прохлада.