Сердце прощает

* * *

Теплый майский день клонился к закату. Солнце повисло над дымчатым горизонтом и, казалось, не хотело покидать и безоблачное небо, и землю в свежеобновленной зелени, в аромате первых весенних цветов, в разноголосом радостном пении птиц. В селе царило необычайное оживление. Из дома в дом летела радостная весть: "Конец войне!" Из распахнутых окон доносился громкий говор, смех, песни, задорные переборы гармоники.

В конце села на широкой зеленой улице появилась повозка. У развилки дорог повозка остановилась. С нее слезла Марфа и подхватила на руки белокурого мальчика.

- Переночевала бы, Лукерья, у нас, а с утра бы и возвращалась, а? сказала она.

- Нет, Марфуша, как-нибудь в другой раз, а сейчас надо ехать. Здоровы бывайте, - сказала Лукерья.

- Ну что же, тогда счастливого пути. Спасибо тебе за все.

- Ты вот что, Марфа, - сказала вдруг старуха. - Не гневись больше на дочку, прошлого не воротишь. Да и не во всем была виновата она. Видела я, как трудно было Любе-то, билась она, бедная, как птичка в клетке, да вырваться не могла. Не поминай ее лихом, да и внучок твой - безвинное дитя.

Марфа, вытирая влажные глаза кончиком платка, тихо сказала:

- Хорошо, Лукерья, прощай пока.

- Баба-мама, куда ты? - вскрикнул мальчик и потянулся к старухе.

- Я приеду к тебе, не плачь, Володенька, - ответила Лукерья и хлестнула лошадь вожжами.

Телега заскрипела и вскоре скрылась за поворотом. Марфа, крепко прижав к себе мальчонку, медленно пошла к своему дому. Она шла твердой походкой, с высоко поднятой головой, стараясь ничем не выдать своего волнения. А люди то из одного, то из другого окошка глядели на улицу и не спускали с нее взгляда. Она не поворачивала головы, но сердцем своим, каждой клеточкой его ощущала - враждебных взглядов не было.

Только Наталья Боброва, стоя у дома соседки, слышно сказала:

- Смотри, Марфа-то все же тащит к себе маленького фрица! И для чего? Немцы всю жизнь ей испортили, а она, видите, какая добренькая! Взяла бы его и отдала в детский дом или отправила в Германию, и делу конец.

- Не по-русски ты как-то рассуждаешь, Наталья, не по-нашему, - с холодом в голосе ответила ей соседка и затворила перед ней калитку.

Марфа отвернулась от Бобровой и вошла в свой дом.