Моя настоящая жизнь

М. Шиманская: Я смогла многое в этом семестре переоценить, переосмыслить. Неискренность, невнимание — мы говорили об этих вещах еще на втором курсе. Это все понятно. Мы становимся не вместе, когда мы вне работы.

О. П. Табаков: Для того чтобы родилась вера, надо создать, поверив в это, вызвать к жизни бога внутри себя. Наступает момент, когда каждый должен дать отчет себе в готовности к исполнению идеи — театр. Есть истина, что на спектакль «С весной» надо приходить за 1 час. Это мой вклад в дело. Преодолевая себя, болезни, сложности транспорта, все равно приду за такое время. Ходом дня я подготовлю себя к радости, к спектаклю. Иначе — смерть роли, смерть нравственности, души. Это — финишная прямая. Изначально мы все стоим в рост — в этом равность вклада в дело, тогда происходит вычисление театра. Я становлюсь мощнее на равное число, число рядом стоящих лиц. Этим выигрывал «Современник» в первые годы. Я лично заинтересован в успехе дела. И мы вас любим и растим вас для себя, и делаем это лучше, чем те, кто растит не для себя.

Когда вы говорите, что думаете друг о друге — это хорошо. Как попытаться биться за спектакль, чтобы зритель говорил: «Я этого не видел»… Если не пойму, что вы способны на это, … даже если будет разрешение на театр, то все равно его не будет. Бог накажет. Нельзя с блефа начинать…

… Давать надо отчет: Зачем театр нужен? — А я в нем буду играть! А почему в этом, а не в том? Что вам нравится? Что вы любите? Что вы ненавидите? Это один из … разговоров, которые у нас еще будут не раз. Мы только поднимаемся с четверенек! Будьте нетерпимее к себе, но недовольство — не есть раздражение…

17 февраля 1979 г.

Репетировали сегодня «Маугли» — финал последнего совета. После перерыва репетировали «Белоснежку» — все сцены с Принцем: завтра Игорек впервые будет его играть; и прошли первый просцениум с Белоснежкой.

Завтра на спектакль приедет со съемок Марина. Машу выпишут где-то ко вторнику.

Завтра, кроме спектакля, никаких репетиций, хотя, думаю, мы могли бы репетировать «Маугли» и по воскресеньям.

21 февраля 1979 г.

…Очень трудно репетировать, нет полного включения в репетицию, не все работают в полную силу. Разбирали линию каждого «волка» в отдельности, не играть плохих, они такие же, как мы…

Дежурные: Н. Нижерадзе, Е. Майорова

3 марта 1979 г.

Прошу прощения, что решил обратиться письменно.

Игорек, я сижу в захламленном помещении студии. Кто не убрался — не знаю. Кто в очередной раз не сдал ключи на вахту в театр — не знаю. Чей тапок лежит на радиоле — понятия не имею!!! Где студиец, с которым я договаривался встретиться, — не знаю. Не знаю, чьи окурки валяются по студии, не знаю еще очень многого. Нужно иметь железные нервы, чтобы, как ты «предлагаешь», предложить им задуматься. Понимаю состояние Саши Марина. Нам, Игорек, нам уже 5 лет предлагают задуматься, но похоже, что мы — та «почва, на которой ничего не растет».

Хочется все полить бензином и поджечь вместе с собой и милыми студийцами. Признаюсь, я не знаю, что делать.

Витя Шендерович

Р. S. Еще раз прошу прощения за письменное вторжение в журнал.

5 марта 1979 г.

Великое достижение века! — в институте не было только троих человек по уважительным причинам… В студии сегодня только репетиция Багиро-Мауглинской сцены…

15 марта 1979 г.

Назначен помрежиссера Игорь Нефедов (сп. «С весной я вернусь…»). Газик починил абажур. Все убрано, во всех комнатах. Убирались с удовольствием, просто приятно! Ни пуха, ни пера на спектакле!!!

Дежурные: Е. Майорова, Н. Нижерадзе

22 марта 1979 г.

Спектакль «С весной…» прошел хорошо. На спектакль были приглашены немецкие друзья (15 человек). После спектакля состоялась беседа с немцами, которая прошла в нормальной дружественной обстановке. Они высказывали свою благодарность. «Если бы я создавал новый театр, то я бы представлял его таким…» — говорил один из них.

Игорь Нефедов

30 марта 1979 г.

Дежурные должны запрещать курение в студии. Это входит в их обязанность. В студии все еще курят.

А. Леонтьев

2 апреля 1979 г.

По поводу записи А. Н. Леонтьева… — насчет курения.

Тут надо что-то наконец выяснить — дружно, всем вместе и раз и навсегда.

Либо можно курить в студии — и мы в ней курим, либо нельзя — и мы не курим. Опять получается глупое положение: слова и дела идут параллельно, не пересекаясь.

Недежурный студиец Шендерович

15 апреля 1979 г.

Предполагаемые репетиции «Прощания в июне» и «Две стрелы» отменились по причине массовой простуды студийцев.

Первый спектакль («Белоснежка…») был удачным…

Игорь Нефедов

18 апреля 1979 г.

С посещаемостью в институте очень плохо. Сегодня в институте было 6 человек. В 7 часов вечера было собрание курса. Присутствовали педагоги: О. П. Табаков, А. Н. Леонтьев и К. А. Райкин. Говорили о наших разных делах: о перспективах поездки в город Задрищенск, в тамошний театр. А. Н. Леонтьев думает, что некоторым может там повезти…

Дежурные: М. Хомяков, А. Селивёрстов

22 апреля 1979 г.

Еле-еле привели студию в нормальный вид… беспорядок был дикий.

Вчера было два прогона «Маугли»… Вечером был самый лучший за все время прогон. Ребята из ГИТИСа… поздравляют нас, завидуют.

Мальчик из … студии сказал: «Жалко, что у вас мало зрителей помещается, а то бы привести весь актерский факультет и показать, как надо работать».

Ребята с параллельного курса говорили: «Нельзя сказать, кто играл хуже, кто лучше… Все работали, и все работали хорошо — выкладывались, иначе не было бы стаи…»

Дежурные: А. Гуляренко, С. Газаров

5 мая 1979 г.

По поводу «Белоснежки»: спектакли в целом прошли, по-моему, неплохо. НО — впечатление из зрительного зала: есть ощущение отсутствия сиюминутности происходящего, какая-то неприятная накатанность. Впечатление из-за кулис: перед выходом на сцену, прямо перед (за 1–2 секунды) тем, как изображать горечь по поводу смерти Белоснежки, в которую влюблен, нельзя, обнимая Гребенюк, весьма цинично шутить… Это непрофессионально и пошло.

Студиец Шендерович

…Вновь сорвалась репетиция «Маугли». Совет так и не вынес никакого решения. Пришел Авангард Николаевич и провел долгий разговор вместе с Андреем Борисовичем. Ощущение тягостное. Сейчас пришел Константин Аркадьевич. Говорит о том же: «Все разваливается». Удивляет терпение и доброта педагогов…

Андрей Дрознин-младший

9 мая 1979 г.

Читка пьесы «Партию фортепьяно исполняет…» [Заметка на полях: М. б. «Страсти по Варваре»?]

Хомяков: Мне понравилось.

Игорь [Нефедов]: Впечатление хорошее, пьеса сегодняшняя, ситуация знакомая, есть что делать.

Шендерович: Я понял, что хорошая пьеса. «Женщина в джинсовой юбке» вызвала очень большую симпатию. Женщина в кримпленовом платье очень узнаваема. Хотел бы перечитать во второй раз.

(Все высказываются — пьеса понравилась)

О. Табаков — О. Кучкиной [автору]: Спасибо Ольге за доверие. Если ты рискуешь дать пьесу нам…

О. Кучкина: Я связываю свои надежды с вашим возрастом. Хочется попробовать здесь. Интересно начать сначала…