Вечный огонь

С образованием НОР нам разрешили сформировать штаб береговой артиллерии, который раньше не предусматривался. Он состоял из четырех или пяти офицеров во главе с флагманским артиллеристом базы капитан-лейтенантом П. К. Олейником. Помощником начальника штаба по артразведке Малахов взял капитана Я. Д. Пасмурова, своего коллегу по Училищу береговой обороны, с которым вновь встретился совершенно случайно: капитан прибыл в Новороссийск со сводным отрядом азовцев.

Якова Дмитриевича Пасмурова я узнал гораздо ближе, когда он командовал подвижными батареями, сопровождавшими наши корабли в наступлении по Дунаю и поддерживавшими десанты в Венгрии, Чехословакии, Австрии. Но это было два с лишним года спустя. А тогда, под Новороссийском, невысокий капитан во флотском кителе неутомимо разъезжал по горным тропам верхом на вороной трофейной кобыле, доставшейся ему где-то в кубанских плавнях. Он инструктировал корпосты, уточнял ориентиры на местности, уславливался с командирами занимавших оборону подразделений о способах вызова огня.

В ходе боев, в сложной, изменчивой обстановке складывалась централизованная в масштабах базы система управления огнем, разведки и распределения целей. Штаб береговой артиллерии стал обеспечивать целеуказаниями также и корабли, которые приходили поддерживать новороссийцев с моря.

А на первых порах не пренебрегали ничем. Помню такой доклад Малахова:

- Зубков накрыл еще одну колонну противника. Корректирует по телефону председатель сельсовета - ему дорога сейчас виднее, чем нашему корпосту!..

Старший лейтенант Александр Зубков командовал 394-й батареей на мыске Пенай, которая вскоре стала знаменитой, и о ней еще будет речь дальше.

Урон от дальних огневых налетов, каким бы он ни был, не мог, однако, остановить врага. 23 августа немцы приблизились к Новороссийску с северо-востока на выстрел своих тяжелых полевых орудий. На улицах разорвались первые неприятельские снаряды, выпущенные еще явно без корректировки, вразброс по площади города.

Вечером комендант Бородянский докладывал: в городской черте легло за день двадцать пять снарядов, повреждено несколько жилых домов, убито четыре человека.

Нарастала угроза прорыва гитлеровцев к Цемесской бухте через ближние перевалы. Прикрыть их, пока подоспеют армейцы, стало самым срочным, самым важным.

Командование обороной непосредственно Новороссийска принял на себя заместитель командующего НОР контр-адмирал С. Г. Горшков. По его приказаниям на рубежи, не занятые частями 47-й армии, выдвигались батальоны морской пехоты. В нашем полуэкипаже, в Кабардинке, спешно формировались новые подразделения. Людей брали из тыловых служб, из штабных и комендантских команд, с кораблей (В Новороссийске и Анапе сосредоточилось к этому времени большинство уцелевших кораблей Азовской флотилии, которые группами прорывались в Черное море).

Защищать перевалы - Бабича, Кабардинский, Волчьи Ворота - и дорогу, ведущую из гор к Абрау-Дюрсо, ушло за два-три дня около тысячи бойцов. Опоздай туда эта тысяча матросов, враг мог бы прорваться к Новороссийску с ходу...

Повернуть на 180 градусов пришлось некоторые подразделения, державшие противодесантную оборону. Помню, я так и сказал командиру 142-го отдельного батальона морской пехоты, растянутого по побережью в сторону Геленджика, капитан-лейтенанту Олегу Ильичу Кузьмину:

- Отныне считайте свой левый фланг правым, а правый - левым.

Еще оставаясь в моем подчинении, батальон был выдвинут в качестве прикрытия базы к станице Шапсугской. С 21 августа он участвовал там в боях вместе с армейцами.

Несколько дней спустя этот батальон и два других, укомплектованных азовцами и керченцами, составили новую стрелковую бригаду - будущую Краснознаменную 255-ю. Тогда она вошла в 47-ю армию как 1-я сводная морская бригада подполковника Д. В. Гордеева.

Под залпы береговых батарей и разрывы вражеских снарядов отправлялись на сухопутный фронт новые подкрепления. А в порту круглые сутки шла погрузка заводского оборудования, пшеницы, перекачивалась из хранилища в танкеры нефть, размещались на судах тысячи эвакуируемых людей. Форсируя все это, надо было заботиться, чтобы в городе твердо знали: оставлять его мы не собираемся, вывозим то, что не нужно для обороны.

24-го артиллерийский обстрел усилился. Фашисты проникли на сравнительно недалекую гору Долгую и, втащив на нее несколько орудий, открыли оттуда беспорядочный огонь, в основном по бухте. Одновременно в верховьях Цемесской долины появились группы автоматчиков.

Это были неприятные неожиданности. Но ни смятения в городе, ни перебоев в работе порта, на что, вероятно, рассчитывал враг, они не вызвали. К следующему утру отряды моряков и новороссийские партизаны очистили от автоматчиков Цемесскую долину, выбили гитлеровцев с Долгой.

В это время переходила из рук в руки в упорных боях станица Неберджаевская. Поступали сведения об успешных контратаках армейцев и морской пехоты у Шапсугской и под Нижне-Баканской. Казалось, фронт обороны начинает стабилизироваться. В оперативной сводке по НОР за 25 августа отмечалось, что противник, нигде больше не продвинувшись, прекратил атаки. Первый его натиск на новороссийском направлении был отбит. А за следующие сутки наши войска при активной поддержке береговых батарей и флотских летчиков - кое-где потеснили врага.

В ночь на 27-е Сообразительный доставил из Поти маршевое пополнение для морской пехоты. Пока выгружались несколько сот краснофлотцев, командир эсминца Сергей Степанович Ворков рассказал, что все они - добровольцы: каждый подавал рапорт, чтобы послали оборонять Новороссийск и Туапсе. И тем, кто получил добро, завидовали товарищи, которых отпустить не смогли. Так было и у нас, когда год назад такие же отважные парни рвались из тыловой еще базы сражаться за Одессу, а потом - за Севастополь.

С тех пор ушли воевать на суше тысячи черноморцев, и на большие подкрепления из южных баз в Новороссийске не рассчитывали.

Очевидно, не мог и фронт немедленно усилить 47-ю армию. Противник же после короткой паузы, перегруппировав войска, возобновил наступление на Новороссийск. Не сумев прорваться к городу с северо-востока, со стороны Неберджаевской, он, не прекращая атак там, наносил теперь основной удар с северо-запада, через Нетухаевскую и Верхне-Баканскую. Вновь усилился артиллерийский обстрел города. 29 августа до цементного завода Октябрь начали долетать и крупнокалиберные мины.