Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества

Около 10:30 добираемся до перевала Якомишле, почти в восьми километрах от Калиновика. Здесь сербские бойцы готовятся к выступлению. Слышится резкий и решительный голос загорелого генерала Младича. Он ставит задачи бойцам, подбадривает их, направляет ддну группу опытных бойцов охраны водопровод, наблюдателям уточняет зону наблюдения, пулеметчикам — зону обстрела… Нам обещает рассказать об общем положении дел на войне, когда со своими войсками освободит Люту. А Люта, хорошо укрепленный опорный пункт мусульман, находится в 12 км. Сначала надо справиться с джихадовцами в Зелимичах. В 10:45 армия организовано, имея четко поставленные задачи, во главе со своим земляком и командующим выступает в сторону Люты. На Якомишле и близлежащих высотах остаются небольшие группы сербских бойцов для прикрытия флангов основных сил, а также для обеспечения безопасности сербских сёл около Калиновика. В одной из этих групп знакомимся с бойцом Милорадом Тошовичем. На одном плече у него автомат, на другом — гусли.

— Когда нужно, берусь за автомат, а когда надо немного поднять настроение бойцам, тогда за гусли — говорит Тошович, и, на радость десятку солдат, запевает известную народную эпическую песню о Сердаре Степане.

Эхо гуслей разносится по освобождённой Трескавице. Мусульмане в Зелимичах и Люте вскоре разбежались перед калиновчанами, так что к 19 часам эти довольно большие сёла были свободны, причём без потерь с сербской стороны.

У моста через небольшую речку, ведущему к школе в Люте, опять встречаем генерала Младича.

— Давайте-ка, журналисты, вёдра в руки! Помогите потушить пожар в школе, — говорит нам командующий.

Вместе с бойцами носим воду из речки и, наконец, гасим пожар. Джихадовцы нарочно подожгли здание, где располагался их штаб.

— Не хочу платить им той же монетой. Они-то радовались, когда в прошлом году горел мой дом, — начинает разговор с нами командующий ГШ ВРС.

Спрашиваем генерала, вся ли территория Калиновичского муниципалитета свободна теперь, после освобождения Люты.

— Я не участвовал в проведении границ, ни муниципальных, ни республиканских, но сейчас, если бы мне это предложили, постарался бы установить границы, которые не так легко будет изменить… Армией я исключительно доволен.

Генерал Младич отвечает на наши вопросы, но одновременно отдает распоряжения сербским бойцам занять высоты около Люты, окопаться там и замаскироваться. Потихоньку наступает ночь.

— Нужно вернуть сюда жителей из окрестностей, да и со всей Республики Сербской, чтобы восстановить разрушенные и сожжённые дома, чтобы включились в боевые действия и производство, — говорит командующий Главным Штабом уже в Люте.

— Господин генерал, вы постоянно в первых рядах. Это не слишком большой риск? — не без восхищения спрашиваем мы.

— Ну, не так уж и постоянно. Вы из меня хотите сделать какого-то супермена. Вы меня провоцируете, журналисты… хотя скажу, раз вы спросили. Пусть турки гадают, где же дислоцируется моя армия, если я, командующий Главным Штабом, нахожусь со штабом в Люте.

Через несколько дней после этого генерал Младич с сербскими войсками освободил Белашницу.

Нам на память осталась АТС из мусульманского штаба в Лютой и записанные на ней секретные позывные «Волк», «Ястреб», «Вихрь», «Чёрная вершина». Нет больше секретов, и этих людей тоже нет. Потому что пути Аллаха контролирует армия генерала Младича.

Сентябрь-93 — атака на армию?

По поводу операции «Сентябрь-93» в Баня-Луке состоялось 34-е заседание Народной скупщины PC, на котором Главный Штаб АРС представил отчёт, о содержании которого государственные СМИ ничего не писали.

В связи с поиском ответов объясняющих причины, поводы и последствия акции «Сентябрь-93» в Баня-Луке с 10 по 17 сентября 1993 г., в рамках дискуссии о внутренней политике на заседании Народной скупщины заслушаны отчёты Службы Национальной безопасности, Бюро PC из Белграда и Главного Штаба АРС.

В отчёте АРС в частности написано:

«Армия в минувшие полтора года войны решала серьёзные задачи, как боевые, так и связанные с логистической поддержкой, что относится к обязанностям государственных органов, а не армии. Военные успехи стали возможны потому, что задачи решали редкостные энтузиасты, патриоты с чистым сердцем, люди, которые глубоко верят, что нет ничего невозможного в борьбе за существование сербского народа. Те, кто руководил частями Армии, знали, что государство только формируется, что народ и государство окружены враждебностью и клеветой, что не от кого ждать помощи и понимания, так что для армии не выделялось бюджетных средств, не велось материального обеспечения военных действий…

… Главный Штаб, командования корпусов и другие подразделения занимались в первую очередь фронтом, успешностью военных действий, освобождением сербских территорий и защитой сербского народа. Они последовательно нацеливали командиров и части на то, чтобы помимо военных действий оказывать, где необходимо, профессиональную военную помощь государственным и другим органам. Одновременно Главный Штаб постоянно получал от частей рапорты и донесения о серьёзных проблемах на местности, о тяжёлой материальной ситуации всё большей части населения, о стремительном обнищании и переходе нижней границы прожиточного минимума, о растущем социальном напряжении, которыми можно легко злоупотребить в политических целях. Постоянно указывалось на бытующее в народе мнение, что тяготы войны распределены неравномерно, что не предпринимаются меры по отношению к тем, кто под разными предлогами уклоняется от военной службы, а особенно по отношению к тем, кто во время войны неоправданно богатеет…

… Всё это существенно повлияло на боеспособность и моральный дух Армии, на стойкость частей на фронте и их боевой настрой. Со временем эти проблемы лишь усугублялись, а опасность увеличивалась. Главный Штаб неустанно устно и письменно докладывал об этом Верховному главнокомандующему, премьер-министру, министру обороны и другим властным структурам и предлагал способ эффективного решения, а потом ждал ответов, чтобы проинформировать личный состав и как-то уменьшить негативное воздействие на боевой дух и единство Армии…

… В феврале были получены первые донесения, что небольшие группы бойцов Армии путём вымогательства пытаются добиться решения своих материально-социальных потребностей, и такие случаи были сразу же пресечены Военной службой безопасности в феврале этого года. Следующие сведения служба безопасности получила 3 сентября и приняла меры в целях информативной беседы с Остое Зецом, но он разговора избегал. 7 сентября стало известно, что делегация 16-й Краинской моторизованной бригады собирается провести митинг протеста перед зданием муниципалитета Баня-Луки. На следующий день стало известно и о некоторых членах так называемого Кризисного штаба, о возможности подхода военной техники и применения силы в Лакташах и Градишке…

… Утром 10 сентября люди в военной форме заняли главные перекрёстки в центре города, подходы к нему, важные государственные и общественные объекты, здание Командования корпуса, здания и объекты СМИ, здание Центральной службы безопасности и др… Все офицеры из здания Командования корпуса были разоружены и арестованы. Их держали до 19 часов, а потом отпустили, кроме пятерых, двое из которых — помощники командира и трое из органов безопасности командования корпуса. Вооруженные военные взяли под контроль связь, а из командования забрали важную документацию и провели обыск в канцелярии. Распущен Центр службы безопасности и большинство отделений общественной безопасности, арестован председатель СДП и мэр Баня-Луки и другие официальные лица и функционеры. Проводилась незаконная смена кадров и назначения, объявлено о формировании военно-полевого суда и т. д. На свет появился так называемый Кризисный штаб 1-го Краинского корпуса, который вскоре переименовал себя в «Кризисный штаб АРС» и назвал свою операцию «Сентябрь-93»…