Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

Солнце клонилось к западу. Чуть заметно повеяло прохладой. Настроение у всех приподнятое. Радовал успех в центре и на правом фланге армии. Кавалерийская группировка неприятеля оказалась разбитой. Это явилось серьезным поражением 2-й польской армии - основного противника Первой Конной. К исходу дня под ударами наших войск начали отходить к Стыри также 1-я и 6-я пехотные дивизии.

Только положение на левом фланге армии нам было неизвестно. Наконец вечером прискакал связной из полевого штаба армии. С. А. Зотов сообщал, что 45-я стрелковая дивизия ведет тяжелый бой.

- Надо, Климент Ефремович, ехать в Броды, - предложил я. - Там, мне кажется, неблагополучно.

- Ну что ж, едем, - согласился Ворошилов.

- А вы держите с нами связь, - приказал я Литунову, - ив случае чего будьте готовы двинуться на помощь сорок пятой...

Еще издали мы услышали гул артиллерийской канонады. А когда подъехали к Бродам, увидели, что снаряды рвутся на западной окраине. Клубы пыли и дыма совсем укрыли низкие дома.

Решили проскочить к полевому штабу, располагавшемуся поблизости от железнодорожной станции. Но, миновав северную окраину, у вокзала заметили польских солдат. Одни сидели курили, другие сооружали что-то вроде коновязи.

Незаметно проскочить не было возможности. Пришлось свернуть в переулок.

Нас уже заметили. Защелкали выстрелы. Ехавший позади меня молоденький ординарец вскрикнул. Пуля попала ему в руку.

Проскочив несколько улиц, выехали к роще севернее Бродов. Разыскивать полештарм, когда в городе находился противник, было явно нецелесообразно: на это ушло бы много времени. Следовало принимать быстрые меры для освобождения города.

Минут через 20 мы были в Конюшкове у Ф. М. Литунова.

- Противник занял Броды, - сообщил я ему. - Поверните дивизию, атакуйте западную окраину города и очистите станцию.

Не прошло и получаса, как бригады И. В. Тюленева и А. А. Чеботарева уже двинулись на Броды. За ними по шоссе тронулись и мы. Впереди грохотала артиллерия, над городом хищными птицами кружили аэропланы.

В 19 часов 4-я кавдивизия атаковала в пешем строю. Используя городские строения и искусственные препятствия, противник сопротивлялся с редким упорством. Из-за каждого угла, с крыш домов и из окон конармейцев встречали пули и гранаты. Два часа шла кровопролитная схватка, пока наши бригады оттеснили польскую пехоту и очистили станцию.

Мы с Ворошиловым поехали в город и там на одной из узких, загроможденных разбитыми повозками улиц повстречали разъезд эскадрона связи. Командир проводил нас к полештарму, перебравшемуся на восточную окраину.

У небольшого, укрывшегося за фруктовыми деревьями домика заметили С. А. Зотова.

- Степан Андреевич, - окликнул я его. - Что здесь произошло?

- Да вот, понимаете, пришлось и нам вступить в бой.

Зотов рассказал, как противник навалился на части золочевского направления. Под натиском 13-й польской пехотной дивизии 8-я червоноказачья несколько отошла, обнажив левый фланг группы И. Э. Якира. Положение 45-й стрелковой дивизии особенно осложнилось, когда и правый ее сосед - бригада 47-й дивизии - беспорядочно отступил. После этого атакованная превосходящими силами, под угрозой окружения, она вынуждена была отходить к Бродам.

Пытаясь сдержать яростный натиск врага, И. Э. Якир бросил в бой свой последний резерв - дивизионную школу младших командиров. И все же к 15 часам неприятель захватил станцию. Вооружившись ручным пулеметом, Иона Эммануилович сам повел в контратаку одну из бригад. Тогда-то и вступила в бой охрана полештарма во главе с Зотовым.

Станция несколько раз переходила из рук в руки. Но потом противник подтянул свежие силы и отбросил 45-ю стрелковую на восточную окраину города. К сожалению, связи с 8-й червоноказачьей дивизией не было, и командующий группой золочевского направления И. Э. Якир не мог координировать действия подчиненных ему войск.

- Ну а что у червонных казаков? - поинтересовался я.

- Пока неизвестно, - ответил Зотов. - Донесений из восьмой так и не поступало.

- А где одиннадцатая?

После того как она овладела Радзивилловом, я приказал Морозову подтянуться к Бродам. И он недавно сообщил, что его бригады сосредоточиваются в двух-трех километрах восточнее города.

До полуночи мы старались выяснить обстановку в 24-й и 14-й дивизиях. С Дубно по проводам связи не было, и только когда пришло донесение начдива б И. Р. Апанасенко, из него удалось установить, что обе они успешно наступают, отбрасывая на запад 1-ю дивизию легионеров. Особая бригада и 6-я кавалерийская продолжали преследовать противника, отступавшего к Берестечко и Шуровичам.

Всю ночь кипел бой за Броды. Ни на минуту не умолкали грохот артиллерии и треск пулеметов. То там, то здесь вспыхивали рукопашные схватки. Когда подразделения польской пехоты начали просачиваться на восточную окраину города, полештарм переместился в Радзивиллов.

На рассвете противник полностью занял город. 4-я дивизия отошла к северу, а 11-я - к востоку от Бродов. 45-я стрелковая продолжала вести бой юго-восточнее города на рубеже Пасеки - Лесовики.

Особая бригада сосредоточивалась в районе Крупца, севернее Радзивиллова. Успешно продолжалось наступление наших правофланговых 6-й, 14-й кавалерийских и 24-й стрелковой дивизий. Они теснили к Стыри 1-ю и 6-ю пехотные, 1-ю и остатки 2-й кавалерийских дивизий. А из 8-й червоноказачьей донесений по-прежнему не поступало, мы даже не представляли, где она находится.

Смириться с потерей Бродов мы не могли. Поэтому, несмотря на крайнюю усталость войск, было решено атаковать противника в городе. Эта нелегкая задача возлагалась на 4-ю и 11-ю кавалерийские дивизии, усиленные тремя бронепоездами. Для руководства наступлением К. Е. Ворошилов поехал к Ф. М. Литунову, а я - к Ф. М. Морозову.

Мы с адъютантом Зеленским прибыли в 11-ю дивизию, когда части ее уже вышли из леса и перебежками по слегка холмистой жниве подбирались к восточной окраине Бродов. Наступление поддерживали два бронепоезда.

На окраине города рвались снаряды и горели постройки.

- Начдива не видели? - подошел я к широкоплечему чубатому командиру, помогавшему двум бойцам тащить пулемет.

- Кажись, там был, - указал он в сторону деревьев, выделявшихся круглым островком в нескольких метрах от опушки леса.

Ехать туда не пришлось. Ф. М. Морозов и исполнявший обязанности комиссара дивизии Н. П. Вишневецкий сами скакали к нам.

- Вы уже здесь? - удивленно произнес Морозов, вытирая рукавом потное лицо.

- Как видите. А у вас как дела идут?

- Наступают все бригады. Пулеметы приказал снять с тачанок, чтобы двигались в целях и поддерживали огнем. Артиллерия, видите, с опушки бьет по противнику на восточной окраине города.

- Что пулеметы с тачанок сняли, это правильно, а артиллерию используете не совсем полезно, - заметил я. - Нужно часть орудий тоже выдвинуть в цепи. Тогда они смогут поражать огневые средства противника прямой наводкой. И потом, почему бойцы делают такие короткие перебежки? Отчего не используют перерывы в огне для стремительного броска вперед?

- Это мы уже заметили, товарищ командарм, - помрачнев, ответил Морозов. - У бойцов сил не хватает. Люди окончательно выдохлись.

- Вы обратите внимание, как они падают и лежат, - указал на группу бойцов Вишневецкий. - Утром я подошел поближе, и у меня мороз по спине побежал. Вижу, падают люди и сразу засыпают. И нипочем им ни снаряды, ни сама смерть. А почему? Потому что не спали сутками. Да и отощали, едят одну зелень.

Мы подошли к двум бойцам. Один из них, рослый, с забинтованной головой, без фуражки, плюхнувшись на землю, в полусонном состоянии загребал руками и ногами, цепляясь за стерню и пытаясь продвинуться вперед. Второй, тяжело дыша, опустил голову на руки и жевал стебелек травы.

- Что, трудно, друг? - Я присел рядом в борозду, огибавшую одинокое дерево.

Боец устало взглянул на меня: