Адмирал Эндрю Каннингхем

Но Черчилль безапелляционно отверг их аргументы. Уэйвеллу он указал на настоятельную необходимость скорейшей доставки бронетанковой бригады в Африку с тем, чтобы упредить готовящееся итальянское наступление на Египет. Паунду премьер-министре неподражаемым апломбом объяснил, что «военные корабли на то и сделаны, чтобы ходить под обстрелом». В отчаянии Паунд настоял на том, чтобы запросить мнение Каннингхэма, в надежде, что последний его поддержит. Каннингхэму затея Черчилля не очень понравилась. Присутствие транспортов могло поставить под угрозу всю операцию. Итальянцам ничего не стоило собрать в кулак все свои силы и постараться воспрепятствовать проходу конвоя мимо Сицилии. При таком сценарии Средиземноморский флот получил свои подкрепления в лучшем случае в поврежденном состоянии. Прохождение мимо Сицилии представлялось весьма рискованным, поскольку пролив был плот но заминирован, а протяженность и точное местоположение минных полей англичанам установить не уда лось. Всего за неделю до запроса из Лондона на итальянских минах близ мыса Бон подорвался и затонул эсминец «Хостайл». Не следовало забывать, что при переходе от Гибралтара до Александрии всегда требовалась дозаправка эсминцев, а то и линейных кораблей на Мальте. Это означало, что встречающей эскадре придется провести целый день к югу от Мальты, ожидая пока прибывшие корабли заправятся.

11 августа Каннингхэм направил в Лондон обстоятельный ответ. Он не исключал возможности успешного прорыва транспортов, хотя и признавал, что их всех могут потопить. Одним словом, наверняка ничего утверждать нельзя, пока не попробуешь воплотить эту идею на практике. В конечном итоге Черчилль сдался.

Транспорты с грузовиками и бронетехникой вышли из Англии 22 августа. 26-го они уже находились на траверзе Гибралтара. Все это время вопрос об их прорыве через Средиземное море оставался открытым: если Уэйвелл сигнализирует, что итальянцы начали наступление на Египет, им надлежало поворачивать в Гибралтарский пролив и идти прямиком в Александрию. Однако Уэйвелл такого сигнала не подал, и конвой отправился дальним маршрутом вокруг Мыса Доброй Надежды. Что касается боевых кораблей, то они, выйдя 30 августа из Гибралтара, двинулись коротким путем — через Средиземное море. Как и обещал Паунд, в подмогу Каннингхэму шли авианосец «Илластриес», линкор «Вэлиент», крейсеры ПВО «Ковентри» и «Калькутта», в сопровождении 9 эсминцев. От Гибралтара их сопровождало соединение «Н» под командованием Сомервилла в составе линейного крейсера «Ринаун», авианосца «Арк Ройял», тяжелого крейсера «Шеффилд» и 7 эсминцев. У южной оконечности Сардинии кораблям Сомервилла надлежало лечь на обратный курс. Остальные должны были ночью самостоятельно пройти самый опасный отрезок пути — узкое место между Сицилией и африканским берегом. Флот Каннингхэма встречал подкрепления к востоку от Сицилии, в районе между Мальтой и Пантеллерией. Всю эту комбинацию назвали операция «Хэтс».

30 августа британский Средиземноморский флот в полном составе вышел из Александрии для участия в означенной операции. Вместе с боевыми кораблями на Мальту отправился первый конвой в составе 2 грузовых судов и танкера. Южнее Крита медлительный конвой, шедший отдельно в сопровождении 4 эсминцев, подвергся массированной бомбежке. Самый крупный из транспортов — «Корнуэлл», — получил очень неприятное попадание. Взрывом тяжелой авиабомбы ему оторвало кормовую оконечность вместе с двумя пушками, стоявшими на верхней палубе, и рулевыми лопастями. От взрыва боезапаса начался пожар, распространившийся в один из трюмов. Казалось, что «Корнуэллу» пришел конец, но его экипаж проявил завидное присутствие духа. После упорной борьбы с огнем морякам удалось локализовать пожар. Капитан Ф.К.Претти просигналил, что он сможет управлять кораблем одними винтами и держать скорость хода наравне с остальным конвоем.

Вечером 31 августа, вначале самолет-разведчик «Игл», а затем подводная лодка, доложили об обнаружении в открытом море итальянского флота, всего в 130 милях к северо-востоку. 2 линкора, 7 крейсеров и 8 эсминцев шли юго-восточным курсом, т. е. сближались с английской эскадрой. По причине наступавшей темноты и дальности расстояния, высылать в атаку самолеты-Торпедоносцы было уже слишком поздно. Каннингхэм расположил свой флот таким образом, чтобы прикрыть конвой в течение ночи. Он очень надеялся, что с рассветом сможет навязать противнику сражение.

Однако на следующее утро итальянскую эскадру обнаружить не удалось. Только к вечеру летающая лодка с Мальты доложила, что корабли противника входят в залив Таранто. По всей видимости ночью итальянский адмирал принял решение возвратиться на базу. Операция «Хэтс» прошла по плану. В 9.00 2 сентября появились «Илластриес», «Вэлиент», «Ковентри», «Калькутта» и эсминцы. Их прибытие означало существенное увеличение возможностей британских военно-морских сил в восточной части Средиземного моря. Присутствие большого авианосца обеспечивало флоту истребительное прикрытие во время похода. Не лишним был и защитный зонтик зенитной огневой мощи двух крейсеров ПВО. Наконец. Каннингхэм получил два корабля («Вэлиент» и «Илластриес»), оснащенных радарами, которые позволяли обнаружить приближающиеся самолеты противника на расстоянии 70–90 км. До этого Средиземноморский флот полагался исключительно на остроту зрения своих матросов.

Истребители «фулмар» с «Илластриеса» вступили в дело немедленно. Как только флот начал движение на восток, как обычно, появился самолет-разведчик противника. Крейсера Тови. подошедшие с северного направления, где они патрулировали в течение ночи, привели с собой еще одного итальянского «друга». «Фулмары» немедленно взмыли в небо и. под радостные крики корабельных команд, завалили обоих в море. Этот инцидент произвел неизгладимое впечатление буквально на каждого, не исключая командующего флотом, привыкшего к безнаказанности итальянской авиации. С этого момента всякий раз, когда бронепалубный авианосец выходил в поход, господство в воздушном пространстве над флотом оставалось за англичанами.

Возвращаясь в Александрию, флот разделился на две эскадры, одна из которых обошла Крит с севера, а другая — с юга. На рассвете 4 сентября все самолеты с «Илластриеса» и «Игла» атаковали аэродромы на острове Родос, авиация с которых доставила англичанам столько бессонных ночей в Александрии. Следует признать, что эта спонтанная акция британской палубной авиации прошла не слишком успешно. Самолеты с «Игла» взлетели с опозданием на 15 минут, и, соответственно, появились над целью, когда итальянцы, порядком встревоженные первым налетом, уже подняли истребители в воздух. В результате 4 «суордфиша» были потеряны вместе с опытнейшими экипажами, которые Каннингхэм назвал «цветом морской авиации». Авианосное соединение едва ли могло позволить себе такие потери.

На «Илластриесе» прибыл контр-адмирал Э.Л. Листер, который принял командование авианосным соединением. Его прибытие оказалось очень своевременным, поскольку он освободил штаб флота от ответственности за палубную авиацию. В первом же разговоре с командующим флотом он высказал идею атаковать итальянские корабли в гавани Таранто, и Каннингхэм его всячески одобрил. Он уже предлагал осуществить такую операцию в одном из писем Паунду, отправленном вскоре после вступления Италии в войну. Однако первый морской лорд в ответном послании безапелляционно заявил, что такая попытка станет для средиземноморских авианосцев последней, перед тем как их отправят на дно. Несмотря на категорический отказ главы военно-морского ведомства санкционировать такую операцию, Каннингхэм остался при своем мнении и не считал ее чрезмерно опасной.

5 сентября Средиземноморский флот вместе с пришедшим пополнением возвратился в Александрию. Три дня спустя Каннингхэм получил радиограмму от Черчилля с поздравлениями в связи с успешным завершением операции «Хэтс». В том же послании глава правительства не преминул выразить сожаление, что бронетанковой бригаде предстоит три лишних недели провести в путешествии вокруг Африки и указал на «огромную важность нанесения Италии решающего удара „нынешней осенью“» и «преимущества обретения инициативы в войне». Черчилль также намекнул, что Средиземноморский флот недостаточно активен в действиях против итальянских ВМС, но теперь, с прибытием «Илластриеса» и «Вэлиента» у него появилась надежда, что моряки будут способны на большее. Текст изобиловал язвительными фразами, типа «преимущества итальянского флота на бумаге» и т. п.