Чкалов

— Наш полет через полюс в Америку меньше всего носит спортивный характер. Мы стремились к научному познанию природы Центральной части Полярного бассейна и районов «полюса недоступности» (неприступности), чтобы ответить на древний вопрос человечества: можно ли связать две старые страны света — Европу и Азию — с Америкой по путям с кратчайшими расстояниями, которые пролегают через районы Северного полюса?

Чкалов показал на карте возможные воздушные транспортные пути.

— Не дай бог, если этими короткими путями вперед гражданской воспользуется военная авиация, — неожиданно выразил свои мысли вслух паш командир. — Но не станем загадывать, а проанализируем пока результаты первого нашего советского полета, носящего мирный, самый гуманный характер.

Для Чкалова главным стало ожидание вылета «АНТ-25-1». Он отказывался от многих поездок, и мы с Беляковым были вынуждены часто одни отвечать на приглашения американцев. Валерий Павлович в это время не давал покоя консульским и амторговским советским работникам, требуя от них сведений о подготовке экипажа Громова, о поисках Амалии Эрхарт.

Однако в центр испытаний военной авиации США Чкалов поехал охотно, но на него, за исключением бомбардировщика «боинг», не произвели большого впечатления новые самолеты американцев.

Однажды мы отправились посмотреть на вольную борьбу.

— Откуси ему ухо! Оторви ему нос! Размозжи ему голову! — кричали неистово зрители, наблюдая, как два борца разных национальностей вели борьбу, в которой допустимо все: и подножка, и обжим, и удар, и укус.

— Хватит! Поехали! Так противно, — неожиданно забунтовал Валерий, и мы, не дождавшись конца, уехали в консульство.

Как-то в полночь нас свозили на самый большой небоскреб мира Эмпайр стэйт билдинг. Три скоростных лифта последовательно возносили посетителей на 61-й, 92-й и, наконец, на 101-й этаж, откуда по лестнице мы добирались на площадку 102-го этажа. Обычно верхняя треть небоскреба скрывается в туманах и низкой облачности, но сегодня ночь была ясная, что позволяло наблюдать, как исполин город, сверкая разноцветным ковром переливающихся огней, растекается в разные стороны и как эта игра света медленно угасает вдали.

Чкалов посмотрел на всю эту вакханалию рекламного разноцвета и громко сказал:

— Вот оно, чрево Америки, место, которое наш Горький назвал «Городом Желтого дьявола». Этот дьявол и выкамаривает, зазывая в свои магазины покупателя.

Громов, Юмашев и Данилин стартовали в 22 часа 21 минуту 11 июля по нью-йоркскому, то есть утром 12 июля по московскому времени.

Чкалов уже достал наши полетные карты и наготовил флажки на булавках, чтобы отмечать движение экипажа Михаила Михайловича Громова.

Спецкору газеты «Правда» Л. Б. Хвату Валерий Павлович посоветовал срочно вылететь в Сан-Франциско.

А Беляков и я в это время побывали еще на ряде авиационных заводов, и, когда вернулись в консульство в Нью-Йорке, наш командир возмущался:

— Черти бездушные! Взгляните на карту: видите, как «Мих Мих» погладил полюс — на 12 минут раньше расчетного времени!

— Значит, с опережением, — сказал Беляков.

— Это почерк нашего Михаила Михайловича, — гордо ответил Чкалов.

13 июля в 8 утра я зашел в гостиную. За столом, положив голову на карту, дремал Валерий Павлович. Очередной маленький красный флажок на булавке был вонзен в остров Патрика, а около него рукою Чкалова было написано: «13.7.37 5 часов 47 мин. по-нью-йоркски или 10 часов 47 мин. по Гринвичу».

В это время подошел Саша Беляков и, не поняв, что Чкалов уснул за столом над картой, громко спросил:

— Как идет полет?

Валерий поднял голову, сильно потянулся и, резко вскочив со стула, стал приглаживать рукой свалившиеся на глаза русые волосы.

— Проснулись все же, окаянные? — бурчал добродушно наш командир и, обняв меня и Сашу, склонился к столу, где лежала карта с цепочкой флажков.

— Видам, как чешут «Мих Мих», Андрей и Серега? — радостно говорил невыспавшийся, но довольный Чкалов.

Вскоре позвонили из Сиэтла. Вартаньян сообщал, что Скалистые горы, куда самолет Громова подойдет примерно в 19 часов по гринвичскому времени, закрыты облаками на высоте 4500 метров. Кроме этого, Артак Арменакович доложил, что из-за атмосферных разрядов связь с «АНТ-25-1» неустойчивая, хотя радиостанция самолета работает регулярно.

Через полчаса позвонил Беляков из аэропорта Нью-Арк, куда он поехал по приглашению американцев. Штурман предупредил, что южнее Сан-Франциско, особенно в прибрежной полосе Лос-Анджелес — Сан-Диего ожидаются ночные и утренние туманы…

Услышав это, Чкалов немедля заштриховал прибрежную полосу южнее Сан-Франциско.

— Так что, Ягор? Подправить вправо, а потом на Сан-Франциско? — неуверенным голосом спрашивал «чиф-пайлот», а это было совсем на него не похоже.

— Догадываюсь, что для Громова Сан-Франциско в условиях, когда есть запасы горючего, — пункт весьма неподходящий, так как наши товарищи могут дойти до южной границы США.

— Вот то-то и оно… — проокал Валерий.

В этот момент раздался телефонный звонок: из Вашингтона попросил Чкалова советник Уманский и сообщил последнюю радиограмму от Сергея Алексеевича Данилина, который передал, что в 19 часов 20 минут по Гринвичу они находились на широте 55° и долготе 120°. Высота полета 4 тысячи метров, землю он не слышит, хотя на борту у них все в порядке.