Не поле перейти

Левая рука почернела. К оголенным мышцам легко приставали угольная пыль и кусочки промасленной ветоши. Лишь в тех местах, где только сейчас сползла кожа, задеваемая выступами на площадке, оставались красные со слизью пятна. Но и они быстро чернели.

Лицо было тоже черное.

Пока Дубравин карабкался к концевому крану, поднялись, всполошились люди. Девушка-диспетчер, совершенно растерянная, кричала в телефонную трубку начальнику какой-то станции:

- Как-нибудь, умоляю вас, ну, как-нибудь остановите! Они проскочили красный...

В эту минуту из репродуктора раздался голосу

- Диспетчер!

Она бросилась к селектору:

- Я - диспетчер! Я - диспетчер!

- Я - Узкое. - Голос тягучий, противный, будто человек зевает. - Уже вся станция завалена шлаком.

Ну, когда же вы...

- Какой шлак? - трет она лоб. - Какой шлак, я не понимаю!

- От паровозов, говорю. Когда мусорную платформу пришлете?

- С ума сошли!

...Помещение дежурного по станции Узкое. Тускло горит свет. В углу на табуретке дремлет кондуктор в большом плаще. За столом дежурный.

- Во-от бюрократы! -тянет он. - Молоко на губах не обсохло, а уже начальство. Уже и разговаривать не хочет. Ну и ну!

...Прихожая частной квартиры. У телефона немолодая женщина в ночной рубахе. Говорит зло:

- Как где? Откуда я знаю? На линии, на линии, там, где всегда...

Хлопнув трубкой, идет в комнату. Укладывается в постель рядом с мужем.

- Звонили или показалось? - спрашивает он сонным голосом.

- Ни стыда, ни совести! - злится она. - Ночь-полночь звонят начальнику отделения по всякой чепухе.

Он вскакивает:

- В такое время по чепухе не звонят.

Быстро идет к телефону, поднимает трубку:

- Дежурного по отделению!

...Несколько железнодорожников в служебном кабинете.

- Машинист Шумилов! - нажимает кнопку селектора один из них.

- Я - Шумилов.

- Я - дежурный по отделению. Немедленно останавливайте и осаживайте поезд назад, на вас идет экспресс. Оставьте поездную прислугу и кочегара, пусть кладут на пути петарды. Давайте сигналы общей тревоги беспрерывно.

- Маково! Маково! - снова нажимает он кнопку.

- Я - Маково.

- Вагонами вперед к вам осаживает взрывоопасный. Принимайте его на второй путь. Идущий вслед экспресс пускайте по главному. Примите все меры, ятобы остановить его.

...Владимир Чеботарев лежит возле своего сиденья.

Бьется на ветру дверь на боковую площадку. Там, впереди - стоп-кран. Ему легко туда пробраться. И он пополз. Пополз быстрее, но нет, не на площадку, к выходу. Это всего три шага. Уцепившись за поручни, спускается на самую нижнюю ступеньку. Присел, оторвался одной ногой и рукой, сейчас прыгнет.

Бешено несется на него каменистое полотно, пикетные столбы. В беспорядке разбросаны шпалы, подвезенные для ремонта. Нет, прыгать страшно. Разогнул колено, встал на подножку обеими ногами, держится за поручни.

В багажном вагоне подтаскивают к двери домашние вещи.

- Еще вот это сюда, - показывает старичок девушке на детскую коляску с биркой. - Красивая штука!

Агу-сеньки, - наклоняется он над коляской, будто там ребенок.

...Соседний вагон спит. Из купе высунулась заспанная встревоженная физиономия:

- Сортировку не проехали?

- Я ведь вам сказала, разбужу. Спите спокойно, - отвечает проводница, подметающая коридор.

...Начальник отделения в белье у телефона.

- Задержите все четные поезда. Те, что на перегонах, гоните быстрее на станции и разъезды. Освобождайте весь главный ход.

Нажимает пальцем телефонный рычаг и тут же спускает его.

- Дежурного по управлению дороги!., Разъедините!.. Разъедините, я вам приказываю!.. Работайте только со мной!

...Кабинет дежурного по управлению дорогой. Телефоны. Селектор. Зеленое сукно. Человек с большими звездами в петлицах говорит в трубку:

- Санитарный давайте вслед экспрессу. Поднимите весь отдыхающий медперсонал и посылайте туда же на автомотрисе. Восстановительный поезд гоните через Каплино...

...Экспресс. Служебное отделение вагона. Несколько железнодорожников, среди которых связистка.

- Хорошо идет, сукин сын, - замечает один из них, Еыглянув в окно.

- На то и экспресс, - говорит второй.

- А невыгодно им на пассажирских, - рассуждает сосед. - На грузовых сейчас такое творится... Взял сотню, другую тонн лишних или скорость побольше держи, вот и перевыполнение плана. А у нас что? За превышение скорости - взыскание. Лишних вагонов тоже не нацепляешь, - смеется он. - И как им план перевыполнять?

Весь экспресс спит. Окна закрыты, занавески задернуты. Олечка дремлет. Мать, лежа с ней, похлопывает ее по спине, тихо напевает:

За окном свет и тень,

Окна полосаты..

Спи и знай:

Лучший день

Это только завтра.

Будем завтра играть

В наших космонавтов!

А сейчас надо спать:

Завтра - это завтра.

Олечка открывает глаза, говорит:

- Завтра папа встретит нас, я спрячусь, а ты скажи, что я умерла.

- Фу, глупая, - возмущается мать.

На носочках расходятся преферансисты.

- С червей надо было ходить, - горячо шепчет юноша, - он ведь без двух сидел...

- А я ему по трефям, по трефям, хе-хе-хе, - хихикает старичок.

Двое шепотом набрасываются на него:

- Уж вы бы молчали!

- Всю игру портили.

Старичок умолкает, но не обижается. Он и сам чувствует себя виноватым.

...Пути на перегоне. Темные силуэты людей. Они бегут, укладывая на рельсы петарды.

Рельсы резко уходят вправо. Далеко-далеко впереди видны огни нефтеналивного. Оттуда беспрерывно гудки тревоги: длинный - три коротких, длинный - три коротких...

Несется экспресс. Люди на путях отпрянули в стороны. Со страшным грохотом рвутся под колесами нетарды. Несутся гудки.

...Майор милиции в служебном кабинете. Говорит по телефону:

- Нет, оставьте только постовых!.. Да... Наш вагон прицепят к автомотрисе с медперсоналом... Зачем? Никакого оружия...

...Служебный кабинет. Черный кожаный диван.

Стеклянный шкаф. За столом человек в белом халате.

Говорит в телефонную трубку:

- Первая и четвертая больницы предупреждены...

Рабочий кабинет в квартире. У телефона женщина

лет сорока пяти. Из-за неплотно прикрытых дверей доносится веселый шум. За длшшьш столом поднимают бокалы.

- Нет, это не обком, это частная квартира, - спокойно говорит женщина. - Да, квартира секретаря обкома Жорова, но его нет... Не знаю, товарищ, давно должен был прийти. - Кладет трубку, садится. По щекам текут слезы.

Дожевывая пищу, из соседней комнаты со смехом вбегает человек лет пятидесяти:

- Это Петр звонил?

- Нет, - грустно качает она головой.

- Вы что, Вера Васильевна? - увидел он слезы.

- Не могу я больше, Леонид Андреевич. У нас срадьбы не было, шахта тогда в прорыве находилась.

Мне так хотелось хоть серебряную справить. Хотелось в белом платье побыть. Собрали гостей, а бюро горкома в два часа ночи закончилось... Пришел домой, когда я уже посуду перемыла... Ну, пусть... Но сегодня, на свадьбу единственной дочери... Мне стыдно смотреть в глаза Васе и его родителям. Они ведь не верят.

Думают - гордыня, секретарь обкома...

Открывается дверь из прихожей, на пороге - Жоров.

- Ну, ты и подлец, Петя! - набрасывается на него Леонид Андреевич.

Вошедший сразу понял обстановку, быстро подошел к жене, у которой снова показались слезы.

- Не надо, Верочка, - говорит он, целуя ее. - Не надо родная. Поверь, не мог... Еще ведь не очень поздно. Зато целые сутки никуда из дому не уйду и телефон выключу.

Женщина успокаивается.

- Переодевайся быстрее. - Она берет под руку Леонида Андреевича и возвращается к гостям.

Звонит телефон. Жоров неприязненно смотрит на аппарат. Потом на дверь, за которой скрылась жена.