Молот богов. Led Zeppelin без прикрас (ЛП)

Позже Бонзо продолжил пьянку на встрече группы в виндзорском доме Джимми. Он опорожнил 2 или 3 бокала виски еще до полуночи, прежде чем его уложили на софу. Помощник Джимми Рик Хоббз видел такое и раньше. Он почти дотащил Бонзо до спальни и посадил на кровать, обложив со всех сторон подушками. Затем выключил свет.

На следующий день в полдень Бонзо не объявился. Бенджи Лефевр, работавший на Роберта, отправился будить барабанщика. Но лицо последнего было синего цвета и напоминало маску мертвеца. Пульс не прощупывался. Вызвали скорую помощь, но еще до ее приезда стало ясно, что Джон Хенри Боннэм скончался ближе к утру. Ему было 31 год.

После получения такой убийственной новости, Цеппелины и их окружение разъехались. Роберт отправился на север к Пэт и детям Боннэма. Джонс поехал домой, а Джимми остался в Виндзоре. Смерть Бонзо вызвала международный отклик. Скоро, небольшая толпа фанов устроила молчаливое ночное дежурство у стены дома Джимми. И сразу же стали распространяться проклятые слухи. Журнал фанов утверждал, что густой дым валил из дома Джимми на следующий день после смерти Бонзо. Гитарист пришел в неописуемую ярость, услыхав такие байки. Болтали также, что Джимми заказал большое количество пленки и записал какую-то вещь в память Бонзо. Всплыла старая «утка» о существовании “Black Album” Лед Зеппелин. Этот слух касался записи альбома: смерть — блаженство. Один немецкий журналист утверждал, что тексты песен переведены им из древних швабов. Через 2 дня после смерти Бонзо лондонская газета “Evening News” напечатала статью «Загадка «Черной Магии» Лед Зеппелин». Ссылаясь на известный источник, писали: «Звучит дико, но Роберт Плант и все окружение группы утверждают, что занятия черной магией Пейджа, привели Бонзо к смерти, а также к другим трагедиям в группе … Думаю, что трое оставшихся музыкантов побаиваются грядущих событий».

День памяти Бонзо состоялся через 2 недели 10-го октября в церкви “Rushock”, неподалеку от фермы Боннэма. Тело барабанщика кремировали почти сразу после смерти. Присутствовала служба безопасности, но только 8 местных юнцов стояли под моросящим дождем на похоронах. Маленькая церковь была набита и несколько местных жителей стояли поодаль, не в состоянии попасть вовнутрь. Местные музыканты из Electric Light Orchestra и Wings находились около Пэт Боннэм и ее детей — Джейсона и Зо.

Следователь сделал запрос и патологоанатом доложил, что Джон Боннэм скончался от передозировки алкоголя, выпив 40 порций водки за 12 часов (1 литр 200 граммов примерно), а затем захлебнулся собственной рвотой во время сна. Джимми засвидетельствовал, что Бонзо был сильно навеселе уже к моменту приезда на репетицию. Он добавил, что трудно сказать, сколько именно выпил Бонзо, так как он пил все время. Рекс Кинг, Рик Хоббз и Бенджи Лефевр также дали свои показания. После этого следователь из Восточного Беркшира вместе с полицией произвели обыск в доме Джимми Пейджа, но не нашли ничего подозрительного. И следователь дал заключение о смерти — «несчастный случай — непреднамеренное самоубийство».

В римской тюрьме “Regina Coeli” один заключенный подошел к Ричарду Коулу и сообщил: «Умер один из твоей группы». «Бедный Пейджи», — подумал Коул, решив, что этим несчастным был Джимми. Но главный вдохновитель был жив, а его подмастерье нет. Были статьи в прессе о том, что трое уцелевших члена группы решают вопрос — распадаться или нет. Согласно слухам, именитые английские барабанщики — Кози Пауэлл, Карл Палмер, Энсли Дунбар решают: а не заменить ли им Боннэма из Лед Зеппелин. Джимми не видел смысла продолжать с кем-то другим. Полностью устраивал только Джон Боннэм. К другим не лежала душа. 4-го декабря 1980 года, когда зимние дни стали еще более короткими, Лед Зеппелин опубликовала следующее, как всегда туманное заявление в прессе: «Потеря нашего дорого друга и глубокое чувство гармонии между нами и нашим менеджером, заставило нас прийти к выводу, что мы не думаем оставаться такими же, какими были раньше».

Глава двенадцатая: Кода

После смерти Бонзо осколки когда-то могучей Лед Зеппелин стали медленно возвращаться к текущим делам и постепенно закружились в водовороте событий. Джимми почти немедленно приступил к работе. Его сосед — кинорежиссер Майкл Виннер попросил Пейджа записать мелодию к ужасно безвкусному продолжению фильма “Death Wish”. Ленту “Death Wish — II” необходимо было завершить в максимально короткие сроки и Джимми прибег к своему старому, испытанному трюку: взял и переделал “In The Evening” в другую песню, которую назвал “Who’s To Blame”, спетой старинным приятелем Крисом Фарлоу. “The Release” — проба Цеппелинов без участия Бонзо. Мудрые звукоинженеры пользовались классикой, например «Прелюдией № 3» Фредерика Шопена, теперь просто превращенную в «Прелюдию», печально исполненную на электрогитаре. Основной важной чертой музыки к кинофильму “Death Wish — II” был ужасный акустический монтаж «пугающих звуков», который придумал Джимми для создания беспокойных эпизодов: нисходящие шумы волынки, которые как бы проводили грань между пустотой и комфортом.

В сентябре 1981 года Джимми купил студию звукозаписи в Беркшире, принадлежавшую Гасу Даджеону — продюсеру Элтона Джона. С этого момента на целый год Пейдж уходит в подполье, отказываясь беседовать с работодателями и даже близкими друзьями. Он изучал описание синтезатора “Roland”. Джимми заявил работнику этой фирмы, что не выступает из-за тяжелых переживаний по поводу смерти Бонзо. Пройдут целых два года, прежде чем появятся новые упоминания о Джимми Пейдже.

Совсем не появлялся и Джон Пол Джонс. Исчез поп-музыкант и звезда сцены. Джон Болдвин вернулся к оседлой семейной жизни в сельском районе Англии. Имевшие дело с Лед Зеппелин, знали, что Болдвин единственный, кто не пострадал. Он не умер, не терял детей и никогда не злоупотреблял наркотиками. Джон вернулся к своим фермам — удачливый и с чувством собственного достоинства. Время от времени удача Болдвина связывалась с легендарным дьявольским сговором. Даже такие умные и интеллигентные друзья Лед Зеппелин, как Дэнни Голдберг и Бено Готье не отрицали такой возможности. «В конце концов, Джимми мог сделать это», — говорит Готье. «Не удивлюсь, если все окажется правдой. Все они были очень молоды, но двое парней были вне игры. Они не собирались превращать дело в бизнес, а Джимми являлся для них легендой. Уверен, что он сумел убедить Джона (Боннэма) … Я не удивился: достаточно посмотреть, кто умер, кто пострадал, а кто — выжил. Верю, что это дело рук Сатаны. Логично и безумно, с другой стороны. Джимми не мог до конца управлять Джонсом».

Говоря о последних годах жизни Бонзо, Готье говорил: «Думаю — он уже на небесах или где-то еще, думая о том, что над ним неплохо подшутили. Можно представить, как он говорит: «Ну что — выпьем как следует, а потом сыграем в дартс. Смешно, не правда ли?»» Плант очень долго переживал о смерти Бонзо. Друзья вместе росли, и Роберт привел Джона Боннэма в Лед Зеппелин. Через 2 года Плант так отзывался о смерти Бонзо: «Это наиболее тяжелый, убийственный для меня момент. У меня был отличный, сердечный, добрый друг, которого уже никогда не будет. Это … конец. Я никогда даже и не задумывался серьезно о будущем группы или музыки». Роберт лишь немного оживился через несколько месяцев после смерти Бонзо. С весны 1981 года он стал иногда появляться с ритм-энд-блюзовой группой Honeydrippers, возглавляемой гитаристом Робби Блантом — старым другом из Киддеминстера, игравшим в свое время в Silverhead и Chicken Shack. The Honeydrippers занимались муссированием ритм-энд-блюза 50-х годов — музыки Альберта Кинга, Отиса Раша и Джина Винсента. Выступали в ночных клубах на севере страны — Шеффилде, Ноттингеме и Дерби. В то же самое время, Роберт стал коллекционировать собрание рокабильных песен на четырехдорожечном магнитофоне. В конце года он почувствовал себя готовым к уходу от обычного ритм-энд-блюза. Работая вмести с Робби Блантом, они стали вырабатывать собственное музыкальное лицо. Это ему нравилось больше, чем кажущаяся пышность Перси в прошлом. Песни Планта носили отпечаток арабской музыки. Прежде, чем отправиться со своей женой в путешествие по Марокко, он отдал Робби Бланту кассету с оркестровыми одами позднего Ома Калхтум — египетской певицы и пан-исламской героини, приказав гитаристу учиться играть под ее пение. В Марокко Роберт и Морин посетили город Гулемин на юге страны, где они слушали берберийские ритмы и мелодии известной тогда “Blue Woman”. Затем они отправились дальше на юг, достигнув самого края Сахары.