Жизнь в авиации

В конце января главные силы 2-й воздушной армии сосредоточились южнее Киева - готовилась Корсунь-Шевченковская операция. 26 января 40-я и 27-я армии, которыми командовали генералы Ф. Ф. Жмаченко и С. Г. Трофименко, вместе с 6-й танковой армией генерала А. Г. Кравченко при поддержке авиации прорвали вражескую оборону и устремились на юго-восток. Через два дня соединения 6-й танковой армии в районе Звенигородки встретились с войсками 5-й гвардейской танковой армии 2-го Украинского фронта, которой командовал генерал П. А. Ротмистров. Десять немецких дивизий оказались зажатыми в кольцо.

Немецко-фашистское командование попыталось спасти свою окруженную группировку. На внешнем фронте окружения появились свежие танковые дивизии, к окруженным войскам направились транспортные самолеты.

Блокирование противника стало самой главной задачей авиации. Одновременно нужно было помочь сухопутным войскам отражать атаки немецких танков. В Корсунь-Шевченковской операции кроме нашей участвовала воздушная армия, которой командовал генерал С. К. Горюнов. Для координации действий авиации прибыл представитель Ставки генерал С. А. Худяков. По его рекомендации заместителем Верховного Главнокомандующего было принято решение разграничить зоны действий и задачи наших объединений, 5-я воздушная армия должна была уничтожать окруженную группировку и вести борьбу с транспортной авиацией противника в районе окружения. 2-й воздушной армии предстояло действовать на внешнем фронте окружения, уничтожать немецко-фашистскую авиацию на аэродромах и в воздухе, не допуская пролета транспортных самолетов к Корсунь-Шевченковскому.

Вечером 2 февраля меня вызвал к телефону командующий фронтом Н. Ф. Ватутин.

- Положение на внешнем фронте окружения у нас ненадежное, - сказал он. Поблизости никаких резервов нет. Завтра авиация должна содействовать войскам в отражении контрудара и не допустить подхода танков к окруженной группировке. Одновременно необходимо прочно блокировать с воздуха окруженные войска. Прошу вас действовать с максимальным напряжением.

Было ясно, что обстановка обостряется.

От начальника разведки армии полковника Ф. С. Ларина мне стало известно, что севернее Умани обнаружена крупная группировка танков. Лишь в одной балке разведчики насчитали до сорока машин.

Я доложил командующему войсками фронта, что будут приняты все необходимые меры, чтобы разгромить врага ударами с воздуха.

На рассвете 3 февраля группа штурмовиков из 291, 264 и 227-й дивизий полковников А. Н. Витрука, Е. В. Клобукова и А. А. Ложечникова нанесла удары по вражеским танкам, сосредоточившимся для атаки. Застигнутые врасплох, они так и застыли чадящими факелами в оврагах под Гайсином и Христиновкой.

Пытаясь помочь своим окруженным войскам, немецко-фашистское командование продолжало посылать к Корсунь-Шевченковскому транспортные самолеты. Без истребительного прикрытия они становились легкой добычей наших летчиков. Только командир 10-го истребительного корпуса генерал-майор авиации М. М. Головня 3 февраля лично сбил два самолета Ю-52. Существенно пополнили свой боевой счет и другие летчики. Мастерски вели воздушные бои истребители 8-й гвардейской истребительной дивизии.

Наша авиация уничтожала вражеские самолеты не только в воздухе, но и на земле. В тот день нанесены были удары по аэродромам и посадочным площадкам в Умани, Корсунь-Шевченковском, Завадовке, Деренковце. К концу дня враг не досчитался восьмидесяти самолетов. Задача, поставленная командованием, была успешно решена. Вечером от Военного совета 1-го Украинского фронта поступила телеграмма:

"Командирам 10 иак Головня, 264 шад Клобукову, Ложечникову:

Военный совет 1-го Украинского фронта удовлетворен работой летчиков ваших частей по уничтожению транспортной авиации противника 3.2.44 г. Поздравляем с победой. Объявляем благодарность всему личному составу, участвовавшему в разгроме врага.

Военный совет фронта желает больших успехов в уничтожении немецких захватчиков.

Ватутин, Крайнюков".

Активные действия по танкам противника за внешним фронтом окружения и по транспортным самолетам на аэродромах и в воздухе мы вели вплоть до окончательной ликвидации корсунь-шевченковской группировки. Отличились в боях и экипажи 202-й бомбардировочной авиадивизии полковника С. И. Нечипоренко. 4 февраля они нанесли очень эффективные удары по аэродромам противника в Умани и Христиновке.

Первыми к аэродромам врага были посланы группы бомбардировщиков, имевшие целью воспретить взлет вражеских самолетов. Восьмерку Пе-2 повели к Умани старший лейтенант А. Г. Важинский со своим штурманом лейтенантом Воробьевым. К Христиновке направилась другая группа бомбардировщиков во главе с командиром эскадрильи капитаном Н. М. Ермаком и штурманом лейтенантом В. А. Гелетой. Маскируясь облачностью, бомбардировщики проникли в тыл противника и со снижением атаковали цели. Маршрут и профиль полета были выбраны очень удачно. И в Умани, и в Христиновке фашисты не ожидали появления наших самолетов с юга. Внезапно на взлетно-посадочных полосах и на стоянках начали рваться бомбы. Даже дежурные самолеты не смогли взлететь, так как повсюду на летном поле появились воронки.

Не успел враг прийти в себя после первого удара, как появились новые группы самолетов. Их вели подполковники Г. Г. Быстров и А. С. Мозговой. Второй налет был особенно удачным. Серии бомб, сброшенных по команде штурмана полка капитана Л. Н. Гордеева, точно накрыли цели. Враг недосчитался еще шестнадцати боевых машин.

Авиаторы понимали, как нужна их помощь наземным войскам, и вели боевые действия, невзирая ни на какие трудности. Каждый полет был подвигом. Сквозь туман и пургу летчики настойчиво пробивались к целям. С глубоким уважением вспоминаю храбрецов, которые в те дни выполняли боевые задачи,

Трудно было всем: и техникам, обслуживавшим боевые вылеты в пургу, и солдатам авиационного тыла, без устали расчищавшим аэродромы, в то время как вьюга наметала все новые и новые сугробы. Нельзя не вспомнить добрым словом людей, готовивших боевые самолеты к вылетам: техник-лейтенантов А. Д. Самаренко, В. Я. Бурбовского и многих других. "Тружениками авиации" называл своих подчиненных главный инженер 2-й воздушной армии инженер-полковник А. В. Винокуров. И я согласен с ним.

Особенно напряженная обстановка сложилась на фронте к 13 февраля. Сосредоточив до четырех танковых дивизий в районе Ризино, противник потеснил войска 6-й танковой армии. Немецкие танки подошли с юга к Лысянке. С севера туда же пытались прорваться и окруженные войска.

- Надо бросить все силы авиации на уничтожение танков! - приказал командующий войсками фронта, когда я был у него в кабинете. Затем добавил: Товарищ Сталин не доволен нашими действиями. По его мнению, войска и авиация плохо ведут борьбу с прорвавшейся к Лысянке танковой группировкой противника. Он подчеркнул, что для нас сейчас особую угрозу представляют не те вражеские войска, которые находятся в окружении, а те, которые стремятся прорвать внешний фронт.

Командующий посмотрел в окно. Молочно-белая пелена низких облаков сливалась с заснеженным полем.

- Кроме того, известно ли вам, - вновь начал Николай Федорович, - что представитель Ставки по авиации генерал Худяков отозван в Москву? Сюда вылетает командующий ВВС маршал авиации А. А. Новиков.

Конечно, услышать плохую оценку своей работы, да еще от Верховного Главнокомандующего, было не очень-то приятно. "Хотя бы немного улучшилась завтра погода", - только об этом и думал я после разговора с Николаем Федоровичем.

На следующий день погода действительно немного изменилась. И все-таки экипажи всех соединений воздушной армии действовали в этот день с максимальным напряжением и совершили около тысячи самолето-вылетов. Многие танки противника, подожженные комулятивными бомбами, не смогли принять участия в новых атаках. Эффективность действия авиации почувствовали и наши сухопутные войска. Благодаря поддержке с воздуха они остановили дальнейшее продвижение противника на внешнем фронте окружения. Когда во второй половине дня 14 февраля к нам из Москвы прилетел командующий военно-воздушными силами маршал авиации А. А. Новиков, я уже имел возможность доложить ему первые благоприятные вести об успешных действиях летчиков 2-й воздушной.