Война, какой я ее знал

В 14.15 позвонил Уокер, который сказал, что 10-я бронетанковая дивизия вошла в Трир и овладела мостом через реку Мозель. Овладеть мостом удалось благодаря самоотверженным действиям геройски погибшего подполковника Дж. Дж. Ричардсона. Он ехал в головной бронемашине своего батальона мотопехоты и, увидев тянувшиеся к взрывателям провода, спрыгнул на землю, под шквальным огнем неприятеля помчался к проводам и перерезал их. В жарком горниле битвы кипит чистый металл героизма.

Когда я позвонил генералам Смиту и Брэдли и сообщил им, что Трир теперь наш, оба очень обрадовались.

2 марта мы с Уокером обсуждали планы операции по ликвидации так называемого Метталахского выступа к югу от Саарбурга, которая стала бы возможной после того, как отдохнувшая 26-я пехотная дивизия сменит на позициях измотанную 94-ю дивизию. Пока мы с Уокером строили схемы предстоящих действий, я вдруг со всей отчетливостью увидел, что куда правильнее будет форсировать Мозель в Швайхе силами 10-й бронетанковой дивизии, придав ей полковую ударную бригаду 76-й пехотной дивизии, а затем наступать на Виттлих. Уокер немедленно принялся приводить этот план в действие.

Мы с Эдди переправились через Саар в Эхтернахе и поехали в Битбург, где нанесли визит в 76, 5 и 80-ю пехотные дивизии, а также в 4-ю бронетанковую дивизию. Поездка оказалась весьма интересной по двум причинам. Первое, для меня стало очевидным, какого титанического труда стоило 76-й дивизии прорвать линию Зигфрида в этом месте, а второе, у меня больше не осталось даже тени сомнений в бессмысленности возведения такого рода сооружений.

Только с одного из участков дороги, по которой и вдоль которой 76-я дивизия успешно развивала наступление, были видны пятнадцать дотов, не считая надолбов и противотанковых рвов. И все же эта дивизия, состоявшая преимущественно из зеленых новобранцев, [216] преодолела все препятствия. Мы посетили дот, предназначенный для командира немецкой части, удерживавшей здесь оборону. Чего только мы там не увидели!

Трехэтажные подземные казармы с туалетами, душевыми, госпиталем, прачечной, кухней и кладовыми. Телефонизация находилась на высшем уровне, автономное электропитание осуществлялось от двух дизелей-генераторов. В общем, все мыслимые и не мыслимые удобства. Какие тут могут быть мысли о войне в таком комфорте? Не случайно же все это сооружение располагало всего двумя пулеметами и 60-миллиметровым минометом, высовывавшими свои жерла из броневых куполов, приводимых в движение гидравликой. Вести огонь из миномета можно было и вовсе с помощью пульта дистанционного управления. На броневых куполах толщиной двадцать пять сантиметров остались следы отскакивавших от стали как горох от стенки 90-миллиметровых снарядов наших орудий, стрелявших с расстояния всего двести метров. Как и всегда в подобных случаях, дот был взорван с помощью динамита, брошенного в заднюю дверь.

Пацифистам бы приехать посмотреть на линию Зигфрида и Мажино да хотя разок задуматься о том, сколько пользы принесли подобные укрепления тем, кто их строил. Троя пала, и оборонительный вал Адриана{202} не спас Англию от нашествия варваров, как не спасла Китай Великая Китайская стена. Так и нас не спасут будто бы неодолимые бескрайние моря, окружающие нашу страну. Подобные вещи не могут стать преградой на пути решительного и изобретательного врага. Единственный способ обороны на войне – наступление, а эффективность его зависит от желания сражаться в сердцах тех, кто идет в атаку, и тех, кто командует ими.

3 марта Гэй лично передал приказ командиру 10-й бронетанковой дивизией о переходе реки Мозель и совместном с штурмовой командой 76-й дивизии развитии наступления в направлении реки Килль с целью осуществить форсирование этого водного рубежа и продолжать продвижение на восток параллельно реке Мозель. Остальным частям 20-го корпуса надлежало очистить тылы наступающих 10-й и 76-й дивизий. 5-й дивизии 12-го корпуса предписывалось создание плацдарма на восточном берегу реки Килль для обеспечения прорыва на этом участке силами 4-й бронетанковой. Эти подразделения успешно справились с задачей, однако 11-я бронетанковая дивизия 8-го корпуса, начавшая атаку через расположения 4-й пехотной дивизии шестью часами позже, столкнулась с заметным сопротивлением неприятеля. [217]

Генерал Брэдли высказал мнение, что наступающие части Третьей армии слишком разбросаны и не смогут осуществить то, что он называл нанесением «удара кулаком» по Кобленцу. Его удалось убедить в том, что ввиду состояния дорог в данном конкретном секторе наступления такой удар возможен не более чем силами двух дивизий. Удары наносились в разных направлениях при следующем раскладе: на участке 8-го корпуса – силами 11-й и 90-й дивизий; на участке 12-го корпуса – силами 4-й бронетанковой и 5-й дивизий; на участке 20-го корпуса – силами 10-й бронетанковой и подразделений 76-й дивизии. 65-я дивизия соединилась с Третьей армией в зоне действий 20-го корпуса, а 26-я дивизия высвободила 94-ю.

В тот день, 4 марта, Девятая армия и Первая армия вышли на линию реки Рейн. В течение предшествовавшего периода численность захваченных частями Третьей армии военнопленных достигала в среднем тысячи человек в день, а общее число взятых в плен солдат и офицеров противника с начала операции 29 января превышало суммарные потери, понесенные Третьей армией за тот же самый период.

В зоне действий 12-го корпуса 5-я пехотная дивизия переправилась через реку Килль, создав плацдарм на противоположном берегу. Южнее, в секторе наступления 20-го корпуса, 10-я бронетанковая дивизия форсировала ту же самую водную преграду и продвигалась в восточном направлении севернее реки Мозель.

5 марта 4-я бронетанковая дивизия 12-го корпуса пошла на прорыв к Рейну и, несмотря на дождь и грязь, продвинулась на шестнадцать километров, достигнув предместий города Даун.

В 10.00 6 марта я связался с Брэдли, впервые доложил ему, что 12-й корпус находился на пути к Рейну, и попросил отдать приказ о том, чтобы правофланговые части Первой армии тоже переместились вперед, дабы не задерживать наступление левофланговой 87-й дивизии Третьей армии.

На протяжении дня 4-я бронетанковая разгромила 53-й германский армейский корпус под началом генерала Эрвин фон Роткирха и генерал-лейтенанта Боча{203}, пленив командира.

В зоне ответственности 8-го корпуса на нашем северном фланге было подготовлено три моста для переправы через Килль: один для 4-й пехотной, один для 11-й бронетанковой и еще один для 90-й дивизии.

Фронт на участке 10-й бронетанковой дивизии, а также город Трир посетил в сопровождении генерала Гэя князь Феликс Люксембургский. Отчитываясь о результатах поездки, генерал Гэй выразил [218] уверенность в том, что территория к северу от Рейна в зоне ответственности Третьей армии практически очищена от неприятеля, а также в том, что нам следует наступать в юго-восточном направлении по территории Палатината. Он высказал свои соображения относительно того, что продолжение атаки 10-й бронетанковой нецелесообразно, так как на данном конкретном участке достаточно места только для продолжающих наступление частей 12-го корпуса, а вышеназванную дивизию можно будет с большей выгодой использовать в другом месте.

4-я бронетанковая дивизия достигла реки Рейн в 17.00 7 марта.

11-я бронетанковая дивизия, дела которой в этот день пошли в гору, прорвалась к предместьям Килльберга. Продвижение 10-й бронетанковой дивизии было остановлено приказом.

В тот же день мы посетили места содержания пленных немцев и сфотографировали двухсоттысячного военнопленного. Мы отослали фотографию в отдел по связям с общественностью 12-й группы армий, но там отказались публиковать ее, объяснив это тем, что публикация нарушает права изображенного на снимке человека как военнопленного, что противоречит принципам Женевской конвенции{204}.

8 марта по приказу сверху нам пришлось расстаться с 6-й бронетанковой дивизией, которая отправилась в распоряжение командования 6-й группы армий.