Долетим до Одера

В ноябре 1944 года фронт готовился к решительному наступлению в Восточной Пруссии. В канун важных событий полк Максименко получил два ответственных задания. Первое было связано с разведкой: необходимо было провести аэрофотосъемку переднего края обороны противника. Низкая облачность, туманы основательно затрудняли выполнение этого задания. Фотографирование можно было произвести только на бреющем полете. Поэтому войска получили приказ прекратить огонь по передовой, чтобы шальным снарядом не угодить в собственный самолет-разведчик. Разумеется, это снимало лишь половину опасности: приказ действовал только по эту сторону фронта, а с той стороны немцы, заметив одинокий самолет, открыли по разведчику сильнейший огонь.

Летчиком, выполнявшим дерзкое задание, был гвардии старший лейтенант Г. И. Афанасенко. Сведения, добытые им, оказались чрезвычайно ценными - их постарались как можно быстрее передать командованию фронта.

Второе важное задание было связано все с тем же аэродромом Цеханув. Противник все же рискнул перевести туда группу истребителей - около 30 машин. Пришлось проучить фашистов - па сей раз окончательно. Силами истребителей трех авиаполков здесь было уничтожено 19 вражеских самолетов. Л через несколько дней наземные войска заняли аэродром, доставлявший нам столько хлопот. Комиссия штаба 4-й воздушной армии по определению эффективности боевых действий подтвердила высокие результаты удара авиации.

Новый, 1945 год мы встречали с особой торжественностью. Чувствовалось приближение долгожданной победы. Казалось, даже воздух был напоен нетерпеливым ожиданием решающего, последнего штурма. И вот 14 января 1945 года после мощной артиллерийской подготовки войска 2-го Белорусского фронта перешли в наступление. А летчики-новороссийцы с досадой поглядывали в хмурое небо густой туман приковал к аэродрому боевые машины. Лишь во второй половине 16 января погода несколько улучшилась, и одной из первых на выполнение боевого задания по сопровождению восьмерки штурмовиков в район Красносельца вылетела четверка под командованием Анатолия Грачева. Вскоре на дороге из Красносельца летчики заметили автоколонну врага - около 50 машин. Немецкие истребители в сложных условиях погоды не рисковали подниматься в воздух, так что нашей авиации была предоставлена свобода действий.

Штурмовики сначала накрыли колонну гитлеровцев бомбами, затем, замкнув круг, стали по одному производить штурмовые атаки. Четверка Грачева также включилась в штурмовку. Пикируя, летчики сбросили бомбы, потом, перейдя на бреющий полет, принялись расстреливать в упор автомашины и разбегавшихся врассыпную гитлеровцев. В результате этого совместного удара на дороге осталось 5 горящих и 10 разбитых машин, а вдоль нее полегло немало фашистов.

19 января в прорыв на направлении главного удара фронта был введен кавалерийский корпус. Он устремился к важному узлу коммуникаций и центру укрепленного района в южной части Восточной Пруссии - городу Алленштайну. Для обеспечения корпуса данными воздушной разведки из 229-й истребительной авиадивизии были выделены две эскадрильи: одна - из нашего полка и вторая - из 979-го истребительного авиаполка. Летчики этих эскадрилий, производя вылеты в сложных метеоусловиях, регулярно в течение нескольких дней просматривали с воздуха состояние дорог и передвижение по ним вражеских войск на направлении действий наших кавалеристов. Результаты разведки докладывали на командный пункт.

Не раз в разведывательные полеты поднимал машину и Алексей Постнов, вернувшийся недавно из госпиталя. Не раз под плоскостями его истребителя проплывал польский город Ломжа. С этим названием у Алексея были связаны особые воспоминания и чувства. Вот ведь как причудливо распорядилась судьба! Здесь, под Ломжей, около тридцати лет назад - в первую мировую войну - погиб рядовой лейб-гвардии Финляндского полка русской армии Алексей Иванович Постнов, в мирной жизни рабочий-котельщик. Тогда ему, как теперь его сыну, пришлось сражаться в этих же местах. На русско-германском фронте Алексей Иванович получил радостную весть из дому - у него родился сын, наследник. Тут же послал жене Елене Дмитриевне письмо. Были в нем такие слова: "Ради тебя и сына я все переживу и вернусь..." Когда письмо пришло по назначению, автора уже не было в живых - вражеская пуля сразила его под Ломжей.

Постнов-старший погиб, но рос на русской земле его сын Алексей Алексеевич, по словам матери, как две капли воды похожий на отца. Русые, слегка вьющиеся волосы, серые, чуть насмешливые глаза, стройная фигура, упругая походка, а главное - упорный характер. Нет, не исчез бесследно рядовой лейб-гвардии. Сейчас он продолжал жить в своем сыне - капитане, гвардейце Красной Армии, Герое Советского Союза, представителе нового поколения русских воинов.

...Использовав данные воздушной разведки, кавалерийский корпус, поддержанный авиацией, буквально влетел на железнодорожный вокзал Алленштайна в тот самый момент, когда туда только что прибыли вражеские эшелоны с танками и артиллерией. Завязались тяжелые бои. Кавалеристов и сопровождавших их танкистов поддержали части 48-й армии. Вскоре враг был разгромлен, путь в Восточную Пруссию открыт. В те дни командование кавалерийского корпуса по достоинству оценило действия воздушных разведчиков:

"Все боевые задания по разведке противника в полосе действий корпуса выполнялись четко, добросовестно, несмотря на трудные метеорологические условия" {11} .

Командир корпуса объявил благодарность всем летчикам-разведчикам. Той зимой, помнится, в полк после более чем годичного перерыва вернулся Герой Советского Союза гвардии капитан Кубати Локманович Карданов. В военном госпитале, где он до этого находился, уже стоял вопрос об ампутации руки после ранения. Но Кубати об этом и слышать не хотел: "Я летчик, а у летчика должно быть две руки!"

И в который уж раз консилиум врачей обсуждал "проблему Карданова". Принималось решение попробовать еще один курс лечения - последний. И - о чудо! - дела Кубати пошли на поправку. Чудо ли? Победила передовая советская медицина, и, несомненно, победил сам Карданов - его воля, сила духа, стремление бить врага,

И вот он снова в родном полку. Однако рука летчика все еще болела. О полетах не могло быть и речи. Так считал врач, но сам Карданов так не считал. Он упорно тренировал поврежденную руку, придумал какую-то особую гимнастику. Чтобы не быть обузой, помогал техникам, механикам, исподволь изучал незнакомую ему машину Ла-5. Все чаще, чтобы восстановить летные навыки, садился в кабину самолета По-2 и летал в районе аэродрома. По его просьбе старший инженер полка Савченко придумал приспособление, которое при управлении самолетом Ла-5 уменьшало нагрузку на левую руку.

И вот настал день, когда Карданов вновь поднялся в небо на истребителе.

- Полетел на Кенигсберг, - удовлетворенно пошутил кто-то на аэродроме.

Шутка была недалека от истины. Войска 2-го Белорусского фронта успешно развивали наступление в обход с юга Летценского укрепленного района и Мазурских озер. 26 января они вышли к Балтийскому морю у залива Фриш-Гаф и к Висле в нижнем ее течении. В эти дни, несмотря на непогоду, снежные заносы, летчики полка совершили по 70 - 80 боевых вылетов, один за другим меняя аэродромы. Необычная обстановка, в которой пришлось действовать авиаторам, ставила особые задачи и в политико-воспитательной работе. До сознания каждого воина нужно было донести смысл высокой освободительной миссии Красной Армии на немецкой территории. Воинская честь, дисциплина, бдительность, гуманное отношение к местному населению - все это были темы коротких, но крайне необходимых политбесед в полку. Они поддерживали в летчиках и техниках твердый и здоровый боевой дух.

В первые дни февраля войска 2-го Белорусского фронта приступили к уничтожению части сил окруженной восточно-прусской группировки. Противник, пытаясь эвакуировать свои войска, воспользовался узкой морской косой Фрише-Нерунг и для прикрытия поднял в воздух истребители. Наши штурмовики наносили удары по скопившимся на косе вражеским войскам. В одном из таких вылетов группу штурмовиков пытались атаковать сначала два, потом еще шесть "мессеров". Им противостояла пара наших Ла-5, ведущим в которой был неутомимый Грачев. Сбив "мессера" из первой пары, он бесстрашно бросился в атаку на шестерку и через несколько минут обратил их в бегство.