Арманд и Крупская: женщины вождя

Дальше были обычные в таких случаях речи, где превозносились заслуги Инессы и выражалась скорбь по поводу нелепой, безвременной гибели. Утверждали, что ее знают и помнят не только в России, но и в Туркестане, и в Индии (где Инесса никогда не бывала). И вот финал: «Оркестр играет похоронный марш, группа работниц и рабочих у гроба тихо поет: «Вы жертвою пали». Звучит последний «Интернационал», но товарищи долго не расходятся, и не хочется верить, что навсегда ушла из наших рядов всем нам оставшаяся дорогой тов. Инесса. Мир праху твоему, дорогой товарищ! Память о тебе будет жить в наших сердцах, твой образ стойкого борца будет нам служить заветом во всей нашей долгой и упорной борьбе, мы доведем начатое тобой дело до конца». Все. Кончено. В жизни Инессы Арманд поставлена последняя точка. А в посмертное бытие она, как истинная атеистка, не верила.

Останься Инесса в живых, и, кто знает, не оставил бы когда-нибудь Ленин Крупскую, не сделал бы Инессу официальной первой леди Советской России? Да и сам бы, возможно, прожил подольше. Тогда Арманд, а не Крупская стала бы вдовой основателя Советского государства, ее именем называли бы школы, дворцы пионеров, родильные дома, ей бы, по всей видимости, предоставили почетный, но малозначительный пост заместителя наркома просвещения, ее, а не Крупскую поставили бы во главе Всесоюзной пионерской организации. Но все то, что мы знаем об Инессе Арманд, заставляет меня предположить: она не смирилась бы с диктатурой Сталина, с уничтожением товарищей по партии, стала бы бороться до конца и сложила бы в борьбе свою голову. Дети разделили бы участь матери или, в самом лучшем случае, отделались бы ГУЛАГом. Но сослагательного наклонения в истории, как известно, не бывает.

Неизвестный поэт, укрывшийся под псевдонимом «Бард», в те дни опубликовал в «Правде» стихотворение «Памяти товарища Инессы»:

Эти стихи замечательны не своими поэтическими достоинствами (поэзия в них, по правде сказать, и не ночевала). Здесь прежде всего привлекает внимание полнейшее несоответствие реальным обстоятельствам смерти Арманд. Инесса не погибла на боевом посту, она умерла на отдыхе, на курорте. Не вражеская пуля сразила любовницу Ленина, а бацилла азиатской холеры, которую Инесса, судя по всему, подцепила от кого-то из бежавших во Владикавказ грузинских коммунистических повстанцев, можно сказать, «братьев по классу». Не им же призывал мстить неизвестный Бард? Впрочем, мстить абстрактным «эксплуататорам», «классовым врагам», «контрреволюционерам» и «белогвардейцам» в Советской России, с подачи все того же Ленина, было не привыкать. Не знаю, может быть, Ильич считал местью за Инессу бессудную казнь тысяч солдат и офицеров врангелевской армии в Крыму, наивно поверивших обещанной командующим Южным фронтом Михаилом Фрунзе амнистии? Или расстрел в Петрограде участников мнимого «таганцевского заговора» (среди погибших — известный поэт Николай Гумилев)? Или гибель еще тысяч и тысяч жертв «красного террора»? Вот только «конца последних твердынь капитала» так и не довелось увидеть не только современникам Инессы, но и их далеким потомкам.

Для увековечения памяти Инессы Арманд Центральный совет работниц при ЦК РКП(б) и Отдел работниц при Московском комитете партии постановили издать сборник воспоминаний о ней и ее собственные статьи, назвать именем Инессы Арманд курсы по подготовке инструкторов женотделов и несколько яслей. Сборник воспоминаний под редакцией Крупской вышел в 1926 году. Сборника работ самой Инессы пришлось ждать аж до 1975 года. Были ли названы именем Арманд курсы и ясли, точно не знаю. Наверное, были. Но вряд ли новые названия просуществовали долго.

После смерти Ленина постепенно складывался мини-культ Главной женщины Советской страны — вдовы вождя. В ее честь еще при жизни называли библиотеки и школы, детские сады и родильные дома. Последнее, по сути, было форменным издевательством по отношению к бездетной Надежде Константиновне. Но об этом вряд ли кто из чиновников задумывался. Наверное, ясли имени Инессы Федоровны Арманд в конце концов превратились в ясли имени Надежды Константиновны Крупской. Ленину же до такого увековечения памяти Инессы дела не было. В чем-то значительном жизнь потеряла для него смысл. Вот только о могиле и детях Инессы Ленин успел позаботиться. 24 апреля 1921 года написал записку главе Моссовета Каменеву:

Читать эту записку немного забавно. Руководитель великой державы, властитель одной шестой части суши снисходит до таких мелочей, как цветы и надгробие, да еще консультируется в связи с этим у столичного градоначальника. Просто так заказать памятник и цветник Ленин не мог, даже если бы очень хотел. Надо было найти учреждение, этим занимающееся, и оформить соответствующую бумагу. И творец системы тут не был исключением. Настоящий апофеоз бюрократии!

Не забывал Ильич и детей Инессы. Например, 11 июля 1921 года дал рекомендательное письмо к советскому послу в Персии Ф. А. Ротштейну: «Рекомендую Вам подателя Александра Александровича Арманд и его сестру Варвару Александровну. Я этих молодых людей знаю и сугубо о них забочусь. Чрезвычайно был бы Вам обязан, если бы Вы на них обратили внимание и помогли им всячески». Ленинская тень хранила семейство Арманд. Никто из детей Инессы, равно как и ее муж Александр Евгеньевич, несмотря на фабрикантское прошлое, никогда не был репрессирован. Все они получили приличные должности и не бедствовали. В стране, пережившей несколько волн кровавых чисток, это было немалым достижением. Так Ильич сумел отблагодарить любимую женщину, хоть и посмертно.

Ленин и Крупская: дожитие

Когда болезнь свалила Ленина, уход за беспомощным мужем превратился для Надежды Константиновны в смысл жизни. В последние месяцы жизни Ильича в одном из писем она признавалась: «Живу только тем, что по утрам В. бывает мне рад, берет мою руку, да иногда говорим мы с ним без слов о разных вещах, которым все равно нет названия». Этим близким Крупской человеком была дочь Инессы Федоровны Арманд, тоже Инесса.