Бродовский котел<br />(Воспоминания. Очерки. Документы)

Впереди был большой город, крупный узел шоссейных и железных дорог — Львов. Военный совет армии очень волновало то, как придется освобождать город, у ворот которого уже стояли соединения и части 4-й танковой. Мы знали, что противник, потерявший восемь дивизий под Бродами, ослаблен. Но было ясно, что за Львов гитлеровцы будут цепляться изо всех сил. Фашистское командование неоднократно требовало от находившихся здесь своих войск любыми способами удержать Львов.

Поздно вечером 19 июля я со своей оперативной группой прибыл в район действий 10-го гвардейского корпуса. Разыскали штаб, находившийся в 25 км юго-восточнее Львова. Командир корпуса генерал Е. Е. Белов доложил, что его подразделения ведут наступление в обход Львова с юго-востока, в общем направлении на Городок.

Мы знали, что 3-я гвардейская танковая армия, глубоко вклиниваясь в оборону противника, обходит Львов с севера и запада. Наша 4-я танковая, сломив сопротивление врага, вышла к городу с востока и юго- востока. Данные разведки говорили о том, что гитлеровцы спешно перебрасывают сюда войска из других участков. В этих условиях от нас требовались быстрые, решительные действия, чтобы не дать врагу осуществить свои намерения.

Командующий 4-й танковой армией генерал-майор Д. Д. Лелюшенко слушает донесение. Львовское направление. Июль 1944 года

Ночью 19 июля поступила директива командующего 1-м Украинским фронтом, в которой требовалось от 3-й гвардейской и 4-й танковой армий немедленно овладеть Львовом.

Соединения и части 4-й танковой армии, наступавшие в обход города, сразу же развернулись на север, взяв направление на его южные окраины. Корпус уральцев-добровольцев получил задачу нанести удар по Львову с юга и во взаимодействии с 6-м гвардейским механизированным корпусом освободить город от фашистских захватчиков.

В ночь на 19 июля армейский командный пункт был перемещен в село Куровичи, которое находилось в 30 км от Львова. С огромным вдохновением шли в наступление воины. Впереди — Львов!

Но нынче он был уже рядом. В ночь с 21 на 22 июля части 4-й танковой армии с юга и юго-востока начали штурм Львова. 63-я гвардейская танковая бригада под командованием М. Г. Фомичева первой ворвалась в город, завязав бои на улицах.

Кроме 4-й танковой армии в освобождении Львова участвовали войска 38-й и 60-й армий, 3-й гвардейской танковой армии, соединения 8-й и 2-й воздушных армий и авиации дальнего действия.

Вскоре над городской ратушей взвилось красное знамя, возвещавшее о возвращении Львова в число советских городов.

И. С. Качалин, старший лейтенант в отставке

СЛАВА МИНОМЕТЧИКА

Н. А. Бенеш

Нахлынувшие с вечера тучи к рассвету разошлись, и утро вставало багряным полыхающим пожаром. Всю ночь пехотинцы 205-го гвардейского полка окапывались, закрепляясь на новом рубеже. Таков уж закон боя: где бы ни остановился пехотинец — бери лопату, вгрызайся в землю.

Здесь, западнее Перемышлян, в эти дни обстановка была сложной. Нанося удар за ударом, советские войска отбросили врага за реку Свирж. Но противник, перейдя в контратаку, потеснил наши части, заняв несколько населенных пунктов. Напряжение боев возрастало. Гвардейцы вновь штурмуют позиции гитлеровцев.

Мины с шипением падают в расположение пехотинцев, что продвинулись вперед. Не спасает ни окоп, ни траншея, ни щель. Видно, противник неплохо пристрелялся.

На НП полка вызван командир минометной батареи. Крутые плечи офицера с обветренным бронзовым лицом плотно облегала выгоревшая на солнце гимнастерка. Три маленькие звездочки на погонах, на груди — Золотая Звезда. Это был Николай Бенеш.

К нему обратился командир полка:

— Товарищ старший лейтенант, видите, вон там из-за бугра немцы посылают в нас мины. Примите меры, заставьте их замолчать, — спокойно приказал полковник.

— Есть принять меры! Мы уже засекли эту точку. Думаю, что накроем! — и Бенеш отправился на свой наблюдательный пункт. Он подготовил данные для стрельбы и отдал команду на огневую позицию.

Пришли в движение рукоятки подъемных механизмов на минометах, поднявших круто вверх короткие, широкие стволы. Пристально всматриваются в прицелы наводчики.

— Заряжай! — послышалась громкая команда.

За холмом, где упали мины, взметнулись кверху дым и султаны пыли. Еще и еще били по цели минометчики. Послышались частые, не прекращающиеся взрывы. И когда на некоторое время батарея Бенеша прекратила огонь, эти взрывы не утихали. Как позже выяснилось, бойцы Бенеша послали свои стальные гостинцы в склад мин, находившийся вблизи огневых позиций минометчиков противника. Осколки немецких мин, разлетаясь во все стороны, колошматили самих же гитлеровцев. Остановить волну взрывов было невозможно, пока склад совсем не опустел.

— Вот это стрельба! — хвалил командир полка Николая Бенеша, когда вражеские мины перестали падать на наши позиции, а в стане противника долго продолжался неимоверный треск и шум. Пехота по расчищенному минометчиками пути смогла опять продвинуться вперед.

Освобождать западноукраинскую землю Николай Бенеш пришел закаленным, опытным воином. Боевое крещение получил на Курской дуге. Он командовал тогда минометным взводом. В бою под Глуховом Бенеш был ранен. После этого он написал в письме к матери: «Мама, ты за меня не беспокойся. Рука зажила почти совсем. Хочу быстрее попасть в часть к своим гвардейцам. Хочется еще повоевать, гнать врага с родной земли».

В числе первых взвод Бенеша форсировал Днепр. Закрепившись на западном берегу реки, минометчики отразили одиннадцать атак противника. Не раз приходилось им браться за автоматы, гранаты, идти врукопашную.

Полк с боями продвигался на запад. Однажды Бенеш с группой бойцов попал в такой переплет, из которого мало кто вышел живым. В части считали, что Николай погиб. Послали в Сибирь тревожное сообщение матери. А лейтенант спустя несколько дней вернулся на батарею. В письме родным он писал: «Не знаю, пришло ли домой извещение о моей смерти — его посылали из части, считая меня погибшим. Но я, как видишь, живой. Спасся просто чудом. В деревне, за которую мы бились три дня, у одной из хат я стоял под огнем двух немецких автоматчиков. Но вывернулся из-под пуль и убил обоих».

И вот бои на львовском направлении. Минометная батарея Бенеша — на самых трудных и опасных участках. Жаркие схватки разгорелись на подступах к Бобрке. Гитлеровцы держались за это местечко. Здесь рядом железнодорожная станция, здесь узел разбегающихся в разные стороны четырех шоссейных дорог. Отсюда до Львова рукой подать — двадцать пять километров.

После марш-броска минометчики Бенеша встали у дороги северо-западнее Бобрки в районе села Шпильчина. Выбитые из Бобрки немцы устремились на запад, двигаясь по дороге на село Шпильчина. Тут-то и вступили с ними в бой подразделения наших артиллеристов и пехотинцев. Открыли стрельбу по противнику, едва заняв огневые позиции, минометные расчеты лейтенанта Бенеша.

По дороге шли вражеские танки и штурмовые орудия. Подбитые первыми выстрелами, фашистские танки создали затор. Машины, шедшие следом, начали сворачивать в сторону. Более сотни гитлеровских автоматчиков стали обходить позицию батареи Бенеша. Но часть автоматчиков все же приблизилась к огневой. И тогда Николай крикнул:

— Приготовить автоматы и гранаты! В атаку!

Минометчики открыли по врагу автоматный огонь, стали забрасывать противника гранатами, а затем пошли врукопашную. Атака противника была отбита. В этом бою Николай Бенеш пал смертью храбрых.

Бобрка. Живописные холмы вокруг, как вздыбленные штормом и застывшие волны. В зелени братская могила. Я читаю высеченные фамилии: И. 3. Антошин, А. Л. Биндачев, И. П. Воднянко, М. Н. Горбачев, И. Т. Сметерчук… Много похоронено бесстрашных воинов, павших на этом рубеже в Великую Отечественную…