Гарибальди

В своем письме Гарибальди со всей силой, искренно и правдиво становится на защиту Парижской коммуны:

«Кто дал вам право бросать проклятия павшим? Ведь это единственные люди, которые в наше время тирании, лжи, трусости и разложения высоко держали святое знамя правды и законности и с ним в руках погибли! Вы предаете Париж анафеме, но за что? За то, что он разрушил Вандомскую колонну и дом Тьера? А видели ли вы когда-нибудь, как сжигают целую деревню за то, что она дала убежище одному партизану (franc-tireur)? Это происходило не только во Франции, но и в Ломбардии, Венецианской области и других. Эти волонтеры и «вольные стрелки» были объявлены вне закона, не имели эполет, не защищали «святое дело короля и религии». Вы обвиняете парижан в том, что они употребляли керосин для поджогов. Мне придется тогда спросить попов — этих «специалистов по адскому пламени», — какая разница между пожаром от керосина и поджогами деревень Ломбардо-Венецианской области, — делом рук палачей, расстрелявших Уго Басси, Чичеруаккио и тысячи итальянцев-патриотов? Тьер и его «деревенщина» истребляли людей гораздо более ценных, чем они. Я надеюсь, мой друг, что, вглядевшись во мрак, который по сей день продолжает заволакивать Париж, и уяснив себе страшную реальность версальских убийств, вы более снисходительно отнесетесь к поступкам народа (коммунаров), вызванным его отчаянным положением… Что мог сделать этот бедный народ, у которого было столько руководителей: Коммуна, Центральный Комитет, Комитет Общественного Спасения и масса клубов, степень революционности которых была различна и которые были частично заражены реакционными элементами (как стало теперь известным)?

А Интернационал? Как можно нападать на эту организацию, почти совершенно ее не зная? Разве не должен возбуждать недовольство и жажду мести у страдающих такой общественный строй, в котором огромное большинство трудится, чтобы снискать себе пропитание, а меньшинство желает ложью и насилием захватить у него большую часть продуктов, не заработав их в поте лица? Пусть же твердо помнит класс состоятельных людей, что никаким полицейским и военным отрядам не удастся защитить государственной власти и частной собственности, если государство не будет основано на справедливости для всех!»

Как уже неоднократно указывалось, Маркс и Энгельс высоко ценили Гарибальди, внимательно следя за его деятельностью, сурово осуждая его ошибки и радуясь успехам. Несмотря на то, что Гарибальди не дошел еще до полного понимания и признания роли классовой борьбы, общая оценка его деятельности основоположниками революционного марксизма была положительной.

Достаточно, например, ознакомиться с тем, что писал Энгельс о последнем периоде жизни Гарибальди. Энгельс рассказывает, как Гарибальди, получив от итальянских анархистов их газету, содержавшую «гневные выкрики» против «авторитетного принципа», ответил им следующими словами:

«Парижская Коммуна пала потому, что в Париже не было авторитетной власти, а была только анархия».

И Энгельс заключает: «Старый борец за свободу, который в одном 1860 году сделал больше, чем попытаются сделать когда-либо. на своем веку все анархисты, вместе взятые, знает цену дисциплине…» [76]. (Курсив наш. — А. Л.)

Почему же Маркс и Энгельс так высоко ценили Гарибальди? Потому, что в отличие от заговорщиков типа Мадзини, анархистов типа Крешио, прудонистов и бакунистов, Гарибальди был «старым борцом за свободу», боровшимся всю жизнь с феодально-деспотическим режимом. В этом главным образом заключается причина его великого обаяния, огромной популярности и всемирной известности как народного борца и трибуна, защитника угнетенных народов.

Боевой опыт Гарибальди воодушевлял и учил революционеров других стран. В непроглядном мраке русского царского самодержавия многие революционеры вдохновлялись замечательным примером Гарибальди. Он был врагом деспотизма, горячим защитником свободы малых угнетенных наций и честным, неподкупным сыном народа.

Достаточно привести выдержки из одного письма Гарибальди, чтобы убедиться в том, как он ненавидел насильников и поработителей слабых народов.

Это письмо от 9 марта 1872 года было адресовано Лео Таксилю, главному редактору французского антиклерикального журнала.

«Итак, кончено! Ваша республика больше никого не обманет. Любовь и почтение, которое мы к ней чувствовали, сменились презрением. Ваша тунисская война — позорна! Если бы даже итальянское правительство было настолько низко, что признало бы совершившийся факт, то оно заслуживало бы всеобщего презрения, и жалким был бы народ, терпящий подобное правительство. Ваши знаменитые генералы, которые позволили пруссакам впихнуть себя, в вагоны для скота и возить по Германии после того, как покинули и отдали врагу полмиллиона своих храбрых солдат, — сейчас эти генералы хвастливо проявляют свою «доблесть» в отношении слабого тунисского народа, который ничем им не обязан и ничем их не оскорбил. Читали ли вы их телеграммы, торжественно возвещающие: «генерал такой-то завоевал — генерал такой-то совершил блестящую облаву — разрушил три деревни — срубил тысячу фиговых деревьев — похитил 2000 быков — зарезал тысячу голов скота — реквизировал 2000 кур» и т. д. Недоставало еще, чтобы они имели бесстыдство поместить эти телеграммы в прекрасную историю Франции, откуда пришлось бы выметать их грязной кухонной метлой!»

…Гарибальди давно уже нет. Но дело его продолжают неутомимые и бесстрашные борцы за народное дело.

Тщетно в годы диктатуры Муссолини итальянские фашисты пытались объявить Гарибальди «своим», стремились «нажить капитал на героическом образе Гарибальди» (Г. Димитров). Народы ответили фашистам словами самого Гарибальди: «Si cerchi complici altrove!» (Ищите, господа, себе сообщников в другом месте!»)

Когда в 1936 году в Испании вспыхнул фашистский мятеж, на стороне республиканцев храбро сражался с фашистскими мятежниками батальон имени Гарибальди, Когда в 1943 году итальянский народ поднялся против фашизма и немецких оккупантов, коммунисты создали ударные гарибальдийские бригады., ставшие ведущей силой итальянских партизан. Партизанские действия увенчались народным восстанием 25 апреля 1945 года, в результате которого Северная Италия была освобождена от гитлеровцев. Портрет Гарибальди стал эмблемой Народного фронта на выборах 1948 года в итальянский парламент.

И сегодня звучат исторические строки воззвания подпольного ЦК Компартии Италии (апрель 1935 года):

«Знамя, перешедшее из рук Пизакане и Гарибальди в руки Андреа Коста и пионеров социалистического движения, сейчас в руках коммунистической партии, единственной партии, способной держать его высоко и идти с ним во главе народа в новые бои за хлеб, за мир, за свободу, против новых эксплуататоров и угнетателей нашей страны».

КАРТА

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Гарибальди Дж. Мои мемуары. Сокр. перев. под ред. с предисл. и примеч. М. Левидова. М., изд-во «Молодая гвардия», 1931, 193 стр.

Garibaldi G. Epistolario, raccolto et annotato da E. Ximenes. Voi. 1–2. Milano. 1885.

Garibaldi G. Le memorie… Bologna. 1933 (Edizione nazionale degli scritti di G. Garibaldi. Voi. 1–2).

Garibaldi G. Scritti e discorsi politici e militari. Vol. 1. 1838–1861). Bologna. 1934. XVJI, 431 p. (Edizione nazionale degliscitti di G. Garibaldi. Voi. 4).

Сочинения, т. XI, ч. 2— статьи Ф. Энгельса «Стратегия войны» (стр. 181–184), «Как Австрия держит в своих руках Италию» (стр. 76–82);