Ромен Гари, хамелеон
Ромен Гари, хамелеон читать книгу онлайн
Ромен Гари (Роман Касев, Фоско Синибальди, Шайтан Богат, Эмиль Ажар) — личность в литературе уникальная. Он единственный дважды получил Гонкуровскую премию и этим заставил говорить о себе весь мир. Русский читатель познакомился с его творчеством в 1988 году, прочитав роман Эмиля Ажара «Вся жизнь впереди». Тогда в предисловии писатель предстал сыном «московской актрисы», которая в 1921 году увезла его из России. О Гари ходили легенды, которые он сам предлагал читателям в своих произведениях, играя фактами, словно факир.
Эта книга впервые открывает правду о жизни великого мистификатора: здесь он писатель, сценарист, дипломат, летчик, участник движения Сопротивления… и страстный любовник, о котором мечтали многие женщины.
Роман-биография удовлетворит вкусы любого читателя: разножанровость и закрученность интриги нередко не уступают романам самого писателя, а многие факты заставят по-новому взглянуть на хорошо известные произведения Гари-Ажара и перечитать их еще раз.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Гари помнил улицы своего детства — их названия мы находим в «Европейском воспитании» и «Обещании на рассвете». Хотя он говорит лишь о Завальной и Немецкой улицах: на первой располагалась синагога Альте Клойц {43}, а на второй — библиотека Страшун {44}, одна из крупнейших иудейских публичных библиотек в мире, основанная состоятельным ученым и предпринимателем Мататияху Страшуном {45}, передавшим свои книги в дар еврейской общине Вильно. Синагога Альте Клойц стояла в центре старого еврейского квартала Жидовска, там фашисты ежедневно устраивали облавы и сотнями свозили людей в Понары, где безжалостно всех расстреливали. На самом деле в детстве Ромен Гари вряд ли выходил за пределы Жидовска, а по описаниям города, которые он дает в своих романах, не видно, что это еврейский квартал.
Ромен Гари родился в год начала Первой мировой войны. В черте оседлости, в частности в Литве, потом еще целое десятилетие сохранялась сложная, нестабильная, неопределенная ситуация. С 1914 года по 14 декабря 1925-го (дата присоединения города к Польше) статус Вильно менялся восемь раз. Указом Николая II на всей территории Российской империи, расположенной к западу от линии Санкт-Петербург — Смоленск и к югу от Днепра, распространялся закон военного времени.
Отец писателя Арье-Лейб Касев в форме солдата русской армии в годы Первой мировой войны.
Collection Diego Gary D. R.
Лейб Касев был мобилизован в запас. Евреи, вступавшие в ряды российской армии, давали особую присягу и могли стать офицерами только при условии обращения в православие. Единственный портрет отца, который был у Ромена Гари, — это фотография, сделанная сразу же по прибытии до зачисления Арье-Лейба в часть. На нем шинель солдата Российской империи 1914–1915 годов без каких-либо отличительных знаков, указывающих на род войск, полк и номер батальона: на тот момент Лейб еще не был прикомандирован ни к какому подразделению. Ремень, который мы видим на нем, не носили с такой шинелью, и, возможно, Арье-Лейб достал его себе специально, чтобы сфотографироваться {46}.
Гари в «Обещании на рассвете» пишет, что был младенцем, когда его отец ушел из семьи. В какой-то степени это правда: его отец был на фронте и сына увидел только после окончания военных действий, когда Роман с матерью вернулись домой. Роману исполнилось семь лет.
Сложно точно сказать, где жили Мина с сыном с 1915 по 1921 год. Летом 1915-го они оказались в числе тысяч прибалтийских евреев, которых Россия, отступая перед натиском немцев, обвинила в шпионаже в пользу Германии. Линия фронта проходила в непосредственной близости от мест, где они обосновались, их силой выслали на восток, в глубь России, в вагонах для перевозки скота. Вывоз сопровождался поджогами и мародерством. Западнолитовские и курляндские евреи, общим числом 600 тысяч, за несколько недель были вывезены со своих земель и расселены по всей территории России, где продолжали бушевать погромы. С 1917 по 1921 год на территории бывшей Российской империи прошло не менее двух тысяч антисемитских выступлений.Нередко можно было видеть, как целый состав, груженный людьми, днями стоит на тупиковой ветке — из-за реквизиции локомотивов, всеобщего хаоса, сбоев в расписании, а то и просто из-за крайней небрежности и коррумпированности железнодорожников. Они открывали двери этих клеток на колесах лишь для того, чтобы осыпать бранью и тех, кто выжил после пыток, и тех, кто умер — от голода, жажды, болезней, жары или холода {47}.
Во время отступления солдаты усердно обыскивали синагоги в поисках воображаемых передатчиков и искали в бородах раввинов электрические провода, по которым врагу якобы передавались на идиш, диалекте, напоминающем немецкий язык<a name="read_c_48_back" href="#read_c_48" class="note"><sup>{48}</sup></a>, тайные послания. Офицеры отказывались от своего пайка под предлогом, что еда отравлена жидами, которые продались Германии.
Морис Палеолог, посол Франции в Российской империи, с ужасом пишет в своем дневнике о Петербурге зимой 1914–1915 годов:Сотни тысяч несчастных бродят по заснеженным улицам под окрики конных казаков, которые погоняют их, словно скот; без средств к существованию их бросают на вокзалах, загоняют в пригороды больших городов, где те умирают от голода, холода и изнурения {49}.
К концу 1914 года в Варшаве и ее окрестностях собралось около 80 тысяч еврейских беженцев. Поляки грабили и убивали их прямо на улицах. В 1921 году, когда вновь была открыта российско-польская граница, 100 тысяч евреев намеревались покинуть территорию Польши: либо репатриироваться, либо эмигрировать в Западную Европу или Америку.В 1973 году в интервью Патрису Гальбо на канале «Франс Кюльтюр» Ромен Гари упомянул о поездке на восток, которая, возможно, является отголоском высылки из Свечан. Когда Арье-Лейб ушел на фронт, Мина вместе с сыном уехала из дома своего свекра Мордехая-Шломо в Вильно и поселилась у родителей в Свечанах, откуда их всех вскоре депортировали в Центральную Россию. Возможно, они поселились в Курске на слиянии Тускары, Сейма и Кура. Чтобы дать какое-то основание легенде о своих русских корнях, Гари утверждал, что в Курске жили его предки по матери, в частности, его дед, который был «часовщиком или ювелиром».
Единственный документ, в котором местом рождения матери Гари назван Курск, — это список жильцов дома № 16 по улице Велка Погулянка, где в июле 1923 года была сделана помета о временном отсутствии Мины Касев. Но строчкой ниже, где стоит дата другой поездки, 23 апреля 192 5 года, в той же графе значится город Свечаны, с указанием, что предыдущая запись содержит ошибку. В дальнейшем во всех бумагах Мины Касев местом ее рождения будут названы именно Свечаны {50}.
В книгах «Обещание на рассвете» и «Ночь будет спокойной» Гари пишет, что они жили в Москве и в Курске, но даже не упоминает о том, что родители матери обосновались в Свечанах. Говоря в интервью Патрису Гальбо «мы жили в Москве», он осмотрительно не уточняет, о каких годах идет речь и кого следует понимать под словом «мы». До конца 1918 года Вильно был занят войсками Германии, и евреи смогли вернуться туда только в январе 1919 года. Таким образом, мать Ромена Гари не могла покинуть город до сентября 1915 года и вернуться раньше, чем в январе 1919-го.
Самые яркие, но и самые ненадежные воспоминания Ромена Гари об этом времени связаны с театральной карьерой его матери. В интервью Патрису Гальбо он поведал, что его детство прошло за кулисами одного из московских театров, где мама играла в спектакле «Собака на сене» роль второго плана. Речь идет о комедии Лопе де Вега, опубликованной в 1618 году, второго драматурга постановки Гари не называет. Но хотя и не в Москве, а в Петербурге существовал Михайловский театр, на подмостках которого шли драмы, комедии и оперы на французском языке, а в состав труппы входили профессиональные актеры из Франции, — причем каждый сезон приглашенные знаменитости, такие как Мари Марке, Франсуаза Розе или Люсьен Гитри, — ни в одной программе не фигурирует имя Мины Касев {51}. Возможно, Гари почерпнул идею у Вольтера, который, повествуя в 1748 году об основании северной столицы Петром Великим, радуется присутствию в новом городе французских актеров {52}.
