На мостике тральщика

Я не стал разубеждать артиллериста. Возможно, он и прав. Во всяком случае, во втором налете гитлеровцы уже действовали более осторожно.

Быстро темнеет. Идем полным ходом. Наблюдатели на верхних боевых постах и все мы, находящиеся на мостике, пристально всматриваемся в ночную мглу. Вот по курсу появляются багровые вспышки, похожие на зарницы.

- Это не иначе как отблески ночного боя под Одессой, - замечает лейтенант Сотников.

Световых пятен на горизонте становится больше. В небо то и дело взвиваются разноцветье огней и цепочки трассирующих снарядов и пуль.

На рассвете входим в Одесский порт, швартуемся у пирса. Теплоход «Абхазия» доставлен целым и невредимым.

Эсминец «Бойкий» и теплоход «Крым» также благополучно дошли до Одессы, хотя и они в пути подверглись налету «юнкерсов».

В порту застаем крейсер «Коминтерн», эсминец «Незаможник», четыре канонерские лодки. У стенки под разгрузкой стоят несколько транспортов. Недалеко от причалов торчат стволы зенитных орудий. [31]

Перед тем как сойти с корабля, побывать в штабе военно-морской базы, мы с комиссаром благодарим рулевых, отлично действовавших во время налетов «юнкерсов», и еще раз - мотористов и комендоров.

- Служим Советскому Союзу! - четко отвечают краснофлотцы и старшины.

- Ну как, Никита Павлович, есть ли теперь просьбы о переводе в морскую пехоту? - спрашиваю комиссара по пути в штаб.

- Что вы, Владимир Михайлович, - улыбается Савощенко. - Теперь люди просят вернуть их докладные.

Мы взбираемся по высокой лестнице на Торговую улицу, где находится штаб и политотдел Одесской военно-морской базы. Я захожу к начальнику оперативного отдела капитану 3 ранга К. И. Деревянко. Раньше мы с ним не были знакомы. Во время нашего разговора он подчеркнуто вежлив, официален. Нахмуренные брови над очками придают его лицу суровость. Говорит он сухо и несколько высокопарно.

Константин Илларионович в общих чертах знакомит меня с обстановкой в Одессе. Город полностью блокирован с суши. По решению Ставки только что был создан Одесский оборонительный район в составе Приморской армии и Одесской военно-морской базы с приданными ей кораблями, формировалось управление района во главе с контр-адмиралом Гавриилом Васильевичем Жуковым, до этого занимавшим должность командира военно-морской базы.

Контр- адмирала Г. В. Жукова на флоте хорошо знали. Когда я служил на канлодках, базировавшихся в Одессе, он часто выходил с нами в море на учения. Мы питали к нему глубокое уважение. За плечами Гавриила Васильевича была гражданская война, война в Испании. Мы восхищались его заслугами и его высокими наградами -орденами Ленина и Красного Знамени. [32]

Я получил задание отконвоировать теплоход «Абхазия» в Севастополь. Эсминец «Бойкий» оставался в Одессе, ему предстояло принять участие в обстреле объектов противника.

Теплоход «Абхазия», разгрузившись, принял на борт раненых, эвакуируемых одесситов, а также оборудование заводов. В обратный путь мы вышли ночью. До рассвета благополучно миновали минные поля и приблизились к крымским берегам. Здесь нас встретили краснозвездные истребители. Под их прикрытием тральщик и теплоход без помех со стороны противника достигли Севастополя.

Вскоре последовал второй поход в Одессу, затем третий, четвертый… Так наш тральщик стал и конвойным кораблем. Основные его функции временно отошли на второй план, мы их выполняли теперь главным образом в промежутках между походами в осажденный город. [33]

Боевые галсы

10 сентября мы прибыли в Феодосию. Отсюда нам вместе с тральщиком «Минреп» предстояло идти в Одессу - конвоировать транспорты с продовольствием и боеприпасами.

Командовал «Минрепом» капитан-лейтенант Лев Николаевич Аверков. Экипаж этого БТЩ, как и наш, был дружным и сплоченным. Он тоже не раз ходил в Одессу в конвоях и, как говорится, уже немало понюхал пороху.

«Щит» с одним из транспортов должен был оставить Феодосийский порт раньше «Минрепа». Перед выходом в море мы с Львом Николаевичем встретились. С ним было приятно беседовать. Он никогда не унывал, любил добрую шутку, смех. Но на этот раз нам было не до шуток. Мы обсудили обстановку, которая складывалась на путях движения конвоев. Было ясно, что противодействие гитлеровцев нашим перевозкам возрастает. И дело не только в налетах «юнкерсов». Противник продолжал забрасывать фарватеры неконтактными минами.

- Что ж, будем бдительными! - подытожил я разговор.

На прощание мы пожелали друг другу счастливого плавания. [34]

Неподалеку от бонового заграждения торчит крестовая веха, означающая, что ее следует обходить со всех сторон. Выходит, под ней таится что-то опасное для кораблей. Стараюсь осторожно провести тральщик между вехой и бетонным молом. Прижимаемся к молу так близко, что боцман на всякий случай вываливает за борт кранцы. Идем толчками - на одну-две минуты даю малый ход и тут же стопорю, затем снова идем малым ходом, и снова перевожу рукоятку машинного телеграфа на «стоп». Знаю, что мотористам приходится нелегко, но другого выхода нет, риск здесь совершенно ни к чему.

На рулевой вахте, как всегда в трудной обстановке, стоит старшина 2-й статьи Владимир Баглай - один из лучших рулевых не только дивизиона, но и, пожалуй, всего соединения. Его боевой пост слева от меня в двух шагах. Время от времени я невольно посматриваю в его сторону. Старшина располагает к себе и внешним видом: он строен, высокого роста, худощав; всегда подтянут, побрит, опрятно одет.

Хороший, опытный рулевой - правая рука командира корабля. В боевой обстановке, при прохождении вблизи минных полей несвоевременное и неточное выполнение команд на руль чревато бедой. Важно, чтобы рулевой быстро схватывал суть командирского замысла и своими четкими и расторопными действиями способствовал его осуществлению. Все это присуще старшине Баглаю. Не раз он выручал корабль в трудную минуту. Блестяще у него все получилось и теперь. Мы удачно миновали опасный участок и вышли на чистую воду.

Транспорт, стоявший у наружной кромки феодосийского мола, снялся с якоря, и мы вместе идем вдоль Крымского побережья. Но вот в районе мыса Ильи сзади нас раздается далекий, но сильный взрыв. Что это? Впоследствии мы узнали, что при выходе из Феодосии на неконтактной мине подорвался «Минреп». Тральщик переломился [35] пополам и быстро затонул. Погиб почти весь экипаж вместе с командиром Л. Н. Аверковым. Мы тяжело переживали гибель боевых друзей. Это была первая потеря в дивизионе быстроходных тральщиков.

Половину пути прошли в спокойной обстановке. Лишь иногда стороной пролетали одиночные вражеские самолеты. Это не иначе как разведчики. Значит, жди скорого налета пикировщиков.

Так оно и есть - со стороны берега появляются «юнкерсы». Мы не успеваем отбиться от них, как налетает еще одна группа самолетов. И так повторяется несколько раз.

Фашистские летчики теперь действуют более нахально. Но и мы от похода к походу чувствуем себя увереннее. Все заметнее растет боевое мастерство наших комендоров, рулевых, мотористов, сигнальщиков, все крепче становится боевая хватка экипажа.

Гитлеровцы, как ни стараются, не могут добиться прямых попаданий, хотя на сей раз нам приходится конвоировать тихоходное, неповоротливое судно. И зенитных установок на нем меньше, чем на теплоходе «Абхазия». Выход один: уклоняться от прицельного бомбометания. И это нам удается.

Заканчивается очередной налет. Запрашиваю капитана о положении на судне. Тот отвечает, что ни повреждений транспорта, ни потерь в людях не имеет. И у нас все благополучно, если не считать, что краска на стволах орудий вздулась от интенсивной стрельбы.

Схватки с «юнкерсами» отняли у нас немало времени, и к Одессе мы подходим в светлое время. Порт уже виден. Теперь очень важно как можно быстрее преодолеть оставшееся расстояние.

Кажется, ничто не должно помешать нам завершить переход. Но что это? Пронзительный вой прорезает воздух, и между «Щитом», шедшим впереди, и транспортом [36] поднимаются огромные всплески. Это взрываются четыре крупных снаряда. Все ясно - вражеская береговая батарея засекла наш небольшой конвой и обрушила на него свой огонь. Приказываю химику старшине 1-й статьи Василию Платонову поставить дымовую завесу. Корабль, а затем и судно резко меняют курс. По корме тральщика вырываются большие клубы белого дыма и окутывают транспорт.