Пол Маккартни. Личность и миф

На кладбище при церкви Святого Петра в Вултоне есть надгробный камень, на котором начертано имя Элинор Ригби. В субботу 6 июля 1957 года Пол Маккартни проезжал на велосипеде мимо этой могилы, направляясь к церкви, расположенной примерно в миле от Оллертона. Он отправился туда совсем не для того, чтобы приобрести на благотворительном базаре домашние пирожные или подержанные книги, и если и обратил внимание на ансамбль, выступавший там и исполнявший скифл [Скифл - народные песни в исполнении певца-гитариста с ансамблем] , то просто мимоходом. У Пола были совсем другие планы. По словам его школьного приятеля Айвена Вона, Маккартни хотел познакомиться с девушками и по этому поводу вырядился таким щеголем. На нем был белый спортивный пиджак с карманами с клапанами и черные брюки-дудочки, волосы зачесаны назад, как у Элвиса Пресли, в стиле помпадур и намазаны бриллиантином - результат нескольких часов, проведенных перед зеркалом в ванной. Он был похож на молодого самца, томящегося половым желанием.

Пол лишился девственности в возрасте пятнадцати лет. Девушка была старше его и более крупного телосложения. Это произошло у нее дома, когда она «в отсутствие мамы приглядывала за ребенком». Он был не прочь продолжить эти отношения, но с этой молодой женщиной у него уже ничего не вышло, так как, к ее великому негодованию, он на следующий же день разболтал обо всем в школе. Однако разбуженное мужское естество требовало своего, и Айвен со всем присущим юности оптимизмом убедил его, что приходская церковь в Вултоне и есть то место, где можно подцепить покладистую девчонку, которая только и ждет, чтобы забраться в кусты и залезть в узкие штаны к пятнадцатилетнему Полу Маккартни.

Айвен оказался не прав. Конечно, там были девушки, но Пол, несмотря на юношеское бахвальство, еще не имел опыта обращения с ними. Страсть так и осталась неудовлетворенной, и дело закончилось тем, что он стал слушать выступление ансамбля. Ансамбль назывался «Куорри мен» по названию соседней классической средней школы «Куорри бэнк», в которой учились пять его участников. Они стояли на самодельной сцене, и, как вспоминает Пол, «никто из них толком не знал, как играть на инструментах, которые они держали в руках». Певца и ведущего гитариста звали Джон Леннон, он даже не помнил слов песен, которые исполнял, и был вынужден придумывать их на ходу.

Пол вспоминает: «Джон брал аккорды для гавайской гитары, которым научила его мама, и пел песню Дела Викингса «Come Go with Me to the Penitentiary», хотя и не знал слов. Записей этой песни ни у кого не было, ведь мы слышали ее только по радио». Джон в клетчатой рубашке, со спадавшей на лоб челкой отрабатывал манеру держаться на сцене. «Играя, Джон вертел головой по сторонам. Позже он сказал мне, что впервые попытался по реакции публики определить, как лучше держаться на сцене - дергать плечами или вообще не двигаться».

Техника исполнения у Джона тоже отсутствовала. Народу, собравшемуся там и одетому по-праздничному, гораздо интереснее было участвовать в лотерее или бросать мяч в корзину, нежели наблюдать за дергающим плечами молодым Джоном Ленноном, готовым вот-вот свалиться со сцены, что было вполне реально, учитывая количество выпитого им пива. Но, поскольку музыка рок-н-ролла в то время уже захватила Пола, ансамбль произвел на него впечатление. Он говорил: «Сумасшествие рок-н-ролла захлестнуло меня» - что, впрочем, относилось к большинству западной молодежи. И если Полу чего-то и хотелось в тот момент, так это поскорее уйти оттуда и играть самому.

После выступления ансамбля Пол подошел к ним познакомиться. От шестнадцатилетнего Леннона разило спиртным. Пол попросил гитару и показал участникам ансамбля, как ее следует настраивать. Он также показал, как играть песню Эдди Кокрэна «Twenty Flight Rock», которую напряженно разучивал по вечерам в отведенное для выполнения школьных домашних заданий время. Затем Пол спел ее и любезно записал слова песни Леннону, а потом исполнил «Be Вор А Lula» Джина Винсента и указал ребятам на слова, которые они пели неправильно.

Поощряемый вниманием слушателей, он спел несколько песен Литтл Ричарда, подражая его пронзительной манере исполнения. Маккартни знал слова двадцати пяти песен в стиле рок, которые он заучивал, прослушивая пластинки (78 об/мин), а не во время случайных передач по радио. Первой пластинкой, которую он приобрел (впоследствии он их начал собирать), была «Be Вор A Lula».

Леннон восхитился и одновременно насторожился. «Куорри мен», был его ансамблем, он являлся в нем ключевой фигурой. Собирался ли он приглашать Маккартни в ансамбль и, возможно, бороться с ним за лидерство? «Я подумал: что будет, если я его приглашу? - вспоминал Леннон. - И решил, что если уж приглашу, то сразу поставлю его на место».

Но Маккартни был хорош, очень хорош по меркам праздника в саду приходской церкви в Вултоне и Леннон ушел, чтобы обдумать этот вопрос. И он принял решение, которое оказалось правильным, хотя тогда, летом 1957 года, никто и представить себе не мог, насколько правильным и значительным оно окажется.

Спустя две недели друг Леннона Пит Шоттон, чья мать продавала в церкви Святого Петра билеты на выступление ансамбля «Куорри мен», случайно встретил Маккартни, приехавшего на велосипеде в Вултон. От имени Джона Леннона он предложил Полу Маккартни вступить в ансамбль, и Пол согласился. Так родилось самое значительное в истории рок-музыки партнерство.

И как, к сожалению, показали дальнейшие события, у этого дуэта было очень мало общего. По словам Питера Брауна, Маккартни «с уважением и почтением относился к старшим», с присущим его отцу чувством ответственности относился к законам, с решительностью, унаследованной от матери, «работал над собой». Леннон, неблагополучный ребенок из распавшейся семьи, был грубым, жестоким, не признавал авторитетов, был слишком тщеславным, чтобы носить очки, без которых очень плохо видел, упрямый бунтарь, затевавший беспричинные раздоры. Отец научил Маккартни не насмехаться над несчастными, а Леннону это доставляло удовольствие.

Казалось, единственное, что их объединяло, - так это всепоглощающая страсть к рок-н-роллу. И в те однообразные, полные скуки дни 50-х годов, когда молодежь вроде Леннона и Маккартни мало чем интересовалась, этой страсти было вполне достаточно, чтобы объединить их. Это был союз людей противоположных по характеру, но подсказанный эмоциональной потребностью и окончательно закрепленный коммерческим интересом. Этот союз провел их по всему миру, привел в каждый дом, где были радио, телевизор, магнитофон или просто стена с фотографиями. Однако этот союз привел их обоих и к эмоциональному опустошению. Это был брак по расчету, который сделал их богатыми, но еще долгое время после его расторжение оставшийся в одиночестве Маккартни ощущал это эмоциональное опустошение.