Юрий Никулин

Премьера спектакля «Москва горит» состоялась 21 апреля 1930 года. А через год с небольшим Московский цирк показал еще более зрелищную водную пантомиму — «Индия в огне». Помимо множества эффектных трюков, — например, прыжков лошадей с наездниками с большой высоты на арену (кстати, чтобы подготовиться к прыжкам в бассейн, наездники все лето тренировали лошадей на Москве-реке), — эта пантомима была насыщена различными сценографическими эффектами. Наиболее яркий из них — спуск из-под купола цирка на воду островка тропического леса и индийской деревушки. Зрелищными были и собственно сцены на воде: события по сюжету постановки разворачивались на островах, между которыми плавали лодки. Технически все было настолько хорошо предусмотрено и безукоризненно исполнено, что прямо на глазах у публики действительно зеленел тропический лес, а после проливного тропического дождя распускались какие-то экзотические цветы. Не говоря уже о том, что перед зрителями на арене велись бои с участием кавалерии и артиллерии.

Но всё это маленький Юра Никулин увидит в Московском цирке спустя несколько лет, а пока…

День 1904-й. 28 февраля 1927 года. Первая роль

…А пока шла первая в жизни Юры московская зима с ее тяжелым, низким небом. Вот уже и январь накатил-налетел, день за днем так и перекатывался, и, наконец, 28 февраля наступила Масленица [ 5]. Всю неделю в доме пекли блины, а в субботу, перед Прощеным воскресеньем, в большой столовой Холмогоровых прошел придуманный, написанный и поставленный Владимиром Андреевичем спектакль-обозрение «Блин». Участвовали все: и Юра, и Таня, и Нина, и другие дети со двора, и сам автор:

Эту песенку дети пели хором по ходу спектакля. Если не считать не слишком удачной попытки сыграть клоуна, «Блин» — первое публичное выступление артиста Юрия Никулина. Здесь он играл маленького мальчика, который должен был найти блин, приносящий счастье. Сюжет спектакля разворачивался в импровизированном лесу, где разные персонажи искали встречи с блином, хотели его съесть, спрятать, укрыть от опасности и т. д. Между интермедиями над простыней-занавесом проплывал затянутый желтой бумагой обруч. С обратной стороны он подсвечивался лампочкой. Это и был чудо-блин: с нарисованными глазами, ртом, носом. Спектакль получился веселый, легкий, искренний. А в его финале, когда блин, приносящий счастье, был, наконец, найден, все — и артисты, и зрители — сели за стол есть настоящие, специально испеченные для представления блины со сметаной и маслом.

Надо сказать, в квартире на Разгуляе нередко разыгрывались домашние спектакли. Дети пели, танцевали, устраивали игры с переодеваниями. Это было очень весело — кто-то один переодевается за ширмой или в соседней комнате, потом выходит, и все остальные должны угадывать, кого он изображает. Если зрители сразу не могут распознать образ, то «артист» должен дать им какую-то подсказку, как правило, немую, пантомимическую. В доме у Никулиных — Холмогоровых любили изображать кумиров киноэкрана — Гарольда Ллойда (канотье, роговые очки и пиджачок), Дугласа Фэрбенкса (платок на голове, в ушах серьга, в руках хлыст), Уильяма Харта (платок, повязанный вокруг шеи, ковбойская широкополая шляпа из картона), Мэри Пикфорд (шапочка, распущенные волосы, томный взгляд). Костюмы брали из сундука стариков Холмогоровых. Стоял у них в коридорчике такой огромный, окованный железом старинный сундук, чуть ли не музыкальный. Из его недр чего только не извлекали — и пропахшие нафталином бабушкины салопы, и кринолины, и дамские шляпы, и котелки, и цилиндры, и кружевные пелерины. Все шло в дело, все работало на фантазию участников домашних спектаклей. Конечно, костюмы были примитивны, мизансцены элементарны, но игра доставляла и детям, и взрослым истинное удовольствие.

Владимир Андреевич хотел, чтобы его сын в будущем стал актером, и поэтому занимался с Юрой этюдами, художественным чтением, вместе они слушали пластинки, музыкальные радиопередачи. Владимир Андреевич любил петь. Часто свой досуг отец и сын проводили, лежа на кровати и распевая песни. У Владимира Андреевича была толстая конторская тетрадь, куда он в течение многих лет, еще с Демидова, записывал слова разных песен, которые ему нравились. В этом рукописном песеннике были записаны едва ли не четыре сотни русских народных песен и все они были систематизированы: «Деревенские», «Революционные», «Цыганские», «Скандальные»… Плюс — романсы. Все их Юра знал наизусть [ 6]. Причем мелодии Никулины нередко придумывали сами, и если вдруг по радио передавали песню на знакомые слова, но звучащую на другой мотив, Никулин-сын страшно удивлялся [ 7].

Лидия Ивановна мечтала, чтобы Юра выучился играть на рояле и стал музыкантом. Но этой мечте не суждено было осуществиться. Даже если бы Никулины каким-то невероятным образом сумели накопить необходимые деньги и приобрести пианино — в девятиметровой комнате его просто негде было бы поставить.

День 1909-й. 5 марта 1927 года. Первый фильм

Строго говоря, в первый раз в кинематограф Юра попал, когда ему было два с половиной года. В городе Демидове его бабушка, мамина мать, работала кассиршей в кинотеатре. Родные сестры Лидии Ивановны, Юрины тетки (они тогда были совсем юные девушки), готовы были пропадать там сутки напролет. Но им часто приходилось присматривать за Юрой, потому что родители Никулина ездили на гастроли и всегда в таких случаях «подбрасывали» ребенка этим молодым нянькам. И однажды тетки решили взять малыша с собой на одну хорошую фильму (уж очень не хотелось ее пропускать!). Хотели как лучше, а получилось — как всегда: Юрочка испугался темноты, накрывшей зал, и поднял такой крик! Потом, конечно, ребенка приучили, но первый в его жизни киносеанс запомнился всей семье. Юра, правда, был еще так мал, что этот случай не отложился в его памяти.

А первый запомнившийся ему фильм он увидел, когда ему было пять лет, уже в Москве. Они с отцом пошли в выходной день в Политехнический музей. Тогда, как и много лет спустя, там в дневное время устраивали сеансы познавательных кинопрограмм для детей. Юра с отцом уселся смотреть зарубежный фильм — под рояль, естественно, — который назывался «Охота на зверей»: речь в нем шла о том, как охотятся в разных странах на слонов, тигров, гиен, на всяких других зверей, и об особенностях национальных охот. Было интересно. Но вдруг произошло то, чего Юрины родители никак не ожидали. Дело в том, что у Юры была вредная детская привычка: он любил ковырять в носу. Родители и другие домашние всеми силами и средствами пытались отучить мальчика от этого. Даже били его по рукам. И вдруг на сеансе в Политехническом Юра своими глазами увидел на экране: стоят африканские охотники — очень независимого и гордого вида негры с пиками — и один из них… ковыряет в носу! С каким же торжеством Юра рассказывал об этом, вернувшись домой, своей строгой маме!

День 2526-й. 16 ноября 1928 года. Первый анекдот

— Проведите, пожалуйста, меня, а то ребята вон из того дома хотят меня побить.

С такими словами Юра Никулин подходил на улице к прохожему…и начиналось одно из развлечений ребят из Токмакова переулка — розыгрыш «Проведите меня». Юре — почти семь лет, и в компании его всегда выбирали «заводилой» для этого розыгрыша: по мнению товарищей, он все делал очень натурально. А сцена разыгрывалась такая: сначала Юра просил какого-нибудь человека, идущего по улице, помочь ему пройти мимо подворотни, где его якобы подкарауливали хулиганы. Ребята в подворотне, в свою очередь, делали вид, что действительно хотят наброситься на беззащитного ребенка. Кричали: «Вот он! Бей его, бей!» Юра «в страхе» прижимался к прохожему. Тот обычно начинал кричать на ребят, грозясь позвать милицию. Когда опасность, будто бы угрожавшая Юре, сходила на нет, он благодарил прохожего и нырял во двор какого-нибудь дома, где некоторое время пережидал. А потом игра начиналась сначала. Но однажды в розыгрыше «Проведите меня» всё пошло наперекосяк, не по привычному сценарию. Здоровенный дядька в меховой дохе крепко взял Юру за руку и сказал: