Лесной исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья

Он был необычайно плодовитым литератором. За тридцать лет писательской деятельности (увы, именно столько отмерила ему судьба!) из-под его пера вышло огромное множество повестей, рассказов, очерков, несколько романов, статей, рецензий, корреспонденции. Большим успехом пользовался исторический роман-дилогия Брусянина «Трагедия Михайловского замка», посвященная судьбе Павла I (1914–1915 гг.). Кроме него, известность писателю принесли его сборники повестей и рассказов «Ни живые ни мертвые» (1904 г.), «Час смертный» (1912 г.), «Корабль мертвых» (1915 г.), «Дом на костях» (1916 г.), романы «Молодежь» (1911 г.), «Темный лик» (1916 г.)и многие другие.

«Его уважали собратья-писатели, именно ему предложил стать своим секретарем Леонид Николаевич Андреев, – рассказывает внук Василия Брусянина – известный петербургский журналист, киновед, лауреат „Золотого пера-2003“ Вадим Олегович Брусянин. – Сколько помню себя, всегда жил с ощущением причастности к литературной семье. На стенах комнаты висели портреты деда с необузданной шевелюрой, написанные им акварелью пейзажи Финляндии, подаренные ему фотографии Ивана Бунина, Леонида Андреева, Александра Куприна с дружескими надписями…»

Помнят Брусянина и в Башкирии, откуда он был родом. Именно здесь, в «Уфимских губернских ведомостях» и в других приволжский газетах, он начал свою творческую деятельность. А первым своим крупным произведением Василий Васильевич считал рассказ «Новогодний день в башкирской деревне», опубликованный в 1892 году петербургской газетой «Русская жизнь».

^{В.В. и М.И. Брусянины. Фото 1899 г. – в год женитьбы. Из архива В.О. Брусянина}

«Творчество В.В. Брусянина по существу совершенно не изучено, – отмечает едва ли не единственный исследователь его творчества, башкирский литературовед Мурат Рахимкулов. – Больше того, о нем вообще написано мало… Разумеется, В. Брусянин не был классиком, но его творчество внесло определенную лепту в литературный процесс своей эпохи, и оно не должно быть предано забвению»…

Как это всегда бывает, в России литератор – больше чем просто автор книг. Нет ничего удивительного в том, что в переломную историческую эпоху Брусянин активно выступал как общественный деятель. Будучи сторонником радикальных перемен, принимал участие в политической борьбе, естественно, антиправительственного характера.

Еще с конца 1890-х годов В.В. Брусянин публиковал рассказы и очерки, посвященные в основном современной деревне, в петербургских журналах легальных марксистов «Новое слово» и «Жизнь». В начале 1900-х годов участвовал в журнале «Звезда», выступал в «Русской газете» со статьями по рабочему и крестьянскому вопросам, о народном образовании. В 1906 году стал официальным редактором-издателем легальной большевистской газеты «Русский набат», выходившей вместо временно приостановленной «Русской газеты».

^{Семья Брусяниных. Слева направо: М.И. Брусянина, В.В. Брусянин, на руках у него – дочь Юлия, родившаяся в 1901 г.; кормилица, на руках у нее – сын Брусяниных Георгий, родившийся в 1903 г. Фото 27 октября 1903 г. Из архива В.О. Брусянина}

Годы, наступившие после первой русской революции, стали серьезным испытанием для Василия Брусянина. Власти припомнили писателю его свободомыслие. В 1908 году Брусянина привлекли к суду по делу издававшейся им еще в 1905 году общедоступной «Московской газеты». Тогда вышло всего десять номеров этого издания: накануне вооруженного восстания в Москве его закрыли с мотивировкой «за возбуждение к учинению бунтовщического деяния и к ниспровержению существующего в России общественного строя».

Московская судебная палата приговорила Василия Брусянина к двум годам заключения в крепости. С момента подачи кассационной жалобы его взяли под арест, но через две недели освободили под залог, внесенный родной сестрой Марии Ивановны Брусяниной – жившей в Москве Полиной Ивановной Раузер. Понимая, что приговор может вступить в законную силу, Брусянин принял решение бежать за границу.

«Муж бесповоротно решил эмигрировать, а меня с детьми поселить где-нибудь на даче поблизости, квартиру ликвидировать и мебель поставить в склад, – вспоминала жена писателя, Мария Ивановна Брусянина. – Предполагалось, что он выпишет нас за границу, когда ему удастся устроиться». По ее признанию, впоследствии эта идея казалось ей наивной и фантастической, однако тогда она без всякой критики отнеслась к «проекту» мужа, и семья стала готовиться к его осуществлению. Именно тогда Брусянины в первый раз и оказались в Лесном.

^{П.И. Раузер (родная сестра М.И. Брусяниной) с супругом. Именно она в 1908 г. внесла залог за В.В. Брусянина, чтобы его освободили из-под ареста. Фото начала XX в. Из архива В.О. Брусянина}

«Я сняла дачу в Лесном, – какая-то дама, уезжая на все лето, передавала свою квартиру из двух комнат и кухни с балконом за 25 рублей в месяц, – рассказывала Мария Ивановна. – Это было как раз то, что нам нужно. К счастью, в Лесном жила Александра Ивановна Зарина, жена писателя Зарина^[53], который тоже, как и мой муж, был осужден к двум годам крепости. Муж был раньше знаком с Андреем Ефимовичем Зариным, а мы, их жены, познакомились друг с другом только в суде. Общее несчастье сблизило нас, по крайней мере, на это время…

Итак, я сняла дачу и переехала туда с детьми. Тотчас же мне пришлось начать хлопоты в различных учреждениях – в Литературном фонде и в Комиссии для вспомоществования нуждающимся литераторам и их женам при Академии наук имени императора Николая II. В обоих учреждениях мне была обещана материальная помощь на все время отбывания мужем наказания: из Литературного фонда 25 рублей и из Комиссии вспомоществования 15 рублей.

Муж решил бежать за границу через Финляндию. Разумеется, план этот мы держали от всех в тайне. И вот однажды утром мой муж, крепко поцеловав меня и детей, ушел от нас… Помню, как с балкона я смотрела ему вслед, и у меня было странное ощущение: мне казалось, что с каждым его удаляющимся шагом кто-то с такой же быстротой поднимает надо мной стеклянный колпак, защищавший меня до сих пор от непогоды, и я осталась стоять на открытом месте…

Потянулись грустные дни, полные неизвестности. Переписка с мужем наладилась, но не сразу, через профессора Политехнического института Виктора Эмильевича Классена, жившего с семьей в Лесном. Это была очень культурная и интеллигентная семья…»

Через некоторое время семья перебралась к Василию Брусянину в Финляндию – в деревню Нейвола под Мустамяками. Писатель жил в пансионе мадам Ланг, являвшемся пристанищем для многих писателей, вынужденных из-за своих политических убеждений скрываться от преследований правительства. Хозяева пансиона сочувствовали революционным настроениям и даже не брали со своих постояльцев денег. Брусянина снабдили фальшивым паспортом на имя некоего господина Базилевича – именно этой фамилией писатель подписывался все годы эмиграции. Ему даже пришлось изменить внешность: по словам Марии Ивановны Брусяниной, муж «снял свою густую, чуть ли не единственную в Петербурге шевелюру, подстриг свою характерную бородку и надел пенснэ». Детям велели, из соображений конспирации, называть отца «дядей Федей».

В Нейволе Василий Брусянин органично влился в писательскую «колонию», возглавляемую A.M. Горьким. Здесь жили известные в ту пору литераторы Евгений Чириков, Демьян Бедный, Владимир Бонч-Бруевич, Федор Фальковский. А неподалеку от Нейволы, в Ваммельсуу, жил Леонид Андреев, с которым у Брусянина сложились тесные дружеские отношения.

Несмотря на антиправительственную деятельность, в 1910-е годы издавалось много книг, написанных Брусяниным. Среди них были «Час смертный. Рассказы о голодных людях», «Дом на костях», романы «Белые ночи» и «Молодежь», а итоговым его произведением стал роман о деревне после столыпинских реформ «Темный лик».