Махно

не очень-то пошпионишь и внедришься. А в городе – здесь есть и белым сочувствующие, буржуазия городская, и красным сторонники, среди пролетариата. И надо, чтоб к нам никто не внедрился. И информацию про нас ни белым, ни красным не передавал. И теракт провести не смог. Твоя жизнь – дороже золота, батько.

Выслушал Махно, посербал с блюдечка чаю, отгрыз сахару белыми зубами.

– Так. Ты донес? Ты и пойдешь с хлопцами, ты их и заарестуешь. Ты и допрашивать будешь. Шпионы – расстреляешь. Невиновные – отпустишь… хотя… офицерье невиновное не бывает. Они все враги нашей свободе.

Через час донеслись дикие вопли. Махно в раздражении свистнул ординарца:

– Сашко! Он что, дурный, этот Левка? Скажи, батька велел – пусть сделает свою контрразведку где-нибудь в подвале, где стены потолще. Людей пужает!

Офицеров Левка застрелил сам:

– Сознались, батько, что связника от Деникина ждали – про вашу силу сведения передать.

Махно подумал:

– Может, и врешь. Но… лучше мы их, чем они нас. Скажи, чтоб поставили тебя на довольствие.
Дыбенко и жена его Коллонтай

Украшен перрон красными и черными полотнищами. Примерзая губами к мундштукам, выбивает оркестр из латунных труб «Интернационал».

Чухнул паром в последний раз паровоз, замер бронепоезд, и в салон-вагоне, склепанном броневыми листами, плавно отворилась дверь.

Чернобородый гигант в бескозырке и бушлате ступил на платформу и, оглядывая встречающих, с удовольствием замедлил взгляд на бескозырке же Щуся.

Оркестр грянул напоследок под удар барабана и смолк. Оцепление с примкнутыми штыками замерло. Махно вольно подошел к гиганту, но ладонь к белой папахе поднес:

– Командующий повстанческой анархической армией свободной республики хлеборобов батько Махно!

– Командир Заднепровской железной пролетарской дивизией комдив Дыбенко!

– Прошу в штаб для встречи и ознакомления с обстановкой, товарищ Дыбенко.

– Да сейчас. Обстановку я уже понял. Зайдемте на минутку ко мне, товарищ Махно… ну, за встречу перед рабочим днем, – повел рукой на вагон.

В салоне Дыбенко треснул в перегородку:

– Саша! У нас гость!

Вышла стройная, в прическе и воротничке, странно сочетая что красивая и немолодая явно… культурная и норовистая барыня. Протянула руку:

– Александра Коллонтай, начальник культпросвет-отдела дивизии.

– Махно… Нестор Иванович. Командующий повстанческой армией!

Выпили, закусили, закурили. Для вежливости – о политике, о Деникине: присматривались. Расклад был прост: у красных мало сил – у анархистов нет промышленной базы, источника боеприпасов. Деникин – враг общий. Петлюра – сумеет вырезать коммунистов и москалей – примется за республику интернационалистов-анархистов. По пути – докуда?

Уже в своем штабе Махно вежливо велел:

– Товарищ Лепетченко, начальника культпросветотдела позови мне.

Вошла Галина, протянула руку.

– Моя жена.

Дыбенко весело округлил глаза, вспушил подкрученные усики над бородой:

– Я тебя понимаю, товарищ Махно, и очень одобряю ваше боевое