Коммандо. Бурский дневник бурской войны

В начале генерала января Смэтс решил пойти на север к Оранжевой реке, чтобы организовать многочисленные отряды мятежников, которые действовали в тех местах. Наша компания состояла только из него самого и его штаба. Это была трехсотмильная поездка по пустынной местности, сначала мы прошли через Тонтелбос, сейчас свободный, поскольку урожай был собран. Мариц был здесь, в пустом доме на подстилке из соломы, но его рана заживала и он чувствовал себя намного лучше.

От Тонтелбоса мы пошли на север через страну, где жили трекбуры, которые проводили всю жизнь, путешествуя группами или семьями от одного хорошего места до другого, подобно библейским кочевникам. Они были патриархальным народом, оторванным от внешнего мира, но это были люди храбрые и сильные, и многие из них воевали.

Мы путешествовали главным образом ночью, чтобы избежать дневной жары, и так достигли Какамаса, маленькой колонии, основанной голландской Церковью на южном берегу Оранжевой реки. Поселение было совсем юным, и его обитатели жили в грубых хижинах и убежищах, сделанных из травы и тростника, но они выкопали канал от реки, и так хорошо ухаживали за своими полями и садами, что это место стало важным источником поставок продуктов для соседних районов. Мы провели там две недели, наслаждаясь фруктами и купаясь в реке. Как только генерал Смэтс закончил свою работу с партизанскими отрядами, многие из которых приезжали туда, чтобы встретиться с ним, мы вернулись на юг, достигнув Тонтелбоса на второй неделе февраля. Марица больше здесь не было, но, поскольку тут были хорошие пастбища, мы остались там на несколько дней, чтобы животные набрались сил.

Генерал Смэтс решил пойти в восточном направлении на поиски комманданта ван Девентера. Мы не знали точно, где находится его коммандо, но отправились по Фиш-ривер и через день или два узнали, что он находится в тридцати или сорока милях от нас. Мы ехали туда всю ночь, а перед рассветом услышали канонаду и винтовочную стрельбу и увидели зарево на небе. Ускорив движение, мы к рассвету добрались до фермы Миддельпост и нашли там двух или трех мужчин, которые ухаживали за дюжиной раненых.

Они сказали нам, ван Девентер сражается с английской колонной, с которой встретился, идя из Кальвинии, поэтому, задав еще несколько вопросов, мы отправились туда. Его люди занимали ряд невысоких холмов, их лошади были привязаны ниже. На возвышенности слева находились англичане, единственное орудие стояло на виду, но вне досягаемости выстрела из винтовки. Хозяин фермы попросил нас уехать, потому что двор фермы был в пределах досягаемости выстрела из пушки, поэтому мы отправились. Они оказались правы, потому что, проскакав полпути, мы услышали выстрел и рядом с нами разорвался снаряд.

Местный учитель по имени Хьюго, который присоединился к нам за несколько недель до этого, ехал около меня. Снаряд взорвался с ужасным грохотом, но хотя я был ближе к орудию, ни мой мул, ни я не получили и царапины. Но когда дым рассеялся, я увидел, что мой товарищ был ужасно ранен. Он шатался в седле, из груди текла кровь. Он уронил винтовку и упал на шею лошади. После этого он выпрямился и сказал, что не собирается дать стрелкам удовольствия узнать, что они в кого-то попали, и поехал дальше к холму. Падали и другие снаряды, но никто больше не пострадал. Подняв упавшую винтовку, я подъехал к нему и увидел, что Хьюго потерял сознание и упал с лошади, а Смэтс и другие пытаются ему помочь. Осколок попал в левое легкое, и я извлек из раны искореженную пряжку от патронташа и обойму с пятью патронами. Осколок из раны я вынуть не смог. Я думал, что он не проживет и десяти минут, но спустя два месяца он снова был в седле. Мы положили его поудобнее и поднялись выше, где на хребте был ван Девентер со своим штабом. Смэтс встретился с ним в первый раз с того момента, как они расстались в восточном Сомерсете, и его приветствовали громкими криками. Сам ван Девентер поспешил нам навстречу, и через несколько секунд мы были на огневом рубеже. Выглянув из-за холма, мы увидели интересное зрелище.

Прямо под нами, на берегу ручья, стояло примерно сто двадцать английских фургонов. Большинство из них горело, и в них взрывались патроны, которых в каждом фургоне было по несколько ящиков. Среди них лежали убитые люди и лошади, было и много живых лошадей, которые ночью убежали, но потом вернулись в лагерь, где, несмотря на весь этот ужас, они подбирали овес и другой фураж, который наши успели выкинуть из фургонов перед тем, как их поджечь.

Ван Девентер дал нам краткое изложение того, что случилось. Длинный конвой подошел накануне вечером, сопровождаемый конной колонной. Он преградил им путь, после чего англичане заняли оборону и укрылись на позициях, но ночью буры прошли через них и, войдя в лагерь, подожгли фургоны. В темноте англичане не могли им противодействовать, и в результате к нашему прибытию сложилась такая ситуация: буры ван Девентера, запалив фургоны, перед рассветом отошли, и теперь обе стороны стояли друг напротив друга, между ними были горящие фургоны, и никто не мог приблизиться к противнику. Часть англичан устроилась на ферме, окруженной садом и стеной, примерно в девятистах ярдов, откуда они вели интенсивный винтовочный огонь.

Налево, в четырехстах ярдов от нас, больший по численности отряд занимал каменистый холм, за которым на возвышенности стояло полевое орудие, а справа, на другом холмике, было еще одно отделение, которое могло держать под огнем подходы к лагерю. Ван Девентер сказал генералу Смжтсу, что хочет вернуть животных, кормящихся среди фургонов, поэтому недавно он послал фельдкорнета ван дер Берга и с ним двадцать пять человек с заданием очистить холм от англичан неожиданной атакой с тыла. Он приказал им объехать этот холм под прикрытием других холмиков.

Я уже проехал на моем муле больше тысячи миль. Он был хорошим, но с его неторопливой походкой его лучше было использовать в качестве вьючного животного, и мне хотелось иметь лошадь. Еще один из нашего штаба, Мартин Бринке, также много месяцев ездил на муле и тоже хотел получить лошадь, поэтому мы решили нагнать атакующий отряд и получить лошадь или две. Мы двигались по следам отряда ван дер Берга со всей возможной скоростью. Он вел свой отряд очень грамотно, с холма их увидеть было невозможно, и, когда мы после скачки догнали их, оказалось, что он захватил солдат врасплох, его люди достигли подножия холма и ползли по нему наверх под винтовочным огнем, не неся никаких видимых потерь. Когда мы к ним присоединились, дело было почти закончено. Прозвучал еще один или два выстрела, и через несколько секунд последние солдаты уже стояли, готовые сдаться. Однако, успех дорого стоил. Элоин Вебер, бывший трансваальский артиллерист, и еще двое лежали мертвыми, ван дер Берг и еще один человек были тяжело ранены. Из приблизительно дюжины английских солдат, занимавших холм, несколько было убиты и трое- четверо ранены.

В любом случае теперь холмик был в наших руках, и стало возможным пройти к руслу ручья, на противоположном берегу которого стояли горящие фургоны, поэтому, оставив нескольких человек присмотреть за ранеными, остальные не стали терять времени и, спустившись по склону холма, прыгнули в русло ручья и побежали по его песчаному дну, пока не оказались на расстоянии броска камня от лагеря. Тогда мы выскочили из русла и помчались к лошадям, которые продолжали выискивать рассыпанные на земле остатки фуража. Когда солдаты из фермы заметили нас, они открыли по нам огонь, но нас это не остановило. Мои горячим желанием было не ездить более на муле, поэтому я за три вылазки привел себе трех хороших лошадей с седлами и полными сумками. Я привязывал каждую в русле и бежал за следующей. Остальные занимались тем же, но, к счастью, никто из них не был ранен. Привязав лошадей, я вернулся, чтобы поискать что-то нужное в фургонах, которые не успели догореть или не горели вообще, и в которых могло оказаться много полезных вещей. Пройдя среди тлеющих фургонов, я нашел повозку, которую в темноте не заметили и не подожгли. Она была совершенно целой, и. поскольку обстрел усиливался, я взял большой мешок и начал сгребать в него все, что мог найти — обувь, книги, бумаги, одежду, в том числе и английские банкноты, а затем потащил его по земле к руслу.