Под нами - Черное море

И действительно, майор Нихамин увидел своими главами выползавшие из-за горизонта легкие самолеты. Позже узнаем, что это перебазировался 889-й ночной легкобомбардировочный женский авиаполк, ставший в последующем 46-м гвардейским Таманским, возглавляемый майором Е. Д. Бершанской. Правда, сел он не у нас, а на небольшой площадке неподалеку от Тамани.

А вот «бисы» и «чайки» тем временем вопреки пожеланию Нихамина приземлились. Разгневанный «самовольством», майор бросился к их стоянке, но, увидев комэска, заключил его в объятия: командиром эскадрильи — ее потом прозвали «ударной» — оказался майор Ю. А. Владимирский — боевой летчик, воевавший еще с белофиннами и за проявленное мужество удостоенный ордена Красного Знамени. Старые друзья — Давид и Юрий — крепко расцеловались.

— Ну как я мог не узнать тебя по летному почерку, — сокрушался Нихамин. Чуть своей рукой такую дорогую встречу не испортил…

Чего другого, а забот хватало всем, как почти всегда бывает при перебазировании части. Надо устроиться, развернуть работу штаба, наладить связь, управление самолетами в воздухе… А плюс ко всему, далеко не перечисленному здесь, продолжить полеты молодых авиаторов на отработку элементов боевого применения. Не давали скучать и поступавшие одно за другим приказания сверху: какие боевые задачи и в какие сроки предстоит решать, уровень боевой готовности, боевое напряжение — да разве все перечислишь!

В разгар всей этой суматохи днем 14 октября в Витязевскую прилетел командующий генерал В. В. Ермаченков. Перед тем как приземлиться, он сделал на своем УТ-1 несколько кругов над аэродромом, как мы поняли, в целях проверки рассредоточения и маскировки самолетов, складов и других объектов. Судя по настроению, он остался доволен, особенно тем, что наш гвардейский полк быстро наладил боевую подготовку молодежи. Да и боевые дела в военно-воздушных силах флота, как информирует нас позже командующий, в целом спорились, численный состав их увеличивался, регулярно поступали на вооружение самолеты новых типов. В 11-ю Новороссийскую штурмовую авиадивизию, которой стал командовать подполковник Д. И. Манжосов, влился 9-й истребительный полк, возглавляемый майором А. Д. Джапаридзе. После длительного периода перевооружился и прибыл на флот 3-й истребительный авиаполк. Но это — из последующей информации.

А пока генерал Ермаченков, встреченный после посадки, пригласил меня, Алексеева и Владимирского, и неподалеку от его самолета все мы расположились на траве.

После обычных в таких ситуациях вопросов об обустройстве, нуждах, пожеланиях, предложениях командующий перешел к делу:

— Главная из всех задач — обеспечить высадку морского десанта на Керченский полуостров. Операция архиважная и суперответственная. Так что понимайте это, насколько разумения хватает, и соответственно готовьтесь. Все сведения о десанте держать в строжайшем секрете, забыв на время даже это слово. В целях лучшего управления истребителями, действующими с вашего аэродрома, — продолжил генерал, — вероятно, мы объединим их в одну общую группу. 11-му и 25-му авиаполкам обязательно дежурить поэскадрильно. С системой оповещения имейте постоянно надежную связь.

Затем Ермаченков объехал весь аэродром, побеседовал с летчиками, с командиром 707-й авиабазы майором С. И. Литвиненко и улетел.

Многое прояснилось на следующий день, когда мы получили организационный приказ командующего ВВС ЧФ, в котором указывалось, что для обеспечения высадки в район Эльтигена 318-й стрелковой дивизии из 18-й армии, усиленной батальоном 255-й морской стрелковой бригады и 386-м отдельным батальоном морской пехоты, выделяются 11-я Новороссийская штурмовая авиадивизия, часть сил 1-й минно-торпедной авиадивизии, 25-й истребительный авиаполк и по одной эскадрилье от 62, 119 и 30-го авиаполков [43].

Военно-воздушным силам Черноморского флота на период выполнения задачи придавалась 214-я штурмовая авиадивизия (58 Ил-2 и 28 ЛаГГ-3) из 4-й воздушной армии. Всего, таким образом, на одном направлении планировалось задействовать 230 самолетов, из них 25 бомбардировщиков, 113 штурмовиков и 92 истребителя.

Как и предполагалось, 11-й гвардейский, 25-й истребительные полки и одна эскадрилья 62-го авиаполка были объединены в истребительную группу. Меня назначили командиром этой группы.

Группе поставили основную задачу — надежно прикрыть войска и корабли десанта от ударов противника с воздуха в пунктах посадки, на переходе Керченским проливом и в районе высадки. Самолеты И-15 и И-153 предназначались для действий главным образом ночью и в первую очередь для уничтожения прожекторов противника.

Поскольку авиагруппа базировалась на одном аэродроме, то мы очень скоро отработали все вопросы взаимодействия, а между летчиками разных частей, к тому же летавшими на различных типах самолетов, установилось полное взаимопонимание. Все это позволило в боях использовать истребителей более рационально.

Управление выделенными на операцию силами генерал-лейтенант авиации В. В. Ермаченков осуществлял через оперативную группу штаба, которую возглавил заместитель начальника штаба ВВС ЧФ полковник В. И. Смирнов. Его вспомогательный пункт управления был развернут в районе города Тамань.

Смирнов и находившиеся при нем офицеры контролировали подготовку авиачастей к боевым действиям, организовывали и поддерживали в ходе операции взаимодействие выделенных сил авиации с десантом, соединениями и частями 4-й воздушной армии.

Вскоре я, как командир истребительной группы, был информирован об общем замысле всей десантной операции. Одновременно с высадкой частей десанта на вспомогательном направлении — в районе Эльтигена — северо-восточнее Керчи высаживались главные силы 56-й армии, В последующем, наступая по сходящимся направлениям, войска должны были овладеть восточной частью Керченского полуострова. Высадку десанта на главном направлении обеспечивала 4-я воздушная армия генерал-полковника авиации К. А. Вершинина. Операцию предполагалось начать в конце октября или в начале ноября. Конкретные задачи командиры полков должны были получить за сутки, а летный состав — не раньше чем за два часа до начала десантной операции.

В каждой авиачасти разработали конкретный план, предусматривающий, что и к какому сроку надо сделать. Поскольку в 11-м гвардейском авиаполку было много молодых авиаторов, я и помощник по летной подготовке майор С. Е. Карасев стремились ничего не упустить в их подготовке, включая и указания полковника Н. А. Токарева относительно плоского штопора.

— Плоского штопора не следует бояться, — убеждал я молодежь, объясняя причины его возникновения и способы вывода из него самолета.

Когда теоретически все было обосновано, в воздух поднялся майор Карасев и на глазах у всех летчиков на высоте 3000 метров несколько раз продемонстрировал ввод «кобры» в плоский штопор и вывод из него. А когда приземлился, сказал:

— По-моему, сложнее ввести самолет в плоский штопор, нежели вывести из него. Я бы тех, кто в него попадает, поощрял за мастерство.

Шутка, конечно, но она, как и проведенные занятия, принесла большую пользу. Летчики перестали относиться к самолету с недоверием, преодолели скованность, а это изрядный залог успеха в бою.

Немалую пользу принесли и тренировочные воздушные бои наших «кобр» с «лаггами» 25-го авиаполка, вылеты по тревоге на перехват воздушного «противника» с ведением огня по буксируемой мишени.

Однажды идем мы с замполитом по аэродрому и видим большую группу молодых летчиков у стоянки самолетов 3-й эскадрильи, а среди них майора С. Е. Карасева, который что-то разъяснял с помощью жестов.

— Воспитывает подопечных Семен Евстигнеевич, — заметил подполковник С. Я. Леписа. — Подойдем?

— Подойдем. У него не только молодежи, по и всем кое-чему полезно поучиться — ведь с первых дней воюет, еще в сорок первом таранил Ю-88 над Севастополем, — ответил я замполиту.

Подошли тихонько, чтобы не сбить рассказчика. Слышим, разговор идет о таране: