Ибсен. Путь художника

Образ доктора родственен образу дурака, и в обществе он нередко играет роль большого и шумного шута. Поэтому его образ весьма подходит для театральных актеров — если они не стремятся показать доктора как такового, но стараются сохранять верный баланс между серьезным и комическим, между честной деятельностью во благо людей и рискованными выпадами, которые предпринимает герой, спровоцированный откровенной глупостью. Для актера сохранять такой баланс будет нелегко — ибо зритель должен одновременно сопереживать доктору и дистанцироваться от него.

Ибсен писал театру в Кристиании, что драма должна представить публике «естественную правду — иллюзию того, что всё происходящее реально и ты сидишь и смотришь на то, что происходит в самой жизни». Поэтому он предостерегал постановщиков и актеров от всякого «карикатурного преувеличения».

В этом действительно есть соблазн, ибо как образ доктора Стокмана, так и пьеса в целом родственны народной комедии с ее типичными представителями «местной среды». Ибсен долго не мог решить, как обозначить свою драму — «комедия» или же «пьеса». В конце концов он выбрал второе.

Владелец типографии Аслаксен со своим вечным требованием вести себя умеренно в любой ситуации — самая комедийная фигура пьесы. Стремление к сдержанности вошло в кровь и плоть героя — настолько, что стоит ему открыть рот, как мысль об умеренности тут же вытесняет все другие мысли. На сходке горожан он, как автомат, запинается на одних и тех же фразах: «Я тихий, мирный человек, стоящий за благоразумную умеренность… и… умеренное благоразумие» (3: 595). В то же время он достойный представитель той социальной группы, на которую Ибсен хотел обратить особое внимание: компактного большинства с его трусливым и опасливым подчинением «общественному мнению».

По воле автора действие этой пьесы происходит в той же самой среде, что и действие пьесы «Союз молодежи» (вероятно, «Столпов общества» тоже). Упоминаются некоторые общие персонажи, но лишь один из них появляется на сцене: владелец типографии Аслаксен. Он радикально изменил свое отношение к алкоголю и добился некоторого влияния в здешнем обществе благодаря тому, что стал председателем общества умеренности и союза домохозяев. В дальнейшем мы узнаем, что адъюнкт Рёрлун по-прежнему занимается в городе своей пиетистско-воспитательной деятельностью, а Ховстад занял место нынешнего амтмана Стенсгорда на посту редактора «Народного вестника».

В пьесе слышатся отголоски политической борьбы, разгоревшейся в Норвегии в те напряженные годы, которые предшествовали победе парламентаризма. На повестке дня — демократия и подготовка к выборам в местные органы власти. Борьба, завязавшаяся между правыми и левыми, спустя несколько лет легла в основу пьесы «Росмерсхольм» (1886), где так называемая либеральная пресса тоже представлена слабохарактерным оппортунистом, редактором Педером Мортенсгором — духовным собратом Ховстада.

Не приходится сомневаться, что Ибсен питал почти патологическую ненависть к этому типу людей. И показательно, что именно женщина, Петра, является разоблачить и заклеймить позором Ховстада и ему подобных. Он потерял лицо, как и радикал Биллинг, сотрудник того же «Народного вестника». Очевидно, что журналистская среда разлагает людей: третий ее представитель, владелец типографии Аслаксен, оказывается безвольным почитателем авторитетов. Несмотря на свои громкие слова о свободе прессы и ее значении, все трое начинают понимать, что так называемая свободная пресса на самом деле управляется подписчиками и общественным мнением.

Аслаксен так же боится перемен, как и ультраконсервативный фогт Стокман; фогт понимает это и делает Аслаксена своим главным союзником в том, чтобы принудить своего брата — доктора — к молчанию. По словам владельца типографии, его сердце целиком принадлежит народу, а вот разум склоняется на сторону власть имущих — к ним герой охотно примкнул бы. Он отстаивает интересы домовладельцев.

Ту же самую заботу о личной выгоде демонстрируют два других сотрудника прессы, переходя из шаткой оппозиции к твердой позиции в рамках существующей иерархии власти. Фогт играючи управляется с людьми, которые слепо и безвольно подчиняются авторитетам. В конце концов, лишь власть, положение и деньги имеют значение. Социальный интерес оказывается интересом сугубо личным — и когда фогт говорит об «общем благе» и «гражданском духе», и когда газетчики кричат о «революции» и ссылаются в «Народном вестнике» на мнение народа.

Ибсен изображает политическую борьбу как арену, на которой раскрываются характеры героев, — ибо драматурга интересуют прежде всего проблемы личности и морали. И с помощью доктора Стокмана он привлекает наше внимание к этим проблемам.

Доктор относится к миру с детской открытостью и крайней наивностью. И это не так уж плохо. Он совершенно не разбирается в людях, стремящихся использовать его в местных политических интригах, которые представляются ему безосновательными. «Мне кажется, самое дело столь просто и ясно», — говорит он (3: 556), и чуть позже: «Мне сдается, дело пойдет своим чередом, само собой» (3: 558). Для него речь идет о деле— а все те, кто имеет собственный интерес, подразумевают нечто другое.

Как только в городе становится известно об открытии Стокмана, сразу находятся те, кто желает использовать это открытие в своих целях. Мортен Хиль жаждет взять реванш за поражение на выборах, когда ему пришлось выйти из правления курорта. Сотрудники «Народного вестника» хотят подорвать доверие общества к членам правления и тем самым способствовать победе либералов. Аслаксен стремится обеспечить интересы домовладельцев и поэтому предлагает доктору поддержку «мелких обывателей», которые составляют «сплоченное большинство» (3: 556). Фогт, со своей стороны, пытается уговорить доктора приостановить расследование и свернуть дело. Это соответствует интересам правления и самого фогта как непререкаемого вождя и авторитета.

Таким образом, речь идет о борьбе за власть, в которую доктора вовлекают из собственных корыстных интересов. Редактор газеты Ховстад, получив разрешение опубликовать доклад Стокмана, говорит: «Он может оказать нам неоценимые услуги» (3: 575).

Это происходит сразу после разрыва между братьями Стокманами. А причиной разрыва послужило то, что фогт пытался принудить брата подтвердить «официальную» ложь насчет качества курортной воды. Более того: фогт использует все средства, чтобы надавить на доктора, даже лишает его права говорить о состоянии дел на курорте. Как председатель правления, он запрещает доктору — своему подчиненному — говорить об этом: «В качестве служащего тебе не полагается иметь особых мнений и убеждений» (3: 566). Эти слова возмущают доктора — и он отвечает, что, несмотря на увольнение, которым грозит ему брат, он будет стоять на своем. Таким образом, он вынужден искать поддержки в «Народном вестнике» и среди обывательского большинства. Дважды его жена Катрине высказывает сомнение в том, что с их стороны вообще стоит искать поддержки, но лишь спустя какое-то время он сам узнаёт правду об этом «сплоченном большинстве».

В дело о качестве курортной воды вторгается политика — и само дело уходит на второй план. Ибо фогт начинает свою стратегическую игру и наносит удар на самом уязвимом участке фронта противников — экономическом. Он администратор и умеет манипулировать цифрами, у него есть бюрократический опыт и чутье, как нужно вести подобные дела. Наскоро составленную смету, подготовленную инженером, он представляет брату как дело стоимостью многих тысяч крон — хорошо зная, что доктор не слишком разбирается в экономических вопросах. В то же время Аслаксену и сотрудникам газеты была названа более конкретная цифра — двести тысяч крон, а на собрании минимальные расходы были сокращены до ста тысяч крон (3: 596). Но для обывателя Аслаксена и большинства людей это все равно огромные деньги. А когда фогт говорит, что эти расходы придется взять на себя всем гражданам, трое сотрудников газеты вздрагивают от испуга.