Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945

Он сообщил, что часто встречался со Сталиным и другими нашими руководителями государства. Мы с удивлением смотрели на хозяина квартиры. Для нас Сталин, да и другие руководители были чем-то сверхъестественным, недосягаемым, вроде бы из другого мира. Хозяин говорит, что это его самая дорогая ценность и он ее выкапывал, когда загорелось сено на крыше сарая. Мы расчувствовались, начали жать ему руки, обнимать, восхищаться его революционной деятельностью.

Оказывается, здесь он под видом крестьянина скрывался от немцев. Люди в селе знали это, но никто его не выдал. Выпили еще по рюмке водки за его здоровье. Тут я должен закончить свой рассказ, так как больше ничего не помню, полностью отключился, как будто провалился куда-то. Очнулся только утром на рассвете — сказались бессонные ночи и усталость.

Быстро перекусили, поблагодарили гостеприимного хозяина и отправились вслед за батальоном, который начал движение вперед.

Противник за ночь отошел и не оказывает сопротивления. Идем без остановки. Справа от нас в нескольких километрах небольшой городок Роусинов. Он в стороне от полосы наступления нашей дивизии, но соседняя дивизия далеко отстала от нашей, и батальону приказано взять этот городок и удерживать его до подхода соседней дивизии, одновременно прикрывая правый фланг нашей дивизии.

Батальон вошел без боя в этот городок, занял ближнюю окраину и дальше, к центру, продвигаться не собирается. Для моей батареи место на окраине села не подходит, нет достаточного пространства, чтобы разместить орудия, и нет видимости в сторону противника, мешают дома и деревья в селе. Расположить батарею позади батальона, в поле, тоже опасно. При подходе соседней дивизии моя батарея может оказаться на пути отступления вражеских войск. Двумя орудиями, оставшимися в батарее, нам с ним не справиться, тем более без пехотного прикрытия.

Иду со своими разведчиками в центр городка. На середине главной улицы в центре города стоит высокая массивная церковь, дальше — небольшая центральная площадь. Здесь же несколько двухэтажных домов. Остальные дома в городе — одноэтажные.

Нас в центре города встречает небольшая делегация, очевидно местная власть. Нас радостно приветствуют и извиняются за скромность встречи. Дело в том, что этот городок пока еще в немецком тылу и наше появление здесь для них является неожиданным.

Мне сообщили, что на другом конце города, там, где нет наших солдат, находится склад ГСМ и немецкие автомашины постоянно там заправляются горючим. Посмотрели вдоль прямой центральной улицы в ту сторону, куда показывали чехи. Действительно, километрах в полутора видны несколько автомашин, прижавшихся к домам. Там же замаскирован вражеский бронетранспортер. Машины, по очереди заправившись, выезжали из города.

Встречавшие нас чехи приглашают в дом на небольшой обед. Я выразил сомнение в безопасности такого мероприятия под боком у противника. Но местное начальство предложило выставить вооруженный патруль. Вскоре появились три чеха, одетые в зеленые шинели чехословацкой армии, у них на плечах винтовки. Я попросил старшего внимательно наблюдать за улицей, идущей к складу ГСМ, и в случае появления противника немедленно сообщить мне. Не хотелось обижать местную власть, в такой сложной обстановке не побоявшуюся нас встретить.

В доме накрыт небольшой стол с закуской и вином. Не успели произнести чехи первый тост и выпить вместе с нами, как в помещение вбежал чех и сообщил, что от склада с горючим сюда движется немецкая автомашина. Мы быстро выскакиваем из дома и бежим к церкви. Отвесные церковные стены, нет ни забора, ни каких-либо других укрытий, за которыми можно бы спрятаться.

Кричу командиру взвода Дыминскому, чтобы бежал с правой стороны церкви и там встречал немецкую машину, сам я побежал к левой стороне церкви. Машина должна подъехать справа, и мне пока не видно из-за церкви, где она сейчас.

У меня в руках новенький немецкий трофейный ручной пулемет, о котором я расскажу несколько позже. Примерился пулеметом, на какой высоте может быть машина. Не успел я что-то подумать, как немецкая машина типа «Додж-3/4» (американская) с крытым кузовом подъехала и остановилась возле церкви у соседнего дома, буквально в трех метрах от меня. На подножке автомашины стоит немец. Я нажимаю на спусковой крючок, гремит один выстрел, и больше пулемет не стреляет. Стоявший на подножке немец падает на дорогу, другой немец выскочил из машины и забежал в подъезд дома. Машина рванула и помчалась вперед, в сторону батальона.

К этому времени моя батарея начала занимать огневую позицию прямо в городе, неподалеку от батальона, но впереди него. Там были огороды и небольшая площадь, вернее, пустырь. Немецкая машина помчалась в сторону батареи. Там ее заметили и начали быстро разворачивать орудие для стрельбы. Немцы увидели мои орудия и на 90 градусов повернули вправо, куда шла полевая дорога. Я выскочил на дорогу, передернул затвор пулемета, собираясь дать очередь по машине вдогонку, но затвор в заднем положении встал на предохранитель — в магазине нет ни одного патрона и у меня в запасе ни одного. Стрелять из пистолета бесполезно, до убегавшей машины уже не менее 200 метров. Пока разворачивали орудия, машина скрылась за окраинными домами.

Подбежал Дыминский. Разведчики из автомата дали очередь в сторону машины. Оказалось, что, пока Дыминский бежал, куда я ему указал, немецкая машина уже проскочила и он не успел по ней выстрелить. На дороге след бензина; возможно, я повредил бензопровод, машина не должна далеко уйти.

Мои разведчики уже взяли у местных жителей два велосипеда и с автоматами помчались вдогонку за машиной, которая к этому времени уже выехала за город и, виляя по дороге, ехала вперед. Я побежал на огневую позицию батареи. Не исключено, что могли показаться и другие автомашины противника, ведь мы, по существу, в тылу у противника.

Быстро расставил орудия, указал примерное направление стрельбы, зарядили орудия. У церкви я выставил своих разведчиков, чтобы наблюдали за улицей, которая вела к бензоскладу, и своевременно предупредили батарею об опасности.

Вскоре возвратились разведчики на велосипедах, которые пытались догнать машину. Действительно, пуля из моего пулемета попала по бензопроводу, машина выехала из города и вскоре встала, застряв в дорожной грязи, к тому же и бензин, очевидно, вытек. Пока разведчики подъехали, выскочившие из машины немцы были уже далеко.

Машина, очевидно, была штабная. Там, по рассказу разведчиков, были какие-то ящики с бумагами и несколько чемоданов. Разведчики забрали два чемодана и привезли их ко мне. Когда я открыл чемоданы, в них оказалось военное обмундирование: в одном — генеральская форма нашей армии, в другом — похоже на генеральскую форму венгерской армии. К этому времени в батарею прибыл заместитель командира нашего дивизиона капитан Юрченко. Узнав о трофеях, он взял себе генеральскую форму наших войск, мне осталась венгерская: шинель из зеленого материала типа диагонали с черным бархатным воротником, китель, брюки, папаха и др.

Вскоре я ушел на свой НП, который был тут же, на чердаке дома, неподалеку от огневой позиции батареи, но впереди батальона. Осмотрел местность: видимость ограниченна, кругом дома, деревья, но кое-где подступы к городу просматриваются, ничего подозрительного нет.

К бензоскладу на противоположной окраине города временами подъезжают то немецкие машины, то наши. При этом, если подошли наши машины, немецкие на каком-то расстоянии, укрывшись за окраинными домами, ожидают своей очереди, в общем, что-то вроде «джентльменства». Вести огонь по ним из своих орудий я не могу: прямой наводкой — не видно цели, мешают дома, с закрытой позиции — нельзя, не позволяет наименьший прицел, то есть тоже мешают дома. Если поднять стволы выше крыш домов, что впереди орудий, то снаряды улетают на несколько километров, а опустить ниже — значит, попадешь в близлежащие дома. Вот мы и наблюдаем временами картину с заправкой машин. Командир батальона знает об этом, но не проявляет интереса — ему надо дождаться соседней дивизии, чтобы вернуться в свой полк.