Герман Геринг — маршал рейха

И опять недобрый к Герингу сэр Эрик Фиппс оказался на месте, чтобы потом описать это памятное событие. В его донесении в Форин офис от 17 апреля 1934 года читаем:

«На следующий день состоялось само бракосочетание, и приехавшие в Берлин люди могли подумать, что вновь восстановлена монархия и что они присутствуют при подготовке свадьбы кого-то из семьи кайзера. Улицы были пышно украшены, движение транспорта внутри города остановлено; вдоль улиц выстроилось не менее тридцати тысяч членов полувоенных формирований, а в небе кружило около двух сотен военных самолетов, которые в обусловленное время снизились и сопровождали счастливую пару от Бранденбургского холма до собора».

В отличие от свидетельств большинства очевидцев, указывавших, что толпы были густыми, восторженными и ликующими, сэр Эрик считает, что ничего такого не наблюдалось, но добавляет, что «погода была прекрасной и публика наслаждалась зрелищем свадебной церемонии».

Процессию в собор возглавлял автомобиль Гитлера, а «брачная пара замыкала колонну в автомобиле, убранном цветами». В протестантском соборе, где поддерживающий нацистов епископ Людвиг Мюллер готовился проводить ритуал, дипломатам были отведены места на обращенной к алтарю галерее.

«Внизу, — сообщает сэр Эрик, — собрались все представительные нацисты, а также многие деятели старого режима, такие, как герцог Саксен-Кобургский, принц Август Вильгельм Гогенцоллерн, и многие другие. Немецкие дамы были в вечерних туалетах и бриллиантах, мужчины в военных мундирах или гражданском платье при наградах… Канцлер восседал в кресле у подножия алтаря. Когда брачная пара приблизилась, он поднялся, поцеловал руку невесте и пожал руку генералу Герингу — то же самое он сделал после завершения службы. Впереди невесты выступали четыре маленькие девочки в розовых шелковых платьицах, два мальчика из гитлерюгенда несли ее шлейф; за ними шли многочисленные подружки невесты в платьях всевозможных голубых оттенков».

Он не добавил, что среди друзей жениха был Томас фон Кантцов, единственный иностранец и единственный человек не в военной форме. Пожалуй, даже к некоторому удивлению Геринга, Томас воспринял новость о его намерении жениться с явным удовольствием, и ко времени свадьбы успел крепко подружиться с Эммой.

«Опера, которая находилась в распоряжении Геринга, — продолжает британский посланник, — предоставила некоторых своих лучших певцов и значительную часть оркестра, чтобы заполнить звуками весь собор и отдать дань своему распорядителю. Рейхсепископ Мюллер, который исполнял обряд, произнес вступительную речь, в которой курьезным образом перемешались Бог, герр Гитлер и национал-социалистическое движение. Я уловил слова „вера, надежда и любовь, и величайшей из них является любовь“. Торжественные мероприятия этого дня, продолжавшиеся с полудня, завершились приемом и банкетом в отеле „Кайзерхоф“, на котором произнес речь герр Гитлер и многие другие».

Свою депешу он заканчивает такими словами:

«Таким образом, генерал Геринг, по-видимому, достиг вершины своей карьеры, к которой он с таким тщеславием стремился. Я не вижу для него с его манией величия более высокой цели, кроме, разве, трона, который, правда, может обернуться… эшафотом».

Не подозревая о недоброжелательных мыслях, которые роились в голове по крайней мере одного из гостей, Эмма Геринг, милая и грациозная, какой она умела быть, обходила гостей с полным сознанием того, что теперь она, как ей только что сказал Гитлер, первая леди «третьего рейха». Наконец брачная пара вместе с небольшой группой друзей удалилась и отправилась в Каринхалле, где Геринг первым делом переправился через озеро и около часа оставался у саркофага Карин в мавзолее.

На следующий день Геринг и Эмма отправились в свадебное путешествие в Висбаден, а оттуда в Югославию, в Рагузу, где они поселились на вилле на берегу Адриатического моря. «Молодым» — мужу и жене — было уже по сорок два, но они вели себя друг с другом так, будто им было по крайней мере в два раза меньше.

Теперь уже тот факт, что Германия, в нарушение Версальских соглашений, имеет военно-воздушные силы, перестал быть секретом. 9 марта 1935 года было официально объявлено о существовании люфтваффе, а 16 марта — что Германия отказывается соблюдать военные условия Версальского договора, его 5-ю статью, и вместо 100-тысячного добровольного рейхсвера создает 36-дивизионный вермахт, который будет формироваться на основе всеобщей обязательной воинской повинности. Этот же год ознаменовался и становлением панцерваффе (танковых войск). Летом около Мюнстера состоялись четырехнедельные маневры экспериментальной танковой дивизии генерала Максимилиана фон Вейхса, а в октябре 1935 года были сформированы три первые танковые дивизии (состоявшие пока из совсем легких 5-тонных пулеметных танков).

Геринг еще в феврале, за месяц до мартовского демарша, посетил летчиков на авиационной станции в Шлейсхайме, чтобы сообщить им, что скоро они «станут открытыми». Большинство из них прошли тайное обучение в Советском Союзе или Италии и были классными пилотами, не имеющими только современных машин, чтобы соответствовать боевым стандартам.

Адольф Галланд, которому в будущем предстояло стать одним из самых прославленных летчиков Германии, был в числе тех, кто слушал Геринга тем вечером в офицерском клубе-столовой в замке Миттенхайм.

«Он обрисовал нам впечатляющие итоги развития германской авиации за последние два года, — позднее написал он. — За этот период были сделаны колоссальные достижения. Практически из ничего возник тщательно спланированный фундамент германских люфтваффе, хотя они пока и оставались спрятанными, и на этом фундаменте скоро должно было вырасти величественное сооружение».

К этому же времени относится и начало создания парашютных частей. Следует сказать, что после «ночи длинных ножей» у Геринга появилось желание обезопасить себя собственными вооруженными силами, что также вполне отвечало его амбициям. (Это же относится и к Гиммлеру, который создал полевые формирования войск СС, а потом и парашютно-десантный батальон СС.) Он начал усиливать свои военно-воздушные силы авиаполевыми частями и зенитной артиллерией, расширяя их сферу действий. В 1935 и 1936 годах Геринг в числе других германских военных наблюдателей неоднократно присутствовал на маневрах Красной Армии, с непременными массовыми воздушными десантами, которые не могли не произвести на него впечатления. Рейхсминистр авиации немедленно ухватился за эту идею: парашютисты могли стать еще одним родом войск в составе подчиненных ему люфтваффе.

Официально приказ о создании германских парашютных войск Геринг издал 29 января 1936 года, но уже в марте — апреле 1935 года 1-й егерский батальон полевого полка люфтваффе «Герман Геринг» был обучен и экипирован как парашютный батальон. В рейхсвере с конца 20-х годов тоже существовал парашютный пехотный батальон, и осенью 1938 года оба батальона были объединены в особую часть люфтваффе — 7-ю авиационную дивизию, которой стал командовать генерал Курт Штудент.

На встрече с пилотами в замке Миттенхайм Геринг, который считал себя специалистом в области обмундирования, представил образец униформы для летчиков, а также других подчиненных ему частей, которую они должны были начать носить после того, как выйдут из неизвестности, и которая была разработана оберфельдфебелем старого авиаполка «Рихтгофен». Министр авиации сам выбрал ее в качестве образца как наиболее эффектную и подходящую для элитных частей, которыми, как он надеялся, станут люфтваффе. На пилотов новый фасон произвел впечатление. Принципиальным нововведением было то, что впервые в истории германской военной формы у нее появлялись широкий отложной лежачий воротник и галстук.

Но хотя, как сказал Геринг, люфтваффе сильно продвинулись в своем развитии, они были еще далеко не такими мощными, и когда британское правительство в своей Белой книге оценило германские военно-воздушные силы в две тысячи пятьсот машин, это оказалось значительным преувеличением. Две тысячи самолетов на тот момент — все, что немцы могли поднять в воздух, а среди них было и много бипланов.