Ярослав Домбровский

Многие поляки — участники Коммуны не были для Маркса и Энгельса людьми, о которых они судили с чужих слов. После разгрома Коммуны значительная их часть вынуждена была бежать в Англию. Жена Домбровского за несколько дней до его смерти с детьми выехала в Лондон. Позже эмигрировал в Англию и Теофиль Домбровский. Семья Ярослава Домбровского, его брат, Валерий Врублевский и другие польские эмигранты — участники Коммуны, находясь в Лондоне, поддерживали контакты с Марксом и его семьей. Маркс не только хорошо знал о подвигах польских революционеров, сражавшихся за свободу французских трудящихся. Он оказывал им большую помощь либо из сумм, выделенных Интернационалом, либо из своих собственных весьма ограниченных средств. Помогали полякам и русские революционные эмигранты, особенно Лавров и Давыдов. Об этом свидетельствуют донесения находившегося в Лондоне царского агента Балашевича-Потоцкого и другие источники.

Сохранились письма Марксу от брата генерала Коммуны Теофиля Домбровского, от его адъютанта Влодзимежа Рожаловского, воспоминания которого неоднократно цитировались выше, от Юзефа Розвадовского и других поляков-коммунаров. Они обращались к Марксу за помощью и получали ее в виде денег, рекомендательных писем для устройства на работу, содействия в публикации статей и т. д. Они тесно сотрудничали с Марксом в I Интернационале, где существовала польская секция, которую с осени 1871 года возглавлял ближайший друг и соратник Ярослава Домбровского — Валерий Врублевский. Среди многочисленных писем польских корреспондентов к основоположникам научного коммунизма есть и письмо жены Домбровского, причем из его текста ясно, что оно не было единственным. «Находясь в критическом положении, — писала она в марте 1872 года, — я Не имею никого, к кому могла бы обратиться за помощью. Я очень прошу Вас извинить меня и помочь мне еще раз. Будьте уверены, что единственным моим желанием будет поскорее возвратить Вам свой долг и что я всегда буду Вам благодарна».

В июне 1871 года Балашевич-Потоцкий доносил: «Сюда прибыл из Парижа полковник Лавров»; он, по словам царского агента, «не отчаивается и надеется, что дела еще поправятся». Другое донесение содержало такую фразу: «Почти все поляки в Париже имели участие в Коммуне. Многие перебиты, арестованы, но другие еще на свободе и готовятся к, новой революции». «Интернационал, — говорилось в третьем донесении, — старается употребить поляков и русских для развития пропаганды в России, Галиции и Дунайских княжествах». В июле в Петербург пришло еще одно донесение: «Сочево [46] уехал в Шотландию, но за ним Давыдов послал приглашение прибыть в Лондон, где имеет быть при разрешении [от бремени] жены известного бандита Домбровского. Брат убитого Домбровского в Лондоне и получил пособие от Давыдова, который, как видно по его расходам, состоит агентом революционной партии и получает от них деньги».

На благородном деле помощи вдове Домбровского пытались, между прочим, нажить себе политический капитал деятели, стоявшие в стороне от Международного товарищества рабочих и даже враждебные ему. Известно, в частности, что Ле-Любе, исключенной в 1866 году Из Интернационала за интриги и клевету, пытался использовать это дело в качестве предлога для саморекламы и дешевых эффектов, чем вызвал письменный протест Т. Домбровского. Этот протест был оглашен Марксом на заседании Генерального совета Интернационала.

Весьма любопытно наблюдать, как в данном вопросе пришлось изворачиваться царскому агенту. В июне 1871 года, желая угодить начальству, Балашевич-Потоцкий донес: «Жена известного Ярослава Домбровского с детьми прибыла сюда и находится в последнем месяце беременности без средств к жизни; обращалась к нам, но мы отказали по поводу участия ее мужа в Коммуне». В октябре следующего года под давлением общественного мнения агенту пришлось изменить позицию. «Жена Домбровского с детьми, — доносил он, — оставила Лондон, и мы снабдили ее деньгами на проезд, хотя это стоило нам значительной суммы. Но это не останется внакладе, и влияние наше увеличилось». Гнусность поведения Балашевича станет еще более очевидной, если учесть, что примерно в то же время он разными ухищрениями старался расстроить попытку Теофиля Домбровского опубликовать документы своего погибшего брата, а раздобытую каким-то образом редчайшую фотографию, на которой генерал Коммуны запечатлен сразу же после смерти, поспешил отослать в Третье отделение.

Пелагия Домбровская вместе с тремя сыновьями Петром, Вацлавом и Ярославом в 1872 году выехала из Лондона на родину — в Галицию. С 1880 года она почти безвыездно жила в Кракове, зарабатывая преподаванием французского языка сначала в различных пансионах, а позже — в Первой женской гимназии. Те, кто наблюдал ее в эти годы, вспоминают о ней как об очень интеллигентном и отзывчивом человеке с разносторонними интересами, квалифицированном преподавателе и хорошем педагоге. С двумя сыновьями Домбровских — Ярославом и Вацлавом — произошло несчастье: оба они в юношеском возрасте покончили жизнь самоубийством. Старший сын, Петр, стал мелким чиновником, перед первой мировой войной и в межвоенный период он жил в Жешове. Его сын и внук генерала Коммуны — Ромус Домбровский, по имеющимся сведениям, в годы гитлеровской оккупации находился в Варшаве; о дальнейшей его судьбе ничего не известно.

Борьба за добрую память Домбровского не кончилась в 70-х годах прошлого века. Она продолжалась и в последующие десятилетия. Реакционеры, националисты так или иначе преуменьшали его историческую роль и принижали его личные достоинства, а несколько поколений революционеров и прогрессивных людей более или менее успешно мешали их фальсификаторским ухищрениям. Окончательно правда о Домбровском восторжествовала лишь в последнее время, когда в народной Польше и в Советском Союзе появились книги, статья, публикации, освещающие его жизненный путь не только достаточно подробно, но и в полном соответствии с исторической действительностью.

Могиле Домбровского на кладбище Пер-Лашез не посчастливилось: через восемь лет после похорон владельцу участка помешал склеп, в котором покоилось тело генерала Коммуны. Останки его были перевезены на кладбище Иври и зарыты на бесплатном участке, причем место захоронения никто не отметил. Так что ни парижане, ни гости Парижа, чтящие память Домбровского, к сожалению, не имеют возможности побывать на его могиле. Но он не забыт: память о нем бережно хранят не только его соотечественники, но и все прогрессивное человечество. Имя Домбровского написала на своем знамени одна из бригад Интернационального легиона, сражавшегося в Испании против франкистов; его имя принимали партизанские отряды, боровшиеся против гитлеризма. О Домбровском писали и пишут ученые и писатели, над воплощением его образа работали и работают деятели изобразительного искусства, театра и кино. В столице народной Польши — возрожденной из руин Варшаве — именем Ярослава Домбровского названа одна из улиц. Для вооруженных сил Польской Народной Республики готовит кадры Военно-техническая академия имени Домбровского, а польские военные специалисты высоко ценят его труды и считают генерала Коммуны одним из основоположников передовой военной науки.

Ярослав Домбровский — это один из наиболее ярких деятелей польского освободительного движения. Он жил в переходный период, когда для определенной части его участников типичным являлся путь от шляхетской революционности через революционный демократизм к научному социализму. Двигаясь по этому пути в числе первых, Домбровский всегда горячо ратовал за союз революционеров различных стран, неустанно боролся за сотрудничество между ними. Его имя заняло почетное место в истории революционной Польши. В то же время оно прочно вошло в историю русского, французского и международного революционного движения.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЯРОСЛАВА ДОМБРОВСКОГО

1830, 1(13) ноября — В Житомире, в семье Виктора и Зофьи Домбровских родился сын Ярослав.