Фирсов Русские флотоводцы

— Но при всем том, братец вы мой, — попросту го-норил посланник, — вся эта шатия — и французы, и пруссаки, и англичане — цель имеют превосходную: предать как можно больше России-матушке.

Осенью Войнович усиленно просил вернуть Сеня-ип на в Севастополь. Приближался момент выезда из Петербурга императрицы в путешествие по южным областям для обозрения недавно присоединенных про-ми пций. Поездку эту с неимоверным размахом задумал Потемкин — деньги-то из казны для него лились беспрерывным ручьем.

Едва из Херсона пришло известие, что Екатерина намерена посмотреть Севастополь и флот, как все и Дхтиарской бухте и вокруг взбудоражилось. Коман-дпры кораблей меняли рангоут pi такелаж, шили но-мме паруса, заказывали новую форму для служите-миЙ. Войнович, как только появился Сенявин, вцепился а него мертвой хваткой. Первым делом он надумал перестроить дом Мекензи под царский дворец, потом

помпезно обставить встречу и сопровождение Екате рины от Инкермана до дворца.

Накануне приезда императрицы в Крым Войтови ча произвели в контр-адмиралы, а Сенявин стал капп тан-лейтенантом.

В жаркий полдень 22 мая 1787 года Екатерина со спутниками приехала в Инкерман. Еще издали, спускаясь с гор, прибывшие увидели лазурную гладь громадной бухты и застывшие на рейде корабли эскадры.

У пристани, в устье Черной речки, стояли наготове катера, в парадной форме Войнович ожидал Екатерину. Милостиво подав ему руку, Екатерина легко вошла на катер. Дальнейшие события красочно описал Сенявин. «Лишь только катер государыни отвалил от берега и показался штандарт, в то самое время, со всего флота и крепостей салютовали с каждого по 101 выстрелу. Потом поравнявшись, государыне противу середины флота салютовано в другой раз, по прибытии к пристани и снятии штандарта салютовано в третий раз по столько же выстрелов. День ясный клонился к вечеру, теплота воздуха охлаждалась легким ветром. с моря, и все это вместе приветствовало шествие государыни наивеликолепным образом.

По прибытии ее величества во дворец генералитет, штаб- и обер-офицеры были представлены и все удостоены руки ее величества. Я и капитан морской артиллерии Юхарин были в это время на корабле за няты некоторыми распоряжениями и представлялись спустя часа два особо.

Когда я. целовал руку государыне, тогда князь Гри горий Александрович сказал несколько слов в пользу мою. Ее величество изволило подать мне и другую руку и сказало: «Вот ему в другой раз и другая моя рука за хорошую его службу». Я не могу выразить тогдашний мой восторг, а скажу только, что все последующие мои награждения никак уже сравниться с сим не могли. В то время целование царской руки делалось с коленопреклонением, может, я и ошибаюсь, это мне

нашлось тогда и теперь весьма и очень хорошо». Когда сгустились сумерки, бомбардирское судно, стоящее Посреди бухты, открыло ураганный огонь по укрепленному городку на Северной стороне. С третьего выпрела городок загорелся, а после пятого запылали все фш ни и и стены. Гости были поражены меткостью канониров, а Екатерина восхитилась:

Передай благоволение наше Войновичу, — ска-Мплм она Потемкину, — особливо за пальбу пушечную.

Канониров, матушка-государыня, меткой Стрельбе обучал бригадрф Ушаков, — пояснил свет-чеГнпий князь. — Сей опытный капитан держится не токмо догм, а сам учиняет новизну в экзерцициях.

Минуло два месяца после посещения Екатериной Крыма, и Турция без объявления войны неожиданно пинала на русские сторожевые корабли в Днепровском лимане у Кинбурна. Султан намеревался вначале расправиться с Лиманской эскадрой, а затем уничтожить Hpvryio эскадру, Войновича, в Севастополе. Но у Кин-дурия десант турок был наголову разбит войсками Суворова, а накануне Потемкин распорядился Войновичу выйти в море, искать и атаковать неприятеля. Тру-■ "питый Войнович замедлил с выходом в море, и это привело к беде. Флаг-офицер Сенявин вспоминал:

<*2-го сентября поутру вступили мы с добрым по-путным ветром проворно под паруса: три 70-пушечных корабля, два пятидесяти и шесть 40-пушечных фрегатов, — все тут, что было налицо морских наших сил. Проплыв половину расстояния, 4-го числа случились нам ветры тихие и переменные, 8-го числа 0 поддень мы были от Варны в сорока милях итальянских, ветер дул от W, ввечеру ветер стал крепчать и отходить к NO, а с полуночи сделался ужасный шторм от NNW.

9 числа на рассвете видели мы. только один кор-яичп и два фрегата без мачт. В 9-м. часу у нас на корабле осе три мачты сломались разом, сделалась большая течь. Мы положили якорь на глубине 55-ти саже-

нях, выдали полтора каната; якорь задержал, ко рабль пришел к ветру и течь несколько уменьшилась. В полдень никого от нас не было видно. 10-го течь у нас прибавилась, а 11-го числа с вечера до полуночи так увеличилась, что во все помпы, котлами и ведро м.и изо всех люков едва только могли удерживать во ду, и мы в это время были точно на краю погибели».

Войнович занемог и не покидал каюту. Командир флагманского корабля «Преображение Господне» капитан 2-го ранга Иван Селивачев растерялся, и тут проявил характер флаг-офицер Сенявин, первым делом взял в руки топор и вместе с боцманом, отрубив ванты, сбросил за борт обломки мачт. Взяв в руки ушат и прикрикнув на приунывших матросов, начал черпать воду из трюма. Пристыженные матросы взялись за дело, и вскоре корабль обрел устойчивость. Приспособив запасной рангоут, поставили паруса и пришли в Севастополь. Итог похода оказался плачевным. Без боя эскадра потеряла два судна. Один фрегат погиб, а второй, линейный корабль, отнесло к Босфору, и турки его пленили.

Войнович послал с такими вестями к Потемкину своего флаг-офицера. Сенявин, как мог, смягчил обстоятельства и заверил Потемкина, что эскадра весной атакует турецкий флот.

Летом 1788 года Сенявин получил боевое крещение в сражении Севастопольской эскадры, выведенной Войновичем в море для отвлечения турецкой эскадры от Очакова, осажденного Потемкиным. 3 июля вдвое превосходящая в силах русских турецкая эскадра была атакована авангардом под командой капитана-бри-гадира Ушакова, который стал героем этой баталии. Основной состав эскадры Войновича маневрировал вдали, и только действия капитан-лейтенанта Сеняви-на способствовали успеху. Видя нерешительность Войновича, по собственной инициативе он от имени командующего отдавал приказания по маневрированию. Войнович отметил в своем донесении:

■ Находившийся за флаг-капитана капитан Сенями при отличной храбрости и неустрашимости с со-ршенною расторопностью обозревал движения и де-Ш - сигналы».

I I сам Ушаков с одобрением отзывался о действиях Он я вина. С реляцией Потемкину о разгроме турок при Фидониси Войнович направил к Потемкину Сенями па. Обрадованный князь тут лее отправил с радостным известием Сенявина в Петербург к императрице. JCiuiтерина наградила посланца золотой табакеркой и ачмазами, а в августе Сенявина повысили в чине, произвели в капитаны 2-го ранга. Потемкин редко ошибался в людях. Присмотревшись к Сенявину, гч ипюкомандующий назначил его своим помощником по морской части, генеральс-адъютантом. Сеня-'III» п был польщен, но сказал, что хочет плавать. Потемкин усмехнулся и поманил его к карте:

То, что в море просишься, похвально. И тут я Т<чм* случай припас.

1Сиязь сказал, что-де турки крепко засели в Очако-1н м выкурить их оттуда невмочь. Из Порты все время in чют припасы и людей, Лиманская флотилия слаба, и Мордвинов не рвется в схватку. Слава Богу, Кин-рп да Херсон обороняют. Потемкин провел рукой по |иншому турецкому берегу Черного моря и продол-кил:

Задумал я турок напугать, от Очакова отвадить. Jinn сего диверсию кораблями к берегам анатолий-ИКпм учинить. Смотри, — он ткнул пальцем в турец-Jllnt берег, — здесь знатные порты — Синоп, Бонна, Тр шезунд. В них какие ни есть, а суда турки содержи с. — Он посмотрел на Сенявина, и тот как бы про-До окал его мысль: