История власовской армии (ЛП)

...Что вы поверили англичанам — так это действительно глупость. Ведь это — исторические торгаши. Они любого и любое продадут и даже глазом не сморгнут... Мы их заперли на шахматной доске в угол и теперь заставили их плясать под нашу дудку, как последнюю пешку... Милости нашим... пресмыкающимся и заискивающим союзничкам — не будет!

Устранение командного состава послужило прелюдией к назначенной на 31 мая — 1 июня депортации массы казаков и кавказцев в районе Лиенц Обердраубург. В эти два дня советским властям в Юденбурге были переданы кавказцы из Обердраубурга, в числе которых находились представители горных народов карачаевцев, кабардинцев, балкар, чечен и ингушей, в 1943-1944 гг. ставших жертвой советского геноцида. 1 июня настал день, который, по словам генерала Науменко,

кровавыми буквами вписан в историю казачества. День, который навсегда останется в памяти днем невероятной жестокости и бесчеловечности, проявленной западными союзниками, англичанами, по отношению к беззащитному населению Казачьего стана на берегах Дравы* .

Несколько тысяч человек собралось в лагере Пеггец вокруг импровизированного алтаря. Молодые мужчины и юнкера образовали цепь вокруг пожилых, женщин, детей и священников, отправлявших литургию. Английские солдаты, которым надлежало выполнить приказы своего правительства, сначала пытались расколоть толпу, но затем, убедившись в бесполезности этой тактики, принялись беспорядочно избивать беззащитных людей дубинками, прикладами и штыками, принуждая их сесть в пригнанные в лагерь грузовики. Есть свидетельства о том, что детей вырывали из материнских рук, чтобы заставить женщин подчиниться. По беглецам был открыт огонь, их преследовали танками и даже самолетами . Многие казаки бросились в Драву и утонули. В других лагерях Казачьего стана в долине Дравы в тот день разыгрывались аналогичные сцены: солдаты шотландского полка Аргайлла и Сатерленда, Королевского пехотного полка (Иннискиллинг), Королевского Вест-Кентского полка, 46-го разведывательного полка и других частей, применяя самое грубое насилие, загоняли отчаявшихся, охваченных паникой людей на грузовики и отправляли их в Юденбург. В последующие недели англичане, к которым присоединились офицеры СМЕРШа, устроили самую настоящую охоту на беглецов, скрывшихся в горах. В окрестностях лагерей были найдены сотни трупов мужчин и женщин, детей и стариков, застреленных при проведении „операции“ или покончивших с собой .

В те же дни, когда казаки группы Доманова были переданы советским властям, в 100 километрах восточное вершилась судьба 15-го Казачьего кавалерийского корпуса. Выдачи начались 28 мая с генерал-лейтенанта фон Паннвица и большого числа военнопленных немецких офицеров и солдат из личного состава корпуса. Следует отметить, что среди выданных находился также полковник фон Рентельн, товарищ фельдмаршала Александера по Балтийскому ландсверу, в период между войнами поддерживавший с ним деловые отношения. Благожелательно настроенные английские офицеры посоветовали фон Паннвицу бежать, но тот, как и Власов, не воспользовался этой возможностью, объяснив, что не может бросить вверившихся ему казаков. Депортация отдельных частей казачьего корпуса, разбросанных в районе Фельдкирхена, Альтхофена и Клайн Санкт-Пауля, проходила по той же схеме, что и в других местах. Первым делом офицеров под каким-нибудь надуманным предлогом отделяли от подчиненных , заверяя в том, что никаких выдач не будет: так, еще 24 мая 1945 года один английский офицер в собрании казаков заявил, что выдачи несовместимы с честью Великобритании. Казакам заговаривали зубы, суля им перевод в Италию, а в дальнейшем — перспективы эмиграции в Канаду и Австралию. Там, где подобные обманные маневры не удались или где от них как в районе 6-й танковой дивизии — сознательно отказались, прибегали к насилию и, сломив волю к сопротивлению даже у самых стойких показными приготовлениями к расстрелам и демонстрацией работы огнемета, загружали их в грузовики и отправляли, согласно приказам, в Юденбург. В это же время выдачи производились во всех районах Германии и Австрии, занятых союзными войсками, а также во Франции, Италии, Северной Африке, Дании, Норвегии и других странах. Даже нейтральная Швеция неукоснительно проводила депортации интернированных и беженцев из Прибалтики. Швейцария, чтобы избавиться от русских, прибегла к методам психологического воздействия. Только Княжество Лихтенштейн сумело противостоять всем настояниям советского правительства и находившейся в стране советской репатриационной комиссии, не допустив нарушения государственных законов и христианских заповедей любви к ближнему 7. По сообщению уполномоченного Совета народных комиссаров по делам репатриации генерал-полковника Ф. И. Голикова от 7 сентября 1945 года, советским властям было передано к этому моменту 2 229 552 человека . В это число входили, во-первых, насильственно вывезенные в Германию „восточные рабочие“ или беженцы с территории СССР, во-вторых, „освобожденные“ военнопленные, по советской терминологии „клятвопреступники и предатели“, и, наконец, военнослужащие добровольческих формирований в рамках вермахта и солдаты РОА, скопом занесенные в категорию „преступников и бандитов“ .

Какая судьба ожидала этих людей после выдачи? Вопрос этот был особенно актуален в отношении последней категории — активных борцов против сталинского режима. Британское правительство нимало не сомневалось в том, что эти люди выдаются „на верную смерть, пытки или нечеловеческие муки в ледяном аду 70-й параллели“ . После передачи депортируемые солдаты почти повсеместно сталкивались с первыми массовыми акциями возмездия. В Мурманске, Одессе, Юденбурге и Любеке массовые расстрелы производились едва ли не на глазах у англичан. Неукоснительно выполнялось одно из железных правил СМЕРШа — немедленное разделение семей. Офицеры Красной армии сначала весьма корректно отнеслись к группе старых эмигрантов, находившихся среди казаков, выданных в Юденбурге, но, как только в дело вмешался СМЕРШ, все сразу переменилось. Большая группа казачьих офицеров была переведена во Львов, оттуда их отправили в различные тюрьмы — в Лефортово и Бутырскую тюрьму в Москве (туда попали Красновы), а также в Свердловск, Новочеркасск, Владимир, Молотов и т.д.31. Приступили к работе военные суды, выносившие смертные приговоры или осуждавшие на большие сроки — чаще всего на 25 лет каторжных работ в лагерях Воркуты, Инты, Асбеста, Норильска, Тайшета, Караганды, Тапурбай-Нуры и других. Множество казаков были отправлены в лагеря Кемеровской области, где большинство раньше или позже скончалось, не выдержав чудовищных условий.

Старший лейтенант Николай Краснов, внучатый племянник генерала, рассказал в своей книге „Незабываемое“ некоторые подробности о судьбе солдат РОА, с которыми он сталкивался во время своего десятилетнего пребывания в лагерях . Согласно его сведениям, офицеры из окружения Власова и штабные работники были сразу же отделены от остальных, а прочие власовцы вывезены в специальный лагерь под Кемерово, где органы СМЕРШа либо сотрудники НКВД или госбезопасности (3-е отделение управления лагерей) выискивали офицеров и пропагандистов, командиров полков и батальонов, рот, батарей и взводов, а также штабных офицеров. Большинство из них были приговорены трибуналами Восточно-Сибирского военного округа к смертной казни, остальные получили сроки в лагерях, чаще всего по 25 лет. До 1944 года в СМЕРШе расстреливали всякого только за его принадлежность к РОА , в 1945 году положение изменилось, но не сильно: по оценкам специалистов, 30% обитателей „власовских“ лагерей было приговорено к расстрелу. Позже, однако, все члены РОА стали получать 25 лет лагерей. Бывшие офицеры и солдаты РОА находились в большинстве своем в спецлагерях, например в спецлагере No 7 на железнодорожной линии Тайшет — Братск, но их можно было встретить и в других лагерях ГУЛага — на Колыме и Воркуте, в Камыш-лаге и Джезказгане и других местах.