Тайны знаменитых пиратов, или «Сундук мертвеца»

Тогда флибустьеры направились к ближайшему городу Гибралтар, где выращивали какао и торговали табаком. Здесь уже знали о нападении на Маракайбо и приготовились к отпору. Более восьмисот человек готовы были защищать город. Возвели новые батареи по двадцать пушек каждая. У осаждавших же было всего триста восемьдесят человек, правда, отлично вооруженных. У каждого имелось ружье, патронташ с порохом на тридцать зарядов, кроме того, по паре пистолетов и сабле.

Олоне понимал, что силы неравные, и обратился к своим ребятам с воодушевляющей речью. Он призвал их не трусить, смело сражаться и пообещал богатую добычу. Было время, заявил он, когда мы с гораздо меньшими силами побеждали и большего числом врага. Окончив речь, Олоне первым ринулся на испанцев.

Но атака быстро захлебнулась. Флибустьеры попали в болото и оказались под огнем батарей. Выбравшись из трясины с помощью нарубленных сучьев и веток, они вновь ринулись на приступ. И снова их ожидала неудача. Под огнем пушек, стрелявших картечью, они начали отходить. Как потом стало ясно, это был приказ Олоне. Он решил перехитрить испанцев и выманить их из-за укрытий. Так и случилось.

Испанцы, увидев, что враги отступают, погнались было за ними. Но те неожиданно повернули и бросились на них. Не ожидая такого маневра, испанцы стали в панике отступать, многие побросали оружие и спасались бегством. Это решило исход сражения. Более пятисот солдат погибло в тот день, не считая раненых и разбежавшихся по округе. Но и флибустьеры понесли немалый урон: сорок убитых и семьдесят восемь раненых, большинство из которых вскоре скончались. Убитых испанцев погрузили на две старые барки и, отъехав по озеру от берега, побросали в воду.

В плен было взято сто пятьдесят знатных горожан, за которых надеялись получить богатый выкуп. А пока что всех их вместе с женщинами и детьми заперли в церкви. После этого принялись грабить город. На это ушло четыре недели.

Забрав все, что было можно, в домах, бросились пытать пленников с целью дознаться, где спрятаны ценности. Результат был минимальный. Оставался еще один способ заполучить долгожданную добычу. В лес, где скрывались многие горожане, послали пленников – сообщить, что, если за два дня не доставят выкуп десять тысяч реалов, город будет сожжен дотла.

Выкуп был получен, после чего флибустьеры, верные слову, пощадили город и вскоре покинули его. Правда, прихватили с собой из церкви иконы, мощи, распятия и даже колокола в расчете на то, что все это пригодится на Тортуге, где они собирались соорудить часовню.

На острове Ваку сделали остановку и принялись делить добычу. Всего досталось двести шестьдесят тысяч испанских талеров, на каждого оставшегося в живых пришлось по сто талеров. Долю погибших отложили, чтобы вручить родным. Кроме денег, были поделены шелковые и шерстяные ткани и многое другое. Во время дележки, которая проходила в соответствии с принятыми условиями, каждый клялся, что ничего не скрыл ценного от товарищей и ничего не возьмет лишнего.

На Тортуге, куда вскоре прибыли все флибустьеры во главе с Олоне, они быстренько спустили свое добро в кабаках или проиграли в кости. Большая часть из награбленных денег ушла, конечно, на вино и водку. Бутылка водки стоила четыре реала. Попойка продолжалась несколько дней.

А между тем сам главарь готовился к новым "подвигам". На этот раз он задумал плавание к берегам Никарагуа. Слава удачливого флибустьера делала свое дело. В желающих принять участие в походе не было недостатка. Собрав и снарядив шесть кораблей, посадив на них семьсот человек, из них триста на флагман, Олоне пустился в новую авантюру.

По пути к материку зашли на остров Пинос, где разжились припасами, главным образом мясом. Впрочем, запасов его хватило ненадолго. Пришлось грабить прибрежные деревни, населенные индейцами, пока не достигли города Пуэрто-Кавальо. На подходе к нему Олоне захватил нескольких испанцев. Он рассчитывал, что они расскажут об укреплениях и количестве солдат в городе, а главное укажут туда дорогу. Но те не пожелали стать предателями и все до одного были перебиты.

Причем сам Олоне зарубил одного из пленников, вырвал его сердце из груди и, показав другой группе пленных, сказал: «Если и вы не ответите на вопросы, которые нас интересуют, вас ждет то же самое». Угроза подействовала, и пленные указали дорогу к городу.

В нем оказались богатые склады с товарами, в порту находилось торговое судно с пушками на борту. Чугунные и бронзовые пушки – количеством тридцать шесть – флибустьеры сняли и перенесли на свои корабли. В складах захватили запасы кожи. Больше поживиться здесь было нечем. Тем не менее, верные себе, они начали пытать жителей, требуя признания, где спрятаны сокровища. У одних вырывали языки, других закалывали саблями. Но все было напрасно. Пленники молчали, ибо сами не знали, где и кем были спрятаны богатства, и вообще, были ли они.

Олоне, как всегда, бесчинствовал и свирепствовал больше всех. Лично пытал и убивал невиновных. При этом добивался того, чтобы их соглашались провести их в соседний город Сан-Педро, расположенный милях в десяти. Двое испанцев отвели туда отряд в триста человек.

Преодолев немало трудностей, попадая в засады и ловушки, захватив пленных и всех их беспощадно уничтожив, отряд Олоне вышел к городу. Горожане вступили в переговоры, заявив, что готовы сдать город с условием, что им даруют жизнь. Олоне согласился. Он вошел в город и крайне удивился, что не нашел ничего ценного. Оказалось, что, вступив в переговоры, горожане пытались лишь выиграть время, чтобы спрятать имущество.

Покидая город, Олоне, по своему обычаю, поджег его. После чего, погрузившись на корабли, флибустьеры начали разбойничать у Мексиканского побережья. Нападали на города, захватывали корабли испанцев, вступали в стычки с индейцами. Многие погибли в этих сражениях. Ослабленные в непрестанных боях, истощенные физически, они терпели одно поражение за другим. Наконец Олоне решил идти на единственной оставшейся у него барке к Картахене и там захватить какой-нибудь корабль, на котором смог бы добраться до Тортуги.

Но удача отвернулась от Олоне. Настал час расплаты за все его прегрешения. При высадке на берег, чтобы пополнить запасы еды и воды, Олоне угодил в плен к индейцам. Это оказалось воинственное племя, к тому же каннибалы. Они буквально разорвали Олоне на куски, зажарили и съели. Об этом поведал один из флибустьеров, которому удалось чудом спастись. Так закончил свой земной путь этот кровожадный морской разбойник, оставив по себе недобрую память.

МИССОН. МЕЧТАТЕЛЬ ВОЛЬНОЙ ЛИБЕРТАЛИИ

О Миссоне – основателе пиратской республики Либерталия – мало что известно. Главным источником сведений о нем служит книга Чарлза Джонсона «Всеобщая история грабежей и убийств, совершенных пиратами». Она была издана в 1724 году и ныне хранится в библиотеке Британского музея. Встречаются упоминания о Миссоне и во французских архивах, в отчете английского суда по делу капитана Кидда, в некоторых других документах. И это, пожалуй, все, чем располагают исследователи.

Между тем судьба этого человека заслуживает внимания хотя бы потому, что он вознамерился воплотить в жизнь мечту о справедливом обществе социального равенства. Иначе говоря, был фантазером из плеяды таких, скажем, утопистов, как Томас Мор и Томмазо Кампанелла.

Миссон попытался использовать неписаные законы пиратской вольницы, не признающей различий в происхождении и богатстве. Однако средства для достижения своей цели выбрал явно неподходящие. Скорее всего, руководствовался пресловутым девизом иезуитов «цель оправдывает средства».

Начались его приключения в итальянском порту Генуя, где Миссон, офицер французского флота, оказался во время стоянки, корабля «Победа», на котором служил. Здесь случай свел его с молодым доминиканским монахом Караччиоли. Они подружились, мало того, сошлись, что называется, во взглядах.

Оба мечтали посвятить жизнь освобождению человечества от власти денег и богачей. Трудно сказать, кто из них был большим фанатиком и кто на кого повлиял, только вскоре монах сбросил рясу и поступил матросом на «Победу». Отныне они не расставались, причем Миссон почитал Караччиоли как своего учителя, считал его апостолом новой веры и благодетелем человечества, а себя неофитом, новообращенным приверженцем новой религии.