Хроники. От хулигана до мечтателя

Но наше коварство состояло в том, что мы собирались сломать стереотип и преподнести публике нечто непредвиденное.

Новая постановка «Believe» в символичной форме передала мою творческую биографию — от приезда в Москву до победы на «Евровидении-2008». Поскольку само понятие веры подразумевало нечто «на небесах», часть действия была перенесена под купол «Олимпийского», где мы разыграли сразу несколько сюжетов.

Я опустился на сцену под пленительные звуки скрипки. С чемоданчиком в руках и в тоненьком плащике. Внизу меня встретили очаровательные девушки — группа поддержки. И вот — начался мой путь, полный препятствий. Сбросив плащ я рванул к своей цели, прошибая собой стены преград... Конечно, мне было бы не выжить без ангела-хранителя. И этот мой неизменный спутник летал рядом со мной под куполом «Олимпийского», протягивая мне руку помощи. Добежав до ярко освещенной сцены, окруженный друзьями, я пел песню, которая сделала меня подлинным триумфатором...

Давным-давно я принял на себя это обещание: «Прославлю я тебя, Москва»... Что ж, я стоял на сцене, понимая, что мной была взята очень важная высота; и пока еще непонятно, что будет дальше, но все определенно будет по-новому.

...Когда я с наградой «Евровидения» вышел приветствовать нового победителя Сашу Рыбака, меня обуревали смешанные чувства. Хотелось одновременно смеяться и плакать; и это — на фоне тихой грусти от того, что все закончилось. Но в то же время я был рад, что победителем конкурса в Москве стал наш бывший соотечественник — талантливый парень и при этом уроженец союзной республики. Мне особенно радостно, что после этого шоу Саша написал много песен для российской эстрады — на русском.

Все-таки Россия — великая страна, а мы, россияне, почему-то порой об этом забываем. Но мне кажется, что именно «Евровидение-2009» наглядно продемонстрировало, что многие государства мира были бы счастливы сотрудничать с нашим народом. Почему бы нам просто не подать им свою крепкую дружескую руку, не сетуя при этом на судьбу, погоду и правительство?

_{ЕВРОВИДЕНИЕ В МОСКВЕ}

Глава 29

ДРУЗЬЯ МОИ, ПРИЯТЕЛИ

Студенческая дружба остается с нами на всю жизнь. Катя и Юля, мои закадычные подруги; Серега Широков, который сейчас работает на канале Россия режиссером. Мы сейчас нечасто видимся, но все же... Катя и Юля — те люди, которых я отношу к близким.Им можно позвонить в любое время суток, доверить все что угодно и не опасаться, что самое личное станет известно посторонним людям. С друзьями можно советоваться, спорить, ссориться, мириться — и все равно знаешь, что они твой тыл, а все остальное — просто жизнь, которая идет своим чередом.

С Юлей и Катей мы учились на одном курсе — виделись каждый день, переписывали друг у друга лекции и задания, праздновали дни рождения, вместе предавались мечтам о музыкальной карьере, делились творческими планами. На этой почве и сдружились.

Поскольку все мы были молодые, зеленые и не держали камней за пазухой (кстати, не держим и сейчас), то все свои новые песни и музыкальные композиции с гордостью демонстрировали друг другу, обсуждали их, вносили изменения. Тогда мы быстро поняли, что для оценки результатов совершенно неважно, есть ли у человека музыкальное образование. Музыка — это один из универсальных языков искусства, и основным ее критерием является очень простое, субъективное «нравится — не нравится». Если твоим друзьям или сокурсникам что-то с ходу понравилось, вдруг эта песня станет хитом?..

A еще у каждого из нас была своя любовь. У Кати была любовь, у Юли любовь, у Сереги тоже, у меня... И это особенная, отдельная тема. С кем, как ни с друзьями, можно поделиться своими переживаниями. Раз, когда Катя, сокрушенная личными неурядицами, сидела и рыдала у меня в комнате в общаге, а кто-то попытался подшутить над чужой бедой, шутнику пришлось покинуть здание — кувырком по лестнице. А потом прийти и извиниться.

Точно так же, как Ляля, бывало, плакалась Лене во время наших с ней ссор, я набирал телефон Юли или Кати и в очередной раз просил выслушать мою сбивчивую речь, потому что переполнявшими меня эмоциями нужно было обязательно поделиться. Если бы не мои друзья, я бы давно взорвался, как перегретый паровой котел.

Любовь была для всех нас чрезвычайно серьезным делом. Хотя я и был занят преимущественно работой, но если друзьям или любимой требовалась срочная помощь, мог сорваться и приехать, наплевав на репетиции. Исключение составляли только концерты, поскольку они касались большого количества людей.

Были в нашей жизни и минуты трагедий.

Мы созванивались почти каждый день. Однажды я набрал Катин номер и услышал, что она говорит со мной каким-то неестественным голосом. Что-то происходило. В моей жизни в этот момент была круговерть — умер Юрий Шмильевич, а я ехал к адвокатам по делу о «СтарПро».

— Катя, ты в порядке? — спросил я, прекрасно зная, что нет.

— Нет... — эхом ответила она.

Наскоро собравшись и отменив встречу, я рванул к ней домой, по пути забежав в магазин за подарками. Приехав, обнаружил, что предчувствия-меня не обманули.

— У меня папа в больнице, — убитым голосом сообщила Катя — Спасибо, что приехал.

Мы сидели и молча пили чай — я видел, что ей не нужны разговоры. В тяжелые минуты в нашем тандеме царило молчаливое согласие — нам просто нужно было быть вместе, сидеть рядом и ощущать понимание и поддержку.

Каждый из нас — и Катя, и Юля, и я сам — мог позвонить другому среди ночи и просто сказать: «Приезжай». Срывались и ехали — даже за тридевять земель. Никто из нас не злоупотреблял этой дружбой. И особенно ценны были моменты, когда мы могли сесть на балконе моей съемной квартиры, слушать музыку и... просто грустить.

СЧАСТЬЕ ДЛЯ МЕНЯ — ПОЛНОТА ОЩУЩЕНИЙ, КОГДА И ГРУСТЬ, И РАДОСТЬ, И ПЕСНИ, И ТИШИНА, И БЛИЗКИЕ ЛЮДИ, И ТЕ, КТО ИМИ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ, ТОСКА ПО ЛЮБВИ И ЕЕ ОБРЕТЕНИЕ — СЛОВОМ, ВСЕ НАСТРОЕНИЯ.

Это одна из сторон моей жизни — та, которую я никогда не афишировал. Да и сейчас не буду — лишь немного приоткрою для вас завесу этой тайны. Музыканты, как и все творческие люди — такой странный народ, который полон эмоций, тонко настроен и остро чувствует происходящее. В какой-то момент эти впечатления накапливаются и настоятельно требуют выхода. Я, например, в такие дни старался отменить все дела и просто сидел дома — отсыпался, встречался с друзьями, слушал музыку. Насколько это позволял плотный концертный график.

Артист не может оставаться один на один со своими мыслями. Особенно когда у него колоссальные нагрузки и безумный ритм жизни. Певец вовсе не железный человек с железными нервами, как иногда представляется со стороны. Возможны срывы и просто распри на пустом месте. Помощь близких людей в такие моменты неоценима.

Сергей Широков, режиссер на канале «Россия»:

Говорят, что слава портит человека, меняет его психику. B Диминой жизни было много стрессов и помимо славы — и смена продюсеров, и «Евровидение». Ему пришлось самостоятельно пройти через все это, но он сумел остаться все тем же Витей Беланом, которого я знал в общежитии, с которым мы вместе отстаивали очереди в душ с пакетиками и варили в одной кастрюле какой-то непонятный суп. Я прекрасно помню того человека и знаю, что таким он и остался. Он не сломался — вот, что главное. Хотя я наблюдал разные этапы в его жизни — иногда встречались, я видел, что на нем лица нет, у него трудности. Он начинал рассказывать; пять минут — и я понимал, что он все тот же. Все так же переживает происходящее всеми клеточками своего тела.