Кастро Алвес

138

«Многочисленные литераторы Баии в то время вели большую просветительную дея-

тельность в различных областях общественной жизни. Но в их среде не родилась

какая-либо литературная доктрина или новое течение. Писателей было немало, они

трудились, но не творили. Они импортировали идеи, язык, даже направление своего

творчества — и все это делали медленно и неповоротливо».

Шавиер Маркес пишет: «Характерно, что Баия, будучи для Кастро Алвеса ласковой,

но надменной матерью, оказалась, пожалуй, тем бразильским краем, где его стиль,

заимствованный у Гюго, нашел меньше всего приверженцев. Произведения поэтов

Баии того времени либо вовсе чужды кондорскон школе, либо отражают ее влияние

лишь в отдельных случайных произведениях. Публика здесь, как и всюду в стране, где

он побывал или куда доходили о нем слухи, слушала его, как наэлектризованная...»

Стр. ¡69. — Чистое тщеславие и только тщеславие привело меня к тому, что я

цитирую ниже фразу Освалдо де Андраде из его статьи о бразильском романе:

«Лирическая линия найдет продолжение в лице Жоржи Амаду. «Жубиаба» — это самое

прекрасное произведение такого рода о Бразилии после «Негри

139

тянского корабля». Эта связь между Жоржи Амаду и Кастро Алвесом должна

укрепиться».

Стр. 170. — Жайме де Баррос пишет: «Голоса Африки» — это сильнейший крик

отчаяния, который рабство исторгло из человеческой души».

И Алмир де Андраде высказывает следующие весьма справедливые суждения о

Кастро Алвесе и современной ему поэзии: «Следует отметить и со всей твердостью

провозгласить большое гуманное значение творчества Кастро Алвеса, в особенности

потому, что мы переживаем период, когда во всем мире распространяется литература

отрицания, где мир изображается как неизлечимый больной и поэты становятся

выразителями страдания, задыхаясь от собственного убожества и теряясь в жалобах и

стонах».

Сгр. 171. — Айдано де Коуто Ферраэ пишет о «Лусии»: «Поэма «Лусия» отражает

одновременно формирование бразильской семьи при патриархальном режиме и упадок

невольничьего патриархата. По заглавию и накалу ее стихов я считаю «Лу-сию»

лучшим негритянским произведением Кастро Алвеса. Не будучи произведением для

декламации, поэма эта является одной из вех поэзии масс, появление которой я

предвижу в Бразилии после нынешнего периода упадка».

Один старожил Сан-Пауло описал свои впечатления от постановки драмы

«Гонзага»: «Мне было одиннадцать лет, когда я присутствовал в Сан-Пауло на

представлении в старом театре Сан-Жозе, где Кастро Алвес прочитал свое

стихотворение «Актеру Жоакиму Аугусто». В этот день там шла замечательная

премьера «Гонзага», шедевр поэта. Жоаким Аугусто, актер огромного дарования,

воплотил славный образ главного персонажа пьесы. Много раз впоследствии я слышал

в запомнившихся мне спектаклях таких мастеров сцены, как Сальвини, Росси. Но блеск

этих знаменитостей, вместо того чтобы затмить, только оживил мои воспоминания о

большом сан-паулов-ском актере, который так взволновал меня в детстве. После

финальной драматической сцены, когда Гонзага отправляется в изгнание, Кастро Алвес

появился в ложе бельэтажа, примыкавшей к сцене, и заговорил, стал читать свою оду.

Потрясающее впечатление! Его сильный, звучный, ясный, проникновенный голос

падал волнами на аудиторию, превращая ее волшебством гения в молчаливую и

восторженную массу! Вечер восторга и очарования, который я никогда не забывал в

течение всей моей долгой жизни».

Стр. 172. — Эти стихи — из «Песни богемы», они были напи-слны им в этом году и

положены на музыку Эмилио Лаго.

139

Стр. 178. — Один из друзей Кастро Алвеса, поэт Лобо да Коста, принадлежит к

числу тех, кто возлагает на Эужению ответственность за смерть Кастро Алвеса. По

этому поводу он написал сонет «Последнее признание Эужении Камары», который я

привожу, как свидетельство современника:

140

Ее священник в храме встретил строго:

— Ты душу, дочь моя, открой до дна! — Красавица дрожит и смущена,

В исповедальне жмется у порога. Пустынно в этот час в жилище бога: Царят здесь

полумрак и тишина. Еще бледней, еще смятеннее она, — Грехов у ней, как видно,

очень много.

— Ты усомнилась в боге? — Нет, о нет!

— Так в чем же ты, скажи, подвластна плену? Греховной плоти — суете сует?

— Отец мой, я люблю успех и сцену. Несчастный Кастро Алвес, наш поэт,

Скончался, не снеся мою измену...

Эужения умерла спустя восемь лет после смерти Кастро Алвеса.

Стр. 179. — Родригес Алвес, коллега Кастро Алвеса по факультету права, сообщил

Афранио Пейшото любопытную подробность о последнем экзамене Кастро Алвеса.

Накануне поэт попросил «натаскать» его по разделу, о котором Кастро Алвес ничего не

знал. Родригес Алвес, отличный студент, дал ему необходимые объяснения. В

результате поэт блестяще сдал экзамен, а Родригес так волновался, что с трудом

получил удовлетворительную оценку.

Стр. 180. — «Когда я умру» — таково заглавие этой тяжелой поэмы, о которой сам

Кастро Алвес сказал: «Эти стихи были написаны, когда я считал, что автор скоро

успокоится в земле. Жар и страдание повлияли на то, что они не были закончены».

Стр. 181. — Матеус де Андраде и Андраде Пертенсе были его врачами в Рио-де-

Жанейро. О первом Педро Калмон пишет: «Матеус де Андраде прибыл из полевых

лазаретов на парагвайском фронте. Прекрасный и удивительный человек! Еще в 1861

году «король гуляк на карнавале», принц рио-де-жанейр-ской богемы, он почти не имел

знаний. Сейчас ни один хирург страны не орудует скальпелем так, как он».

Стр. 182. — Шавиер Маркес рассказывает: «Кастро Алвес держался стойко, не

испустил ни одного стона. Хирургу, который огорченно смотрел на него, он с улыбкой

сказал: «Отрезайте ее, отрезайте! Ничего, что. я останусь с меньшей плотью, чем все

остальное человечество».

Стр. 183. — Сообщение в газете «Коррейо Паулистано» от 29 июня того года

информировало сан-пауловских поклонников о состоянии здоровья поэта: «Болезнь

легких не усилилась, она даже ослабла, и врачи дают больному твердые обещания

вылечить его. Мы искренне радуемся этим вестям, которые так определенно

предсказывают выздоровление поэта. Величавый кондор бразильской поэзии снова

готовится взмахнуть крыльями и взлететь к сияющим высотам, которые открывает ему

литература».

140

Стр. 186. — Эти стихи — из поэмы «Поздно», написанной в ноябре 1869 года для

Эулалии Филгейрас. Стихи, приведенные в сцене с Марией Кандидой Гарсез, были

написаны для нее в октябре того же года и опубликованы с посвящением: «Марии

Кандиде». Это «Вечерний шепот». Стихи, приведенные в сцене с Кандидой Кампос, —

«Возвращение весны». Они были первыми, которые Кастро Алвес написал после

операции, и были вдохновлены Кандидой Кампос.

Стр. 190. — Эта песня, которую я привожу, относится примерно к данному периоду.

Португальский писатель Луис Мота датирует ее 1870 годом, а мы в этой главе

находимся в конце 1869 года.

140

Стр. 194. — Я приведу здесь полностью поэму, которой Эужения Камара ответила

на «Прощай!» Кастро Алвеса, — учитывая ее документальный характер. Как

поэтическое произведение она не представляет интереса, но показывает, что Эужения

действительно любила Кастро Алвеса (впоследствии она писала ему в Баию, прося

вернуться; это письмо затерялось) и что признавала его гениальность. Она писала:

«Тебя люблю и буду век любить», «Тобой от бога несравненный великий был получен

дар». И далее: «Тебя Бразилия в анналы внесет истории своей». Вот эта поэма, которую

я привожу для удовлетворения интереса наиболее любознательного читателя: