Рядом с Жюлем Верном

Чтобы оценить смелость замысла, надо знать, что же было в действительности.

На протяжении нескольких столетий мореплаватели безуспешно пытались найти кратчайший путь из Атлантического в Тихий океан. Обычные маршруты – мимо мыса Доброй Надежды или в обход мыса Горн – сильно затрудняли торговые связи с восточными странами, делая морские путешествия длительными и опасными.

Первый, кому удалось пройти Северным морским путем, был выдающийся шведский географ и исследователь Арктики Адольф Эрик Норденшельд. Он вышел из Гетеборга 21 июня 1878 года на хорошо оснащенном китобойном судне «Вега», 19 августа достиг мыса Челюскина, самой северной оконечности Азии, и таким образом успешно решил первую часть задачи: до этих мест не добирался из Атлантики ни один корабль. Дальше «Вега» прошла к Новосибирским островам, потом достигла Колючинской губы и вынуждена была остановиться на зимовку у мыса Сердце-Камень, в каких-нибудь двухстах километрах от Берингова пролива, то есть у самой цели путешествия.

Невдалеке от места стоянки «Веги» находились чукотские стойбища. С гостеприимными чукчами поддерживались дружеские отношения. Норденшельд не уставал восхищаться их исключительной честностью, прямодушием, отзывчивостью. Один из чукчей – оленевод Василий Менка – взялся доставить письма с «Веги» иркутскому губернатору, который, в свою очередь, должен был переслать их в Стокгольм. Письма прибыли в Иркутск только 10 мая 1879 года, а тем временем в Швеции снаряжалась спасательная экспедиция.

18 июля «Вега» наконец освободилась от ледового плена и уже 20-го вошла в Берингов пролив. В начале сентября Норденшельд прибыл в Японию, завершив свое великое предприятие.

Практическое же освоение Северного морского пути началось только при Советской власти. Современная навигационная техника сделала его не только постоянно действующим, но и рентабельным. За несколько десятилетий вдоль трассы выросли портовые города.

Что касается северо-западного пути – из Тихого океана в Атлантический, – то он был пройден значительно раньше английским полярным мореплавателем Мак Клюром. Однако большую часть пути Мак Клюр проделал по льду на санях. Только Амундсену в 1903–1906 годах удалось преодолеть северо-западный проход на корабле. Но практического значения этот маршрут не имеет, так как проливы почти всегда забиты тяжелыми льдами.

В романе «Найденыш с погибшей «Цинтии» правда переплетается с вымыслом, фантазия – с реальными фактами.

Эрик неожиданно узнает, что человек, который мог бы сообщить сведения о его семье, находится среди экипажа «Веги», пропавшей без вести где-то в арктических морях. Юноша попадает на борт «Аляски», отправленной на поиски Норденшельда и в критический момент заменяет капитана.

Великолепное оснащение «Аляски» превосходило возможности полярной навигации того времени. Здесь продумана каждая деталь: стальной таран, электрический прожектор, запасы мощной взрывчатки для предотвращения ледяных заторов, топки, приспособленные для моржового и тюленьего жира взамен угля, и так далее.

Но самое удивительное – маршрут «Аляски». Покинув Стокгольм, она пересекла Атлантический океан, вошла в Баффинов залив, оставила позади проливы американской Арктики и неподалеку от входа в Берингов пролив встретила зимовщиков с «Веги». Так был пройден северо-западный морской путь.

Из Берингова пролива «Аляска» вошла в Восточно-Сибирское море, взяла курс на запад – вдоль берегов Сибири, обогнула мыс Челюскина и вернулась в Стокгольм, повторив в обратном направлении маршрут Норденшельда. Так был пройден северо-восточный морской путь.

Авторы поручили своему герою выполнить фантастически-трудное дело. Первое в мире кругосветное плавание в северных полярных водах было совершено двадцатидвухлетним капитаном за семь месяцев и четыре дня.

История экспедиции Норденшельда естественно вплетается в сюжет. И хотя сам он не выведен в качестве действующего лица, но по сути является одним из героев. Образ шведского ученого незримо присутствует на страницах романа и вдохновляет Эрика.

Из книги Норденшельда «Плавание на «Веге» авторы почерпнули достоверные сведения о природе русской Арктики и все необходимые фактические данные о зимовке у мыса Сердце-Камень. В романе много говорится о перспективах освоения Северного морского пути, который позволит установить регулярное сообщение с Сибирью. Этот прогноз оказался безошибочным. Приводятся и трогательные подробности сердечного отношения к невольным гостям и радушия чукчей, о которых на Западе почти ничего не было известно.

«Найденыш с погибшей «Цинтии» – один из немногих романов в серии «Необыкновенных путешествий», где действие частично происходит на территории России. Поскольку авторы пользовались надежным источником, в описаниях природы и обитателей русской Арктики не допущено никаких грубых ошибок. Привлекает искренняя симпатия Жюля Верна и Андре Лори к народам Крайнего Севера, восхищение авторов природными богатствами Сибири и верное понимание ее великого будущего.

Несмотря на небольшой объем, «Найденыш с погибшей «Цинтии» – роман очень содержательный. Он является одновременно и нравоописательным (жизнь Эрика в рыбацком поселке Нороэ и в Стокгольме), и приключенческо-географическим (поиски семьи Эрика и плавание «Аляски»), и научно-фантастическим, что особенно интересно (кругосветное плавание в морях Арктики).

Образ Эрика покоряет читателей с первых же страниц. Он вырастает на наших глазах, проходит суровую жизненную школу, становится настоящим героем.

Надо обратить внимание и на то, как тщательно продуман во всех деталях и как хорошо построен этот роман. Здесь нет лишних эпизодов. Действие развивается в темпе и нарастает с каждой главой. «Найденыш с погибшей «Цинтии» немало способствовал популярности Андре Лори, тогда еще только начавшего завоевывать репутацию в новой для него области творчества. Возможно, в его совместном выступлении с маститым Жюлем Верном был заинтересован Этцель, желавший привлечь внимание к одаренному беллетристу, на которого он возлагал надежды. Как бы то ни было, «Найденыш с погибшей «Цинтии», несомненно, лучший из всех романов, подписанных именем Андре Лори, и не проигрывает в серии «Необыкновенных путешествий», хотя не относится к знаменитым произведениям.

Паскаль Груссе как один из организаторов Парижской коммуны и политический публицист вошел в историю; как писатель Андре Лори он давно и прочно забыт. До сих пор переиздается только роман, выпущенный им совместно с Жюлем Верном. Недавно установленные факты неоднократного сотрудничества Груссе – Лори с великим фантастом заставили исследователей заинтересоваться его более чем странной литературной судьбой. Если бы не существовало Паскаля Груссе, а писатель Андре Лори проявил бы себя только как соавтор Жюля Верна, то и этого было бы достаточно, чтобы он вошел на правах классика в историю французской юношеской литературы.

Амьенский затворник

Главную и подлинную причину переселения Жюля Верна в провинциальный город его внук объясняет семейными неурядицами. Нужно было любым способом оградить Онорину от парижских соблазнов, удержать от безумной расточительности, от пустопорожней светской суеты. И хотя не было другого выбора, решение оказалось не из лучших. В Амьене жили дочери Онорины, ее брат и родители, что само по себе могло лишь усугубить неполадки, еще больше отдалить писателя от чуждого ему окружения.

Как теперь выясняется, длительные поездки в Париж, к родственникам в Нант, уединение в деревенской глуши или на борту яхты «Сен-Мишель», частые и долгие отлучки из Амьена вызывались не только поисками тишины и покоя, необходимыми для успешной работы, но и далеко не идиллическим семейным бытом.

Жан Жюль-Верн, не побоявшийся развеять легенду о счастливой супружеской жизни деда, не счел себя в праве замалчивать его дружеских отношений с людьми, не принимавшими в свою среду Онорину. Среди них была его давняя приятельница госпожа Дюшень, именуемая в семейной переписке «дамой из Аньера». [63] Женщина одного с ним возраста или даже старше, она отличалась начитанностью, широтой кругозора, художественным вкусом и, главное, полностью разделяла его литературные и научные интересы. Бывая в Париже, он делился с ней своими замыслами, рассказывал о своих новых книгах, получал от нее дельные советы. В доме госпожи Дюшень собирались музыканты и драматурги, театральные и литературные друзья, с которыми он когда-то сотрудничал. Это был совершенно иной мир, с духовными интересами, не вмещавшимися в узкие рамки амьенского окружения.