Чаплыгин
Чаплыгин читать книгу онлайн
В книге повествуется о жизни и научной деятельности действительного члена Академии наук СССР, профессора физико-математических наук, Сергея Алексеевича Чаплыгина, посвятившего свои труды аэродинамике и самолетостроению.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Оказалось, что у Вернадского, которого Сергей Алексеевич почитал за идеал настоящего ученого, была своя, домашняя хорошая справочная библиотека: словари, Британская энциклопедия, Брокгауз-Ефроц, биографический словарь ученых, словари языков, справочники по отдельным наукам; библиотека классиков русской и иностранной литературы. Вернадский читал на всех славянских, романских и германских языках. Кроме того, у него велось несколько картотек. При лаборатории геохимических проблем отдельный сотрудник вел большую картотеку, в которую должны быть занесены все анализы живых организмов — животных и растений.
Картотеку по истории знаний непрерывно пополнял сам Вернадский. Он же вел картотеку изменений и добавлений к своей книге „Очерки геохимии“ и хронологическую картотеку о „Пережитом и передуманном“.
На вопрос о распорядке дня Владимир Иванович отвечал, что распорядок этот менялся у него в разные возрасты жизни. Ночами он никогда не занимался, но в молодости работал до часу-двух ночи. Вставал всегда рано. Никогда не спал днем и никогда$7
Наилучшим видом отдыха он считал прогулки пешком, в лодке, поездки за границу. До революции ездил каждый год, иногда несколько раз в год.
В центре его семьи на первом месте стояла всегда его научная работа. Но он принимал большое участие в общественной жизни, в научных обществах, в политической жизни, вел всегда большую переписку как в России, так и за границей.
— Думаю, что наиболее ценное в организации моего труда — систематичность и стремление понять окружающее, — сказал он, — кроме того, я прядаю огромное значение вопросам этики. Огромное значение имела в моей жизни экспериментальная научная работа. Конечно, я пользовался и руками помощников, руководя работой. Но несколько часов проводил в лаборатории, работая сам. Руки мои, как экспериментатора, были средние, — признался он, — больше давали идеи. Но собственная работа всегда была мне дорога…
Сергей Алексеевич понимал необходимость считаться с индивидуальностью каждого ученого и никому не ставил в пример собственные привычки.
Умение работать в любых условиях, прекрасная память не могли сократить московские расстояния, которые ему приходилось преодолевать. Он решил задачу методом организации: поселился в Машковом переулке, рядом с Мыльниковым, где жил Жуковский, подвальный этаж своего дома уступил правлению жилищного товарищества, так что для приема членов кооператива в назначенные часы председателю нужно было только спуститься вниз.
Это был тот самый дом № 1а, где в октябрьский вечер 1920 года в квартире Екатерины Павловны Пешковой известный пианист И. Добровейн играл Владимиру Ильичу Ленину сонату „Аппассионату“ Бетховена. Вспоминая впоследствии этот необыкновенный концерт, А. М. Горький рассказывал:
„Ленин, слушая сонаты Бетховена в исполнении Исая Добровейна, сказал:
— Ничего не знаю лучше „Appassionata“, готов слушать ее каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка. Я всегда с гордостью, может быть наивной, думаю: вот какие чудеса могут делать люди!“
Теперь Сергей Алексеевич жил в двух шагах от ЦАГИ и выигранные таким образом кусочки неслужебного времени посвятил дальнейшей разработке вопроса об улучшении аэродинамических качеств самолетов. Поставленную правительством перед нашей авиацией задачу: „Летать дальше всех, выше всех и быстрее всех“ — Сергей Алексеевич принимал как собственную.
Смысл и содержание новой работы Чаплыгина „К теории открылка и закрылка“, опубликованной в 1931 году, Сергей Алексеевич пояснил во вводной части так:
„За последнее время у нас в СССР, как и за границей, чрезвычайно сильно возрос интерес к так называемым разрезным крыльям, дающим значительное увеличение подъемной силы. Впервые идея применения таких крыльев была предложена профессором С. А. Чаплыгиным еще в 1910 году в работе „Теория решетчатого крыла“, и, наконец, в 1922 году им была обоснована теория разрезного крыла в работе „Схематическая теория разрезного крыла аэроплана“. Предлагаемая работа „К теории открылка и закрылка“ представляет новую попытку теоретического объяснения роли закрылка и открылка: она основана на изучении обтекания прямолинейного контура с отклоняемым на различные углы концом, причем поток, как всегда, предполагается несжимаемым и невихревым, а сам контур представляет одну из линий тока с двумя точками раздела — с нулевой скоростью в точке набегания потока и точкой схода потока, где скорость конечна. В этом случае характер течения в области угловых точек на крыле существенно с качественной стороны отличается от того, который имел бы место в присутствия щели. Но если щель узкая, то распределение давлений в соседстве с нею на прилегающих частях крыльев в общем количестве мало будет разниться от того, которое было бы при закрытии щели. Поэтому мы полагаем, что найденные в рассматриваемой нами схеме явления величины подъемной силы должны довольно близко соответствовать реальным“.
Посвященные аэродинамике крыла работы Чаплыгина в конце концов привели к изменению крыла. Крылья на первых аэропланах, как известно, представляли собой несущие плоскости, неподвижно скрепленные с самолетом и не имевшие ничего общего с тем сложным и гибким механизмом, каким является крыло птицы.
Развивая общую теорию разрезного крыла, Чаплыгин, в частности, показывает, что если крыло имеет в профиле форму разрезанной на части дуги круга, то подъемная сила крыла при таких раздвинутых „перьях“ больше, чем при сдвинутых, и крыло выигрывает в своей устойчивости. Так Чаплыгин объяснил действия предкрылков, закрылков и щитков, имеющих сегодня огромное значение: благодаря им скоростной самолет может уменьшить посадочную скорость, увеличивая подъемную силу „раздвиганием перьев“. В результате этих работ Чаплыгина крыло нынешнего самолета с его добавочными подвижными „перьями“ — предкрылками, закрылками, элеронами, щитками — представляет собой сложный механизм, не только близкий к крылу птицы, но, может быть, и превосходящий его по гибкости.
Характеризуя значение работ С. А. Чаплыгина, надо иметь в виду, что большинство из них широко публиковалось в русской научной печати, открыто докладывалось в научных обществах и поэтому становилось доступным ученым всего мира.
Одна за другой научные работы Чаплыгина приносили ему ученые степени, премии, медали, известность. Работы Чаплыгина по общим вопросам динамики системы и динамики твердого тела относятся к области чистой математики, и изложение их в доступной форме весьма затруднительно. Работы второй группы, представляющие ценнейший вклад в инженерную науку, в большей или меньшей степени доступны общему пониманию.
— Научный труд — это не мертвая схема, а луч света для практиков! — говаривал Чаплыгин.
Всякий не разрешенный практиками вопрос техники возбуждал творческую активность Сергея Алексеевича, чем и объясняется тематическое разнообразие его работ. Расчеты движения поезда и полета снаряда привели Чаплыгина к созданию нового и оригинального метода решения дифференциальных уравнений. К методу этому его привела недостаточность старых приемов для решения новых технических задач, но в основу метода был положен новый принцип, имеющий весьма широкую область применения, далеко еще не исчерпанную до наших дней.
В 1929 году Сергей Алексеевич был избран действительным членом Академии наук СССР.
Это были первые выборы после перестройки Академии наук. Перестройка выражалась в том, что в Академию вступили ученые, непосредственно связанные с практикой социалистического строительства. В 1929 году академия пополнилась новыми членами, среди которых наряду с математиками, физиками, биологами, химиками были крупнейшие представители русской технической мысли. На очередных выборах в 1932 году впервые академиками стали выдающиеся инженеры, с именами которых связано строительство крупнейших промышленных сооружений: И. Г. Александров, Б. Е. Веденеев, А. В. Винтер, Г. О. Графтио, И. П. Бардин, М. А. Павлов.
Наконец, в 1935 году, после перевода Академии наук в Москву, организовалось Отделение технических наук Академии наук СССР.