Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только

Артистом, равным по гениальности Викхэму, но совсем другого жанра — настоящим силачом и умным штангистом к тому же, был Монте Сальдо, чьё сценическое мастерство лучше всего проявлялось в номере, который он ставил при помощи своего брата Франка, и который назывался «Сон скульптора» — несомненно, один из самых артистичных и впечатляющих из тех, что когда-либо ставились.

Занавес поднимался, открывая мастерскую скульптора, который работает над копией известной классической статуи. Её изображал сам Монте, очень искусно раскрашенный и одетый под мрамор, а сзади него стояло зеркало, в котором статуя отражалась. Немного поработав, скульптор будто бы уставал, он прикрывал свой шедевр шторками и, растянувшись на кушетке, вскоре засыпал.

После этого шторки сами собой раздвигались, открывая статую уже в другой классической позе, снова отражённой в зеркале. Затем они снова сходились и расходились, каждый раз открывая все новые позы и отражения, пока, наконец, и статуя, и её отражение в зеркале не застывали друг против друга в известной борцовской позиции. После паузы зеркало падало и разбивалось, а «отражение» — брат Франк, если быть точнее, — выпрыгивало, чтобы схватиться с Монте и изобразить на сцене разнообразные борцовские позы.

Этот уникальный дебют продолжался рядом не менее свежих силовых трюков, в которых участвовали как люди, так и металлические грузы, и завершался жимом Франка вверх одной рукой, при этом удерживаемый им ассистент вращался. Это вращение, между прочим, исполнялось блестяще. Когда Франк укладывался на ладонь Монте, тот подкладывал вращающийся диск, на который опиралась спина брата. Поэтому, когда Франк поднимался, Монте мог закрутить его.

В этом месте скульптор начинал ворочаться, — на что и статуя, и её «отражение» отскакивали на свои места, принимая вновь первоначальную позу, таким образом убеждая проснувшегося резчика мрамора, что всё, что происходило, на самом деле было только сном.

Монте Сальдо был одним из очень немногих, кто укрепил репутацию, заработанную на сцене силовыми трюками, атмосферой своего блеска и фантазии. Первый человек в мире, который поднял вес своего тела одной рукой и один из самых успешных когда-либо известных тренеров. О Монте вы очень скоро ещё услышите.

VIII

Примерно в то же время, что и упомянутые мной недавно персонажи, промелькнул квартет силовых шоу, которые заслуживают хотя бы краткого обзора. Во-первых, это Бен Гур (в частной жизни — Дик Соломон), который прибегал к хитроумным ловушкам древнего Рима, чтобы делать впечатляющую сценическую постановку. Довольно здоровый парень, — его главным трюком было носить мешок с песком весом 330 фунтов тем же способом, как это делал Аполлон. Его лучшим подъёмом над головой, однако, был тот, который он делал, держа в каждой руке по 90-фунтовой штанге. Любители, меньшие его по размерам в двое, сегодня могут исполнить этот жим.

Труппа Атласа и Вулканы ставила замечательное шоу, но что касается калибровки их гирь, они далеко «уплывали» от точности. Очаровательные дамы исполняли несколько лёгких упражнений с парой «112-фунтовых» штанг и заканчивали номер, держа их на весу под прямым углом к телу, а мужчины труппы при этом жонглировали ими в такой презрительной манере, что могли бы заставить Пола Чинкевалли спрятать лицо от стыда. У них проходили, однако, очень успешные гастроли несколько лет, пока однажды они не приехали на неделю в Кэмбервелл, и там прошли через довольно унизительные переживания и получили явно необходимый урок.

Бетриш — ещё один силач, кому совесть не давала спать по ночам. Одним из его великих трюков было подбросить 336 фунтов над головой одной рукой так же легко, как бык швыряет плащ матадора. Он всё продолжал это делать, пока Эдвард Астон не поднялся однажды вечером на сцену и сделал это даже легче, чем Бетриш, и ещё много раз. Отнимите 200 фунтов из заявленного веса, и станет довольно ясно, сколько эта штанга весила на самом деле.

Затем ещё был Лионел Стронгфорт, который поставил одно из лучших шоу, проходивших когда-либо в Лондоне. Чудесный артист с крайне импозантной фигурой, он собирал большие залы до тех пор, пока однажды вечером маленький Альберт Атилла, запрыгнув на его сцену и подняв его самую большую концертную штангу, ушёл богаче на 25 фунтов и разрушил репутацию Стронгфорта как штангиста в нашей стране - от этого удара тот никогда не оправился. Это было интересным действом, и вы, несомненно, хотели бы услышать эту историю полностью.

«Стронгфорт, чемпион мира по атлетике, в сенсационных силовых номерах. Вызов всему миру. 25 фунтов стерлингов будет выдано любому, кто сможет испортить трюк Стронгфорта, подняв одной рукой над головой штангу весом 312 фунтов, мировой рекорд».

Таковы были ошеломляющие заголовки, которые появились на афишах Лондонского Павильона на площади Пикадилли несколько лет назад. Лионел Стронгфорт, известный ранее как Макс Унгер, бросал вызов всему свету в состязании по поднятию штанги одной рукой, явно не считаясь со страшными для себя последствиями, когда такой дерзкий вызов загонит его в свою же ловушку.

Сказать, что Стронгфорт не знал, что именно выйдет из его затеи, нельзя, так как Томас Инч заранее предупреждал его, что и Артур Саксон, и Альберт Атилла легко справятся с его гирей — она, между прочим, совсем не была штангой, — случилось им объявиться на сцене. Стронгфорт, однако, не считал нужным обращать внимание на предупреждения, утверждая, что Альберт Атилла имеет недостаточный вес, чтобы поднять эту тяжесть; и, поскольку стало известно, что Артур Саксон тогда находился в Манчестере, непохоже, что нужно кого-то бояться. Будучи неунывающим оптимистом, он стоял на своём.

В середине недели Атилла, который узнал о вызове, заявился с одним своим другом, уютно устроился поближе к сцене и стал ожидать выхода Стронгфорта. Наконец, его черёд наступил, и первый акт этой драмы начался.

Стронгфорт прежде всего представил неплохую демонстрацию мускулов и позирования, затем показал несколько интересных силовых номеров, после чего был озвучен вызов, направленный к любому мужчине в мире, поднять его громоздкую с виду гирю, которую медленно выкатили на середину сцены. Эта гиря, как было заявлено, весила 312 фунтов, и любому, кто поднимет её выше головы одной рукой, выплатят 25 фунтов стерлингов.

Как только вызов бросили, на сцену ступил Атилла, которому было любопытно, сколько гиря весит на самом деле. Ему не верилось, что в ней действительно 312 фунтов. Он знал, как и все остальные, что единственный человек, могущий таким способом поднять этот вес — это грозный Артур Саксон. Его собственный «потолок» был где-то в районе 240 фунтов — действительно, замечательный результат, если вспомнить, что сам он никогда не весил более 10 стоунов 7 фунтов. Это, возможно, ещё более примечательно, когда узнаёшь, что вопреки своему тевтонскому имени он был англичанином.

Опробовав вес, Атилла нашел, что гиря далеко не столь тяжела, как заявлено. Привожу его слова: «Наверно, она весила на унцию или вроде того свыше 190 фунтов, но ни на гран больше». Удивлённый, он повернулся к Стронгфорту и спросил: «Вы точно предлагаете 25 фунтов любому, кто сможет это поднять?» На этот вопрос Стронгфорт ответил: «Да, дадим 25 фунтов любому». Услышав это, Атилла заявил, что принимает вызов здесь и сейчас и поднимет эту гирю. Стронгфорт ответил довольно невозмутимо: «Хорошо. Давайте!»

Атилла не стал терять время на то, чтобы вернуть гирю на пол, и, решив не полагаться на удачу, спросил Стронгфорта, как поднимать её на плечо — одной или двумя руками? «Двумя», — был ответ, и едва это слово слетело с уст, Атилла перевернул гирю и из этого положения быстро выжал её над головой на вы тянутой руке. Несколько мгновений он подержал её так, затем опустил и поставил на сцену. Повернувшись к Стронгфорту, чтобы узнать, что тот па это скажет, Атилла обнаружил, что он на сцене один: Стронгфорт и его импресарио исчезли. А он стоял под одобрительный рёв, в ожидании тех 25 фунтов, которые явно не спешили появиться. Он видел, как из-за кулис распорядитель сцепы неистово машет ему, чтобы гот уходил. Но Атилла и не думал двигаться. Он сам был опытным артистом и знал эти игры. И, раз он отказывался покидать сцену, тяжёлый занавес упал, но он, однако, предвидел эту уловку и выскочил перед ним, а зал при этом вопил, чтобы Атилла стоял на своём и не двигался, пока ему не заплатят, что он и сам намеревался делать.