Моя жизнь. Юность. Колпино (СИ)

На следующий день после выхода постановления в городе Андижане открылся первый в СССР коммерческий ларек. Через год ларьки стали символом успешного бизнеса. Если продовольственные магазины продолжали закрываться в 20.00, то ларьки работали круглосуточно. В них появлялись невиданные, интригующие товары: ликер «Наполеон», шампанское «Мадам Клико. Клубника». Продавцы надменны: они царствуют. На них белые носки и черные ботинки, «вареные» джинсы и балахоны с Рижского рынка.

А чуть позже по соседству с продовольственными, появятся палатки звукозаписи. И тогда на всю округу понесется: «Белые розы, белые розы…», «Группа крови на рукаве…», «Яблоки на снегу, розовые на белом…», «Что такое осень?..» Эти песни, записанные на кассеты МК-60 и BASF, обещали нам новую счастливую жизнь, о которой говорят люди на улицах, и всё, немыслимое еще вчера, что заставляет нас неотрывно сидеть перед телевизором: «Прожектор перестройки», «Взгляд», «КВН» и первые рекламные ролики. «Турецкий чай пьем за дружбу и любовь в дружеских беседах» помните?

Глава 1

Новый год я, как всегда отмечал с малолетками, у себя в квартире. Собралось человек 10-15. Точнее, сам Новый год, они встречали, как водится, в кругу семьи, а уже потом, часам к двум ночи, собрались уже у меня. Вино мы закупили еще неделю назад, объездив все вино-водочные магазины города. Вино доставать стало в те годы довольно трудно, так как в разгаре была борьба М. С. Горбачева с пьянством на Руси, да еще и талонную систему ввели. Теперь в магазинах давали лишь по несколько бутылок в руки, но мы находили и лишние талоны и деньги. Порой с заднего двора у грузчиков покупали, правда за двойную цену, но куда было деваться. Все закуски девчонки приготовили еще днем, заодно и пробрались у меня в комнате.

Я также встретил Новый год с мамой, а когда начали собираться мои гости, она пошла спать, чтобы нам не мешать. Потом, в процессе поглощения вина и закусок, мы, как обычно смотрели телевизор, ходили гулять, слушали музыку, танцевали, обнимались, зажимались по тёмным углам. Впрочем, у меня везде было темно, только во всех углах сверкали фонари светомузыки, крутился зеркальный шарик, разбрасывая по стенам круговерть «снежинок». Короче все было довольно неплохо. Я всю ночь танцевал с малолеточкой Юлей Судаковой, или мы сидели обнимаясь на диване.

С этой новогодней ночи у меня и начались с ней, более-менее серьезные отношения. Она, до моего отъезда и возвращения из Одессы, встречалась некоторое время с Валерой Славновым. На тот период, это был еще новый парнишка в нашей компании, которого познакомил с нами по моему Миша Огурцов. Жил Валера на Заводском проспекте, в доме № 2, но все равно каждый день в дальнейшем приезжал ко мне, где было место сбора всей нашей компании. Валера с Юлей пару раз переспали в конце прошлого года, Юля лишилась девственности и на этом их «любовь» закончилась.

На Юльку, видно, так подействовало мое письмо в стихах, написанное мной, лично ей, из Одессы, что она это восприняла видимо, как мое признание ей в любви, хотя я об этом тогда особо даже не задумывался. Написал и забыл.

Ей, конечно, импонировало, что на нее обратил внимание мужчинка на шесть лет старше ее, тем более, что с Валерой у них отношения не сложились. А моя, так и не состоявшаяся «любовь», Света Сорокодумова, с которой я хотел встречаться до моего бегства в Одессу, стала с этого года встречаться с Лешей Меркуловым. Он тоже был парнишкой из нашей тусовки и жил в нашем доме. Ну вы помните наверно, который в прошлом году, на суде, всю вину за кражу с рынка на себя взял и можно сказать, спас меня от тюрьмы.

В дальнейшем они со Светой расписались, и у них родилась дочка Лена. Несколько лет мы еще общались, а позже я с Лехой и Светой уже редко виделся. Хотя в дальнейшем, на момент написания этой книги (2014 год) я вновь нашёл их в интернете, в соцсети «ВКонтакте» и мы опять периодически общаемся. Правда, лишь виртуально. Да и они уже давно не в месте. И у Леши и у Светы другие семьи…

Глава 2

В своих отношениях с Юлей, я, честно говоря, даже не ожидал такого быстрого развития событий, но раз уж судьба приготовила мне сюрприз, в виде четырнадцатилетней девчонки я, конечно, воспользовался такой возможностью, как наверно и любой мужик на моем месте.

В новогоднюю ночь мы танцевали, обнимались, целовались, ну и в итоге, когда все разошлись... И плевать мне было тогда на все законы о совращении несовершеннолетних! О том, что она малолетка, я как-то даже и не вспоминал. Никогда и педофилом не был, — не тянуло меня на детишек никогда! У нас были нормальные, практически семейные отношения и о возрасте мы даже не задумывались. Она вела себя вполне по взрослому, а я был еще далеко не взрослым по своему мироощущению. Вот как-то так и сравнялись.

И не верьте всяким бредням о разврате малолетних. По своей юности знаю, что 14 лет, это уже возраст, когда ты можешь принимать серьезные решения, хоть и жизненного опыта конечно нет. Мы с Юлей хотели тогда быть вместе, и плевать нам было на мнение окружающих. Если людям комфортно друг с другом, то ни о каком разврате, по-моему, разговора быть не может. Не забывайте о временах, когда девчонок в 12-14 лет уже замуж выдавали, и это считалось в норме вещей! Все эти законы о совращении малолетних, придумали по моему старые импотенты, которым такие отношения уже не светили никогда, и управляла ими лишь чёрная зависть. Но это конечно лишь моё мнение.

Жила Юлька на улице Пролетарской, в доме №48, с отцом и младшим братом Славой. Ее мать сидела на тот момент в тюрьме за какую-то кражу, впрочем, они тогда уже были с Юлиным отцом в разводе. Ее отец был на инвалидности, так что на Юле висело все хозяйство в квартире. Надо было каждый день приготовить на всех поесть, проследить за младшим братом, чтобы не натворил чего-нибудь, так как он был довольно хулиганистый пацан. надо было и прибраться, и подготовиться самой к занятиям в школе. Дел и забот ей всегда хватало и она наверно, поэтому себя ощущала более взрослой.

Кстати училась Юля довольно хорошо, не смотря на кучу домашних обязанностей, да еще она и у меня вечерами стала зависать регулярно. Но, молодость, есть молодость, как-то у нас на все времени хватало. Стала частенько заходить к нам и Юлина двоюродная сестра Лена Данилова ( на данный момент Королева по мужу), жившая недалеко от нас, в доме №89, по улице Веры Слуцкой.

Вообще, с этого нового года у меня дома стало появляться все больше и больше молодых парней и девчонок, как из нашего дома, так и из других дворов. Все, кто пару раз побывал у меня дома, как правило приводили в скором времени и своих друзей. Мы слушали музыку, справляли вместе все праздники, летом стали ездить в походы, или сидеть до полуночи на берегу реки, где жгли костер, играли на гитарах. Зимой часто собирались на горке-ледянке возле яслей-сада на улице Раумской, или просто ходили гулять по ночному городу с кассетным магнитофоном и гитарами.

Вспомнить я, правда, теперь могу уже далеко не всех, кто бывал у меня дома. Вот самые запомнившиеся: из девчонок: Света Сорокодумова, Юля Судакова, Юля Преснякова, Таня Гусева, Ира Терещенко, Ира Туганова, Наташа Неуймина, Таня Зубкова, Лена Цветкова, Юля Захарова... Где-то с 1985 года к нашей компании присоединилась и моя бывшая одноклассница Лена Кочкина (ныне Стрембовская).

А из парней тогда у меня тусовались: Саня Дрогальцев, Вадим Каретников, Миша Огурцов, Леха Меркулов, Валера Славнов, Миша Гусев, Кирюха Цветков...

Да много еще кто у меня собирался-тусовался, но их я, если и вспоминаю, то только по именам. Если кто-то из перечисленных здесь ребят и девчонок, теперь конечно уже взрослых мужчин и женщин, вдруг будут читать эти строки, помните, — я вас всех помню! Пусть не по именам и фамилиям, но вот закрываю глаза, и все вы передо мной стоите. Многих правда уже нет в живых… Наркотики, на которые многие подсели в дальнейшем в конце 1980-х и начале 1990-х годов, алкоголь и общий кризис в стране, выкинувший многих за черту бедности, сыграли свою роль.