Франсиско Франко: путь к власти

Первым крупным политическим объединением, исповедующим марксизм, стала Испанская Социалистическая Рабочая партия (ИСРП), формировавшаяся как авангард промышленного пролетариата и ставшая политическим рупором профсоюзного движения, или, выражаясь на испанский манер, синдикатов. В конце 80-х гг. XIX века возникло первое, по-насгоящему мощное объединение — Всеобщий Союз Трудящихся (ВСТ).

Но значительно более, чем у марксистов, успехи в борьбе за массы сделали представители другого, левого течения − бакунизма. Романскому темпераменту более импонировали не научные рассуждения Поля Лафарга, а прямые действия анархистов. Анархо-синдикалистам удалось получить мощную поддержку равно промышленных рабочих и аграрного пролетариата, что сделало именно это радикально-революционное течение наиболее популярным. По сути, именно анархисты с их экстремистскими лозунгами и, в значительной степени, деструктивным мировоззрением, направленным более на разрушение существующего, чем на созидание нового, действительно возглавляли рабочее движение, успешно тесня ортодоксальных марксистов в руководстве синдикалистским движением. В начале XX века боевые группы и политические кружки анархистов окончательно сформировали под себя по-настоящему массовую базу, чрезвычайно сильный и агрессивный профсоюз — Национальную Конфедерацию Труда (НКТ), ставший источником наибольших проблем для власти, пытающейся сдержать напор революционеров-экстремистов, стремящихся подменить эволюцию социальных отношений революцией.

Действительно тяжелое положение трудящихся в Испании, настоятельно требовавшее скорых решений, и несостоятельность либералов во власти создали взрывоопасную смесь идей и настроений, чрезвычайно подогревающую духовную атмосферу экономически слабого, политически разбалансированного общества.

На таком историческом фоне весьма рискованными выглядели попытки либеральной элиты затмить традиционную государственную идеологию кастильского национализма, которой руководствовалась военно-аристократическая каста, теорией правового государства с двухпалатными кортесами, обладавшими широкими возможностями при заметном ограничении прав монарха.

В сложившихся условиях либеральная монархия не имела прочной опоры в обществе, поскольку не успевала за потребностями базиса, но несколько обгоняла прогресс надстройки, а потому объективно не могла решить задач, вынесенных Испанией из глубины веков, однако продолжала существовать, поддерживаемая волей монарха и интригами политической элиты, наблюдая закономерный переход страны от одного кризиса к другому.

Альфонсо XIII, шестнадцатилетним юношей занявший в мае 1902 г. испанский престол, отнюдь, не был худшим из монархов. Он рассчитывал, постепенно реорганизуя страну, «подтянуть» ее уровень до среднеевропейского, используя для реформ потенциал либералов, а для гарантирования постепенности, опираясь на военно-аристократическую элиту и армию, в традициях которой был воспитан «король-солдат». Но полученное наследство оказалось слишком тяжелым бременем для «человека, оставшегося на всю жизнь способным дилетантом, схватывающим все на лету, но ничего полностью не изучившего». Он не смог ни устранить причин внутреннего кризиса, в котором находилась страна, выправив социально-экономическую ситуацию, ни «умиротворить» ее, искоренив экстремизм жесткими мерами.

Это утверждение прекрасно иллюстрируется судьбой самого монарха. Число поклонников «красной экстремы» непрерывно приумножалось, совершались покушения на монаршую особу, несколько раз чудом избежавшую гибели от адских машин и пуль анархистов, и на трех глав правительств его величества, которым повезло меньше. Череда политических событий проходила на фоне еще одного медленного, но неуклонного изменения в социальной структуре общества, в котором все больший удельный вес приобретал «средний класс», более всего заинтересованный в том, чтобы общество развивалось без кризисов и потрясений. Его стремление сохранить порядок любой ценой и на любых условиях, как представляется, отвечало национальным интересам испанцев, даже тех, кто не отдавал себе отчета в возможных последствиях, раскачивал рассохшийся от трудного долгого плавания и отсутствия необходимого ремонта каравеллу Испании.

Пожалуй, все мировые процессы первой половины XX века были не чем иным, как попытками обывателей отыскать оптимальную форму общественного устройства. Либо ход этих процессов направляли массы малоимущих, стремившихся занять достойное положение в рядах «среднего класса».

Не случайно именно испанский средний класс породил и выпестовал человека, сумевшего предложить своей стране путь, который позволил Испании занять то положение, в котором она оказалась в конце XX века.

ГЛАВА II

ВОЕННАЯ КАРЬЕРА ФРАНСИСКО ФРАНКО

Франсиско Франко Баамонде появился на свет ночью 4 декабря 1892 года в доме № 108 по улице Марии Совершенной в галисийском портовом городе Эль Ферроль. Он был вторым сыном в семье офицера флотского интендантства Николаса Франко. При крещении в гарнизонной церкви Сан Франсиско мальчика нарекли Франсиско Паулино Эрменгильдо Теодуло, что по испанской традиции обеспечивало ребенку высокое покровительство одноименных святых: чем больше имен — тем больше покровителей. Кроме того, как всякий испанец, маленький Пако (сокращенное от Франсиско) носил двойную фамилию Франко Баамонде, первую часть которой он унаследовал от отца, а вторую — от матери.

Глава семьи Николас Франко Сальгадо Арухо, родившийся 22 ноября 1855 года, был выходцем из семьи андалусийских дворян. Он выбрал обычную в его роду профессию — стал военным моряком. Молодость его прошла в заокеанских владениях Испании. Он служил на Кубе и Филиппинских островах. Затем удачно складывавшаяся карьера привела его в Эль Ферроль, который являлся важной военно-морской базой на Атлантическом побережье Иберийского полуострова. Здесь в мае 1890 г. Николас женился на донье Пилар Баамонде. Донья Пилар была уроженкой Галисии, где ее предки жили уже более двух веков. Она принадлежала к небогатому, но уважаемому дворянскому роду, многие представители которого были связаны морской службой.

Супруги Франко представляли собой далеко не идеальную пару. Отличный специалист морской интендантской службы, но по-солдатски грубоватый и вспыльчивый, Николас отнюдь не был примерным мужем и отцом. Он имел склонность к игре и выпивке, явно предпочитая эти бравые занятия заботам о доме и семье. Горячая кровь андалусийских предков и привычки молодости, проведенной в колониях, послужили причиной чрезмерного увлечения прекрасным полом, что тоже не укрепляло в нем тягу к домашнему уюту. Его взгляды на жизнь во многом отличались от тех, что было приняты в его кругу. Циник по натуре, дон Николас в обществе слыл если не вольнодумцем, то достаточно скандальной личностью.

Донья Пилар, напротив была образцовой по представлениям «среднего класса» супругой и матерью. Будучи на десять лет моложе мужа, она являла собой совсем иной тип темперамента. Воспитанная в духе приверженности традиционным испанским ценностям, эта уравновешенная и добрая женщина все свои силы отдавала домашним заботам и воспитанию детей, которых было в семье четверо: Николас, родившийся в 1891 г., Франсиско, единственная девочка — Пилар и младший — Рамон. Младшие дети были соответственно на три и четыре года моложе Франсиско. Еще одна девочка умерла в пятилетнем возрасте. Дети росли под опекой матери, прививавшей им любовь к семье, религии и испанским традициям. Донья Пилар, ровно относившаяся ко всем детям, была опорой семьи и пользовалась любовью и уважением.

Иначе складывались отношения младших отпрысков семьи с отцом. Дон Николас выделял из детей старшего сына и дочь и недолюбливал Франсиско и Рамона. Франсиско и характером, и привычками представлял собой полную противоположность отцу. Спокойный и рассудительный, подчеркнуто аккуратный, средний сын слишком напоминал мать, отношения с которой у дона Николаса уже в первые годы супружества были весьма прохладными. Мальчик, не способный вызвать привязанности и одобрения отца, избегал общения с ним и больше тянулся к матери. Это еще больше раздражало дона Николаса. Нередким явлением были «домашние аресты» Франсис ко, если отец находил его в чем-то виноватым. В таких случаях лучшей защитницей «узника» была сестра, которая пользовалась большим расположением отца.