Воспоминания (Зарождение отечественной фантастики)

Последний, восьмой том составлял О.Орлов, журналист из Ленинграда. Молодой, чрезвычайно романтичный человек, собиравшийся тогда построить свою яхту и пройти на ней, под эгидой ЦК ВЛКСМ, вокруг света. (Это ему тогда, естественно, не удалось, но потом мне кто-то рассказывал, что все-таки после перестройки какой-то поход на своей яхте он совершил.) Орлов знал вдову А.Беляева. Она еще жила в Пушкине, в своем доме-избушке под Ленинградом. И Олег познакомил меня с этой женщиной. Она подарила нам несколько фотографий (слава Богу, нам удалось их оплатить - они с дочерью жили очень бедно, гонорар за эти фотографии превысил жалкий наследственный гонорар за издание, если таковой вообще был - с авторскими правами тогда в стране обращались весьма вольно). Олег преклонялся перед талантом А.Беляева и готовил том с большой любовью. Портрет писателя для этой книги написал его друг-художник, такой же фанат фантастики. Работа над этим последним томом была самая увлекательная.

В конце 1964 года мы закончили издание А.Беляева и уже в начале следующего года решили выпускать подписную «Библиотеку современной фантастики» в 15 томах. В редколлегию вошли: К.Андреев, литературовед и критик, очень известный и авторитетный в то время человек, А.Громова, И.Ефремов, С.Жемайтис, Е.Парнов и А.Стругацкий. Сменился художественный редактор - теперь это была А.Степанова, человек творческий и со вкусом. Художником-оформителем стал Е.Галинский. Обложки опять же были коленкоровые (то серая, то красная), с буквой «Ф», номером тома и фамилией автора или названием «Антология» (каждый пятый том был сборником рассказов писателей разных стран, 14-й и 15-й - лучших произведений советских фантастов). В работу над «Библиотекой…» включились почти все мои авторы в качестве составителей, авторов предисловий, переводчиков (так, переводчиком «Дня триффидов» Джона Уиндэма был С.Бережков, а рассказ «Большой простофиля» перевел Ю.Кривцов, то есть я вместе с мужем, Юрием Кривцовым). Начали издание романами «Звездные корабли» и «Туманность Андромеды» И.Ефремова, за ними последовали Ст.Лем, Р.Брэдбери, Кобо Абэ. Роман Лема «Возвращение со звезд» вызывал у нас опасения - как бы не зарубили «наверху». Мы решили подкрепить свои позиции предисловием непререкаемого авторитета. Один мой старинный друг имел доступ к Герману Титову - это знакомство я и решила использовать. Сам текст нужного нам предисловия написал Р.Нудельман. Г.Титову осталось только подписать его, что он и сделал.

Предисловия к «опасным» книгам были нашим оружием в продвижении неординарной литературы. Так, например, к «Хищным вещам века» АБС вступительное слово написал И.Ефремов, хотя уже тогда он не был согласен с новым поворотом в творчестве Стругацких и с трудом пошел на этот шаг. Предисловие книгу не спасло: на стадии сигнала, когда все начальство уже подписало ее в печать, наша цензорша (в издательстве сидели два своих цензора) вернула сверку В.Осипову, всю сплошь исчерканную красным карандашом. Главный редактор вызвал меня «на ковер». «Это что же вы наделали, Бела Григорьевна?» - кричал он, тыча пальцем в подчеркнутые красным строки. Я попросила дать мне сверку, чтобы познакомиться с замечаниями цензора. «Скрытая клевета на Советское общество», - так примерно звучали ее замечания. Я приуныла: жаль было книгу. Тут ко мне зашла Наташа Замошкина, заведующая редакцией иностранной литературы. Я ей пожаловалась, она посоветовала одно - не возвращать сверку Осипову, зарежет с помощью убийственных рецензий комсомольских «специалистов». Легко сказать - «не возвращай». Осипов как раз звонит мне и велит принести сверку. Я в телефон отвечаю, что ее у меня нет. Куда девала? В ЦК КПСС с оказией отправила. Кому? Дмитрию Алексеевичу Поликарпову, заведующему отделом пропаганды и агитации. Осипов бросил трубку. Потом снова позвонил и приказал явиться к нему в кабинет. Там кроме него я обнаружила секретаря нашей парторганизации. В два голоса они набросились на меня: я, мол, преступница, не смела выносить сверку из издательства, потому что подписывала заявление о неразглашении тайны и пр. и пр. Я спокойно возражала, что решила посоветоваться со старшим товарищем в «Большом» ЦК, ибо не вижу криминала в повести «Хищные вещи…», а Дмитрий Алексеевич - давно мой наставник, почти с детства. Словом, разошлись, верстка около месяца провалялась в ящике моего стола, о чем АБС ничего не знали. Так, «исправленная» и снабженная предисловием «В стране дураков», написанным Аркадием, книга все же вышла. И что забавно - через полгода, вернувшись с Франкфуртской книжной ярмарки, Осипов вдруг зашел к нам в редакцию и радостно поздравил меня: «Хищные вещи века» признаны лучшей книгой.

Я, помнится, насторожилась: когда радостный Валентин Осипович отвешивал комплимент, ничего хорошего от этого ждать не приходилось. Это означало лишь одно: готовится очередная пакость в отношении тебя. И мои наблюдения, к сожалению, подтверждались. Но я слишком отвлеклась от рассказа о БСФ.

Все пока шло без сучка, без задоринки. Пятый том, «Антология фантастических рассказов», в котором были представлены произведения писателей шести стран, получил первую «пробоину»: журнал «Здоровье»(!) набросился на рассказ Лино Альдони, обвинив его в безнравственности и пропаганде… онанизма! Казалось бы, смех да и только, однако реакция главного редактора не замедлила последовать - выговор и угроза особо следить за изданием. К 1968 году мы выпустили обещанные книготоргу 15 томов, куда вошли произведения А.Азимова, А.Кларка, А. и Б.Стругацких, К.Чапека, П.Буля, К.Воннегута, К.Саймака, Д.Уиндэма. Одним из лучших томов первого периода я считаю 10-й - антологию англо-американской фантастики. Ее составителем был Роман Подольный. В него вошли замечательные рассказы Д.Киза, Г.Гаррисона, П.Андерсона, А.Бестера, Т.Каттнера и многих других знаменитых авторов. А в 14-м и 15-м томах были опубликованы избранные рассказы и небольшие повести, представившие почти всех советских писателей-фантастов.

Возможность познакомить советского читателя со столь разнообразными иностранными фантастами появилась у нас потому, что в «Молодой гвардии» переводные произведения не подвергались цензуре. Н.Замошкина, став зав. редакцией иностранной литературы, еще в начале своей деятельности сумела внушить нашему начальству, что иностранные книги проходят досмотр при пересечении границ СССР и таким образом уже цензурируются, а наш грозный В.Осипов добровольно фантастику не читал.