Время далекое и близкое

Так палачи-юнкера в звериной злобе расправились с безоружными солдатами. Нескольким из них все-таки удалось спастись. Их рассказы о зверствах белых в Кремле всколыхнули всю революционную Москву и заставили Московский ревком перейти к более решительным действиям.

Тем временем наш отряд достиг Варварской площади (ныне площадь Ногина). Здесь в одной из чайных расположился наш штаб. В дальнейшем в боевую задачу отряда входило пробиться к Ильинским воротам, очистить от противника Ильинку (ныне улица Куйбышева) и выйти к Красной площади, где соединиться с красногвардейцами других районов.

Взять штурмом Ильинские ворота мы не смогли. Надежно забаррикадировавшихся белогвардейцев могла выкурить только артиллерия, которой у нас не было. Выход был найден неожиданно. Помогавшие нам разведчики из числа солдат-двинцев доложили, что Варварские ворота никем не охраняются. Через них-то мы и проникли беспрепятственно внутрь Китай-города. Прикрываясь надежными его стенами, добрались до Ильинских ворот. Отсюда дали сигнал нашим товарищам, стоявшим по другую сторону стены, что пора атаковать забаррикадировавшихся врагов.

Схватка была яростной. Ошеломленные белые никак не могли понять, как же мы сумели очутиться у них в тылу. Это замешательство помогло быстро завершить атаку. После чего отряд продвинулся по Ильинке, Варварке (ныне улица Разина) непосредственно к Красной площади. А там уж наши опытные товарищи через Ветошный ряд (ныне проезд Сапунова) установили связь с отрядами, находившимися на соседней Никольской улице (ныне улица 25-го Октября).

О разведчиках-двинцах хочется сказать особо. Они поражали нас своей решительностью, храбростью, преданностью революции. В Москве оказались вот при каких обстоятельствах. Летом 1917-го много солдат главным образом 5-й армии Северного фронта были арестованы за агитацию против империалистической войны и буржуазного Временного правительства, за распространение большевистских газет и листовок и заключены в Двинскую военную тюрьму.

8 начале сентября всех 869 солдат - "двинцев" было решено перевести из Минска в Москву, в Бутырскую тюрьму.

Состав прибыл в Москву поздней ночью на Александровский (ныне Белорусский) вокзал. И тут двинцы снова были отконвоированы юнкерами в Бутырскую тюрьму. Здесь они объявили голодовку, заявив, что "...наш арест есть не что иное, как контрреволюционный удар по демократии, а посему для нас - свобода или смерть".

9 и 11 сентября "двинцы" направили в Моссовет письма с просьбой помочь им в освобождении из Бутырки. Моссовет откликнулся на их просьбу и создал специальную комиссию по их освобождению. Активную борьбу за освобождение "двинцев" начала Московская организация РСДРП (б). А когда большевистская газета "Социал-демократ" опубликовала сообщения о голодовке двинцев, возмущению пролетариата Москвы не было предела. На массовых митингах, организованных большевиками, выносились резолюции о немедленном освобождении революционных солдат.

Движение масс было настолько организованным и сильным, что Временное правительство во избежание нежелательных волнений приняло решение выпустить "двинцев" из тюрьмы. Освобождены они были 22 сентября 1917-го и помещены в Савеловский и Озерковский (Замоскворечье) военные госпитали. У себя в отряде "двинцы" создали большевистскую организацию. Был избран штаб отряда, назначены командиры рот и взводов. Вскоре "двинцы" приступили к обучению военному делу красногвардейцев. А в критические моменты Московского восстания военно-революционный комитет доверял им самые сложные боевые дела. 27 октября ВРК вызвал "двинцев" для охраны Моссовета. Отряд из Савеловского госпиталя прибыл во второй половине дня, а четыре взвода из Замоскворечья под командованием молодого большевика Евгения Николаевича Сапунова выступили вечером. Эту историю в минуты затишья между боями нам потом рассказывали сами двинцы.

Около 150 бойцов шло через Балчуг, Москворецкий мост, Варварку. Когда они вышли на Красную площадь, то вблизи храма Василия Блаженного были остановлены юнкерами, которые попытались разоружить двинцев. Тогда Сапунов скомандовал:

- Товарищи двинцы! "На руку"!

Юнкера расступились, но возле здания Исторического музея "двинцев" остановил более многочисленный отряд контрреволюционеров. Силы конечно же были неравны. Оценив обстановку, Евгений Сапунов скомандовал:

- Смелей на прорыв, солдаты! За мной, вперед!

Завязалась рукопашная схватка. Напор "двинцев" был дерзок и стремителен. Они кололи, стреляли во врагов революции. И те дрогнули. Большинство солдат прорвались сквозь вражеское кольцо. Но семьдесят их остались лежать на площади убитыми и ранеными. Обозленные неудачей в бою, ощутимыми потерями, юнкера добивали тех солдат, которые еще подавали признаки жизни. Погиб от белогвардейской пули и большевик Евгений Сапунов.

...Кремль стоял перед нами. До его стен было рукой подать. Теперь они покрылись пороховой копотью, на них зияли отметины от винтовочных пуль и осколков снарядов.

На боевых позициях мы находились сутками, а то и больше, Никто не требовал замены. Помнится, как рвались мы в бой, узнав, что на подмогу революционным войскам Москвы прибыли 500 посланцев Петрограда - балтийских моряков, солдат, красногвардейцев. Прибыло подкрепление и из нашего района. Товарищи рассказали, что по приказу Московского Военно-революционного комитета большевики Симоновского районного Совета собрали и починили все имеющиеся автомобили, нагрузили их оружием и патронами с Симоновских пороховых складов и успешно доставили этот ценнейший груз в расположение красногвардейских отрядов{6}.

В один из этих дней юнкера потеснили красногвардейцев Пресни. Я помню, как около сотни наших товарищей срочно были переброшены на грузовиках в тот район. Они подоспели вовремя, помогли отразить вражеские атаки. Утром 2 ноября Н. К. Гончаров получил приказ сосредоточить отряд на Никольской улице. Когда мы подошли туда, там уже стояли два тяжелых артиллерийских орудия. Были они на прямой наводке, стволы их смотрели на Никольские ворота.

К этому времени вооруженные силы Московского военно-революционного комитета выбили юнкеров из зданий Исторического музея и Городской думы. Контрреволюционный "Комитет общественной безопасности" во главе с правым эсером городским головой В. В. Рудневым и командующим войсками Московского военного округа полковником К. И. Рябцевым перебрался под защиту Кремлевских стен.

Большевики вынуждены были отдать приказ открыть артиллерийский огонь по засевшим в Кремле юнкерам. Ударили орудия, установленные на Швивой горке (ныне ул. Володарского), с Воробьевых гор, из Китай-города, у Крымского моста.

Прямой наводкой ударили наши орудия на Никольской улице. В Никольских воротах снаряды пробили бреши.

Красногвардейцы и солдаты рвались в бой, но Н. К. Гончаров и С. И. Макаров разъяснили нам, что идут переговоры о капитуляции контрреволюционеров. Однако бои продолжались, отовсюду слышалась стрельба. Мы узнали, что красногвардейцы и солдаты штурмом взяли гостиницу "Метрополь", продолжают сопротивляться Александровское военное училище на Знаменке и 5-я школа прапорщиков у Смоленского рынка. Наконец ночью отряд перебежками двинулся к Никольским воротам. Через бреши, пробитые снарядами в воротах, мы и устремились в Кремль, ведомые солдатами-двинцами. Вместе с нами в штурмующих цепях шли красногвардейцы Городского района, иваново-вознесенцы и шуйцы, прибывшие под командой М. В. Фрунзе.

Одновременно через Боровицкие и Троицкие ворота ворвались другие революционные отряды. Кремль был очищен от врага. У дворцов вскоре стояли красногвардейские караулы.

На меня сильное впечатление произвела встреча с освобожденными из юнкерского плена революционно настроенными солдатами 56-го полка и арсенальной команды. Голодные, еле стоявшие на ногах, они обнимали нас и не скрывали счастливых слез.

Крепко взявшись за руки, мы большими группами выходили на Красную площадь. Она была забита ликующим народом. Люди сжимали друг друга в объятиях, целовались. Уже было известно, что враги разбиты всюду, что все районы Москвы контролируются солдатами революции. В подтверждение этому Н. К. Гончаров зачитал нам отданный еще в 9 часов вечера 2 ноября 1917 года приказ Московского ВРК в связи с победой революционных войск, подписанный Г. А. Усиевичем и членами Военно-революционного комитета. В нем говорилось, что революционные войска победили, все силы буржуазии разбиты наголову и сдаются. Нам предписывалось оставаться на своих местах до сдачи оружия юнкерами и белой гвардией особой комиссии.