Щёлоков

Какие эпизоды из своего военного прошлого впоследствии вспоминал сам Николай Анисимович? Он ведь и непосредственно участвовал в боевых действиях.

«Дома отец редко говорил о войне, — рассказывает Игорь Николаевич Щёлоков. — Помню такой эпизод. Он рассказывал его не раз. Дело было в Белоруссии: их подразделение штурмовало одну высоту и несло большие потери. Погибшие бойцы лежали один на другом. Отец сказал полковнику из штаба: „Давайте обойдем эту высоту, смотрите, сколько людей полегло“. Тот: „Будете меня учить? А ну-ка, полковник Щёлоков, поднять батальон в атаку!“ Они пошли на минометы. Тогда отец чудом не погиб».

На фронте Николай Анисимович получил ранение и контузию.

Может быть, на встречах с коллегами-фронтовиками Щёлоков рассказывал больше? «Нет, не помню, — говорит заслуженный фронтовик, бывший начальник 5-го главка МВД генерал-лейтенант В. М. Соболев. — Он вообще был скромным человеком, о себе не любил распространяться». Уважением и доверием Николая Анисимовича пользовался генерал-майор П. Г. Мясоедов (доктор военных наук, создатель и первый руководитель структуры, ставшей впоследствии Главным информационным центром МВД), участник Парада Победы. Они не раз беседовали в кабинете министра по вечерам, после работы. Тема войны?.. Нет, Мясоедов не помнит, чтобы она в этих беседах возникала.

По каким-то причинам (генерал Соболев объясняет это скромностью) Николай Анисимович не слишком часто делился своими воспоминаниями о войне. Однако…

«У отца была старая, пожелтевшая папка, которую он часто открывал. Внутри — листы, исписанные карандашом. Синим, красным, простым. На фронте он каждый день делал подробные записи. Простая, толстая папка с завязочками. Куда она делась?!» — сокрушается Игорь Николаевич.

Вместе с тем сохранились дневниковые записи Щёлокова о войне более поздней поры. Например такая:

«Мне приходилось не раз в роте отражать танковые атаки, выдерживать бой, а в обороне непрерывно проверять боевые порядки. Здесь я доходил до передового охранения. Внутренне я был доволен, что служил для них личным примером. И я гордился этим, находя в себе как бы самоутверждение своего „я“ и вместе с тем убеждение в добросовестном, честном перед самим собой несении воинского долга.

Вот такие минуты внутреннего состояния, когда чувство достоинства, которое появляется у тебя на переднем крае, чувство гордости за свою честь перед Родиной, родными, товарищами, перед солдатами и офицерами, для которых ты и твои действия являются примером, — такие минуты особенно волнуют. Такие чувства толкают на подвиг, не думая о смерти. А если и умереть придется, то ты полон сознания воина, честно исполнившего свой долг».

Так он писал — иногда просто, иногда сбиваясь на официально-приподнятый стиль, но, безусловно, искренне, а главное — собственной рукой, в отличие от того же Леонида Ильича Брежнева. Эти заметки автор не предполагал публиковать.

Примерно о том же — иначе:

«Судьба. Счастье! А каково нам было с комдивом Баклаковым с винтовками наперевес вместе с батальоном подниматься в атаку. Кто ходил в атаку, тот знает, что это такое. Но в порыве страсти, злости и поставленной перед тобой задачи ты забываешь все, кроме цели, к которой ты стремишься наперекор врагу.

Так мы побеждали. Победа шла вместе с нами. И в зимнюю стужу с 40-градусными морозами, и в пыльную жару, и в промозглую осеннюю стужу, в непролазную грязь и хлябь. Всё было! И какое счастье, что это позади. Не дай Бог, как говорится, это испытать нашим детям и внукам».

Фронтовик Щёлоков вспоминал любимого литературного героя своего детства — Павку Корчагина:

«Герой книги произвел на меня неизгладимое впечатление, хотелось быть на него похожим, ему подражать. И как я завидовал фразе: „А ты забыл, как под Новоградом-Волынским семнадцать раз в день в атаку ходили и взяли-таки наперекор всему“». Дивизия Щёлокова будет брать город с созвучным названием — Владимир-Волынский, тогда он и вспомнит слова персонажа книги «Как закалялась сталь».

Что же до упомянутого выше комдива Василия Ильича Баклакова, то он, Герой Советского Союза и генерал, через много лет после победы расскажет историю, о которой знакомые и близкие Николая Анисимовича даже и не знали. Оказывается, Щёлоков однажды вынес из огня тяжело раненного командира. Вынес и помог переправиться через реку. За это политрук был представлен к очередной награде, которая, однако, в тот раз с ним разминулась…

Вместе с тем в политруке Щёлокове далеко не всё нравилось его руководителям из Главного политического управления Рабоче-крестьянской Красной армии. В характеристиках Николая Анисимовича военной поры содержатся и критические отзывы. Например такие.

«Много мнит о себе — высказывает мнение о назначении на должность члена Военного Совета армии. Можно рекомендовать нач. политотдела стрелковой дивизии и не больше» (старший инструктор Управления кадров ГлавПУРККА Пахомов). Сердитый отзыв, как будто они только что беседовали и кадровик из центра, возмущенный амбициями провинциального подполковника, спешит вылить свое раздражение на бумагу.

«Беседовал. Можно рекомендовать начальником ПО стрелковой дивизии. Сам больше склонен к работе в тылах. Работа в дивизии поможет отрешиться от некоторого поверхностного подхода к работе и переоценки своих сил» (начальник отдела Управления кадров ГлавПУРККА Гаврилов).

Гаврилов тоже критикует, но мягче, оставляя Щёлокову шанс избавиться от недостатков и расти дальше.

Через некоторое время, когда полковник Щёлоков станет начальником политотдела корпуса, в его аттестации появится такая фраза: «Нуждается в постоянном контроле». Тут, конечно, нет намека на «ловкость рук», за это бы сразу дали по шапке. Вероятно, по мнению кадровиков, политрук излишне инициативен, и некоторые его инициативы сомнительны. В той же аттестации отмечаются его личная храбрость и работоспособность.

Через много лет некоторые авторы биографических очерков о Николае Анисимовиче будут высказывать удивление, дескать, как же так, зная об отзывах представителей политического управления о Щёлокове в его личном деле, Леонид Ильич Брежнев будет доверять своему старому товарищу ответственные посты. Однако о самом Брежневе в его характеристике военной поры полковым комиссаром ПУРККА Верхорубовым написано: «Черновой работы чурается. Военные знания т. Брежнева — весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится не одинаково ровно, склонен иметь любимчиков».

В 1943 году, после завершения битвы за Северный Кавказ, Щёлокова производят в полковники и назначают заместителем командира по политической части — начальником политотдела 218-й стрелковой дивизии 23-го стрелкового корпуса. По своим заслугам и предыдущей должности он мог рассчитывать на большее, но, по-видимому, сработал отзыв инструктора Главпура Пахомова: «нач. политотдела стрелковой дивизии и не больше». Кстати, и Брежнева в начале 1943-го несколько понизили, перевели из заместителей начальника политуправления фронтом в начальники политотдела армии.

218-я стрелковая дивизия носила название Ромодано-Киевская. Она отличилась при освобождении города Ромодан, а затем при форсировании Днепра и в боях за Киев. Воинские заслуги Николая Анисимовича, о которых говорилось выше, связаны в основном с этим подразделением. В конце 1943-го было снято «заклятие инструктора Пахомова»: полковника Щёлокова назначили начальником политотдела 28-го стрелкового корпуса, в составе которого он участвовал в освобождении правобережной Украины, Польши и Чехословакии. Война для Щёлокова и его однополчан закончилась в Праге в мае 1945 года.

Через много лет, подводя итоги пути, Николай Анисимович запишет в своем дневнике (10.05.1979):

«Жизнь прожита не так уж и плохо. Были удачи и неудачи, были и ошибки, сделанные тобой по молодости, а больше, безусловно, по незнанию. Самое же главное: ты не прятался за спины других, был впереди, на виду вместе с лучшими своими друзьями. Ты и на фронт ушел добровольцем, хотя имел и „броню“ от призыва, и командировочное предписание как специалист-металлург, которому предложено ехать на Урал вместе с эвакуированными заводами…»