Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

Письмо Бориса брату, 14 февраля 1972, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

1. Получив твое письмо, позвонил в Литфонд и переиграл путевки с 3-го на 7-е марта. Это оказалось весьма сложно, и результат, значить, будет у нас такой: первый день путевки 7-е, последний — 17-е. Получается меньше обычного, но мы это как-нибудь должны пережить.

2. В Польшу, соответственно, поедем после (если). Надеюсь, ты все четко выяснишь: какой обычный порядок; не возможны ли исключения (поездка БЕЗ и ВНЕ туристической группы); как нам выехать и вернуться одновременно; и пр. Думаю, дело это затяжное, и вряд ли мы выедем раньше апреля-мая.

3. Сегодня закончил возню с ПнО для «Авроры». Всего там я насчитал 116 замечаний по тексту. Большая часть — «задницы», «сволочи» и прочие «суки»; меньшая — «специфически русские выражения» типа «батя», «аж» и пр.; еще меньшая — смутные и невнятные пометки, касающиеся более обширных кусков текста, содержащих философские рассуждения и разные там обобщения. Всего я учел 82 замечания — «сволочи», «дерьмо» и «бати» поуменьшились в числе (между нами девочками это следовало бы сделать и без всяких замечаний — этого добра у нас там действительно немножко множко). Смутно-невнятные пометки не учитывал вовсе — если потребуют, буду сражаться. Выкинул упоминания о Зонах в СССР (это один абзац) и совершенно запоролся, пытаясь учесть третье замечание редакции. Дело в том, что я его так и не сумел понять. Косаревой, видите ли, кажется, что сталкеры оттеснили ученых, и это надо как-то объяснить, или устранить, или еще что-то — не знаю, что. В общем, бред. Я там вписал в одном месте, что сталкеры уволакивают из-под носа ученых самые лакомые куски, а больше ничего не придумал. Ладно, посмотрим. Сегодня отвезу рукопись.

4. КСТАТИ! Когда (и если) будешь куда-нибудь давать ПнО, ОБЯЗАТЕЛЬНО замени в интервью Пильмана слова «Восточная Сибирь, Южная Атлантика…» на слова «Гоби, Ньюфаундленд…» Это связано с задачей определения радианта Пильмана. Объясню при встрече — сейчас неохота об этом длинно писать. Но заменить надо, иначе получится математическая чушь.

5. В ЛенПравде появилась статья о ленинградской фантастике[20]. Она посвящена на 1/3 «Изваянию» Гора; на 1/3 «Малышу»; на 1/6 Ларионихе. Гора очень хвалят. Нас похваливают за остроту сюжета, за глубину проблем и поругивают за изобилие техницизмов — о славные, уже забытые времена, когда нас ругали за машину, заслонившую человека! Читал я про техницизмы и все мне казалось, что не ругают нас, а наоборот хвалят. Заметь — оживилась критика-то! Говорят, что пленум СП по критике вызван все той же убыточностью литературы — в литературе происходит, сам понимаешь, то же, что и в кино. И министр финансов так же недоволен лит-рой, как и кино. Стали проверять, и выяснилось, что самые убыточные книги получают в печати самые хвалебные отзывы. Тут-то и было принято решение тряхануть критику: чтобы не снижая идейных требований, она все-таки хвалила 20 Соловьев В. Сквозь пространство и время // Ленинградская правда (Л). – 1972. – 9 февраля.

бы раскупаемые книги, а не те, что годами лежат на прилавках.

6. Пришло письмо от Марион фон Шрёдер. Ничего особенного. Получили наше письмо. Фото в «Обитаемый инзель» опоздало (надеюсь, это надо понимать так, что ОО либо вышел, либо вот-вот), но оно не пропадет, его еще намерены использовать. Рецензии будут нам присылать и впредь. С нашими новыми повестями, которые мы им рекомендовали, ознакамливаются (сказано «трудятся» над ними).

7. Сборник уральский тоже получил. НичегЁ. Наш ЧиП там все-таки не самый плохой и даже, пожалуй, выше среднего.

8. Из ЛенУОАП мне позвонили и очень любезно предложили прийти. Ужо.

9. Как-то из твоих писем я не совсем понимаю относительно наших дел в МолГв. Ты пишешь, что ПнО дали читать Ганичеву. Очень хорошо. Но с какой именно целью? Дабы решить вопрос о публикации ПнО в общем сборнике? Или речь идет о заключении договора на персональный сборник? Ведь ЦК ВЛКСМ наш сборник в плане утвердил, как я понял. А выводы? Так сказать, «мастерская, договор и прочее»[21]?

Ну вот, пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет.

21 А. Галич, «Вальс-баллада про тещу из Иванова»: «…Ставились искусно многоточия, / А в конце, как водится, оргвыводы: / Мастерская, договор и прочее…»

Письмо Аркадия брату, 20 февраля 1972, М. — Л.

Дорогой Борик!

1. Короткий срок в Комарове меня вполне устраивает — предвижу много для себя хлопот в марте и в последующие месяцы. Следственно, должен я приехать 6 марта.

2. В МолГв, как я и опасался, опять начался сплошной блеф и дымовые завесы. Коротко все сводится к следующему… а) Ганичев ПнО не читал, ибо заболел… б) Авраменко, исполненная неусыпных забот о нашем с тобой благополучии, порекомендовала (=скомандовала) ПнО в сборник «Фантастика 72» не включать «в интересах самих же Стругацких», подлая бл…ща. в) Разговор о договоре на наш персональный сборник пойдет лишь тогда, когда и если в ЦК ВЛКСМ вторично утвердят план со всеми исправлениями и дополнениями, сделанными в ходе первого утверждения. Выяснится это, как виновато сказала Бела, где-то в марте или апреле. Тем временем рукопись вернулась Севке, и он, возможно, приложит усилия всунуть его в свой НФ, но я в это не верю.

3. Из Вильнюса пришли деньги — около 700 ряб. За что, ты не в курсе?

4. Приглашение из Польши передал в Инокомиссию. Мне сказали, что рассчитывать можно будет на апрель-май, а подробности — несколько спустя. Полагаю до отъезда в Ленинград что-либо прояснить.

Вот, пожалуй, и все новости, нас касающиеся. Дед уже ходит и даже без повязки, правда, только в темноте. В глазу у него обнаружились желудочные палочки. Черт знает, каким они образом туда попали. С квартирой ничего нового: жду.

Жму, целую. Арк.

Привет Маме и Адке.

Письмо Бориса брату, 22 февраля 1972, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

1. За путевками иду в ближайшие дни. Из Литфонда уже звонят, просят выкупить. Итак, ждем тебя шестого, о чем и сообщи телеграммою.

2. ПнО отнес в «Аврору» еще неделю назад. Сегодня звонил Никольский, сказал, что на его взгляд почти все учтено, осталось учесть еще, может быть, два-три замечания, но сильно заболела Косарева — лежит в больнице. Так что, если ее зам Андрюша Островский возьмет на себя смелость выписать одобрение лично, то все будет ОК, если нет — придется передавать рукопись в больницу Косаревой. В общем он полагает, что так или иначе, но к мартовскому празднику одобрение нам выпишут. Посмотрим. И посмотрим, что за замечания надо еще учесть.

3. Деньги из Вильнюса тоже получил и тоже удивлялся. До вчерашнего дня. А вчера позвонила Маша Рольникайте: оказывается, это они выпустили «Полдень…» и в соответствующей литовской газете есть уже на нас теплая рецензия. Конечно, я бы предпочел экзы, но Маша сказала, что экзы маловероятны, а вот она напишет своему отцу, чтобы купил. Я, поломавшись вежливости для, натурально согласился и поблагодарил. Должен тебе сказать, что эти 700 ряб — просто дар небесный. Я до сих пор не могу опомниться. Так много мы еще с братских республик не получали.

4. Брандис сказал, что в ГДР вышла ДР и начался перевод М. Впрочем, все это более к нашей славе, чем к богатству.

5. Деньги в ЛОУОАП получил. Как я понял (рассчитав), из первоначального гонорара вычтено 25 проц. в пользу государства. Бухгалтер (наша поклонница) объяснила мне, между прочим, что если бы мы поехали в Венгрию, там нам выдали бы 65 процентов гонорара, но, конечно, в форинтах.

6. Был тут у нас доклад Бритикова о критике в научной ф-ке. Он очень расшаркивался перед Брандисом и Дмитревским, а также перед Кагарлицким и некоей Чернышевой, а обрушился на нас и Громиху за теорию ф-ки как приема. Пришлось дать ему отпор, что я и сделал к вящему удовольствию аудитории. Потом мы с ним до часу ночи вполне дружески общались в метро, разговаривая на разные темы. Он признал, что пережал в докладе и обещал исправить, но говорили мы главным образом о ТББ, об УнС, о фантастике вообще и о нас в частности. Он очень странный все-таки человек. И я тебе скажу прямо — такого лучше держать среди друзей, а не среди врагов. Подробности я тебе потом изложу при встрече.