Диана. Ее истинная история

Вечером того же дня состоялся ужин в лондонской гостинице «Клареджез» с участием известных экспертов по проблеме СПИДа Майкла Адлера и Маргарет Джей и представителей массовой информации. На этот раз она не играла, слова о том, что наболело, лились из самого сердца. Потом Диана отвечала на вопросы с мест, откровенно, не избегая острых углов. Это был первый случай за всю ее придворную карьеру, когда принцесса согласилась принять участие в спонтанной дискуссии, и надо сказать, справилась с этой задачей блестяще. Это событие стало важной вехой на ее жизненном пути, хотя газеты уделили ее выступлению гораздо меньше внимания, чем традиционным придворным шоу. Общественная деятельность Дианы, выходящая за рамки традиционных представлений о «профессии» принцессы Уэльской, нравится далеко не всем как во дворце, так и вне его.

Родственники Дианы, особенно сестры Джейн и Сара и брат Чарльз в курсе проблем Дианы и всегда готовы прийти ей на помощь. Рассудительная Джейн не раз давала ей добрые советы, да и Сара, когда-то завидовавшая славе сестры, теперь ее верный друг и союзник. Вообще, как заметил один из друзей, «когда говоришь с Дианой, невозможно на нее сердиться». С матерью Диана видится реже, чем хотелось бы, но каждая встреча — радость для обеих. Диана была возмущена до глубины души, узнав, что ее отчим, Питер Шанд-Кид увлекся другой женщиной и оставил Франсис. У Дианы всегда были очень нежные отношения с отцом, однако незадолго до его смерти вскрылась неприятная история, причинившая ей много огорчений. Дети графа Спенсера узнали о тайной распродаже сокровищ из фамильного гнезда, Олторпской усадьбы. Принцесса вынуждена была написать ему довольно резкое письмо, о котором впоследствии горько сожалела. В тот момент она не смогла сдержаться: уж очень вызывающе реагировала на упреки детей их мачеха, Рейн Спенсер. Вмешался даже принц Чарльз, призывая к порядку неистовую Рейн. Семейная тяжба закончилась примирением отца с детьми. Отправившись в круиз вокруг света, граф Спенсер радовался и удивлялся популярности принцессы Уэльской в разных странах мира. С дороги он отправил младшей дочке теплое письмо, в котором признавался, что очень ею гордится.

Большое значение имеет для Дианы поддержка немногочисленных, но надежных друзей и помощников. Эти люди знают настоящую, живую Диану, а не куклу, выставленную на потребу обывателям. Они ценят неоспоримые достоинства принцессы, но не закрывают глаза и на ее слабости. Диана легко поддается отчаянию и в такие минуты видит все в черном свете. После бегства герцогини Йоркской отвращение Дианы к придворной рутине предельно обострилось. Ясно, что неустойчивое равновесие может нарушиться в любой момент. По свидетельству друзей, у принцессы однажды вырвалось такое признание: «Люди называют меня Мерилин Монро восьмидесятых годов и думают, что это большое счастье. На самом деле не было ни одного момента, когда я могла сказать: «Вот здорово!» Ни одного. Я только исполняла свой долг и буду делать то, что положено принцессе Уэльской, пока в этом есть необходимость. Надеюсь, что пятнадцати лет жизни будет достаточно».

Самопожертвование Дианы граничит иногда с самоистязанием. Джеймс Джилби сделал интересное наблюдение: «Когда Диана чувствует себя в безопасности, она распрямляется и рвет путы. Но, заслышав бряцание оружия, отступает, уходит от прямого столкновения». Иной раз складывается впечатление, что сама себя казнит, не дожидаясь, пока причинит боль кто-нибудь, кого она ценит и любит. Страхом перед возможным предательством объясняется, по всей видимости, поведение принцессы в первый период семейной жизни, когда она отчаянно нуждалась в поддержке друзей, и тем не менее сознательно обрекла себя на самоизоляцию.

Принцесса Диана, словно канатная плясунья, скользит по туго натянутой проволоке, чудом сохраняя равновесие. Далеко внизу восхищенные зрители. Никто не подозревает, как трудно балансировать над бездной. Головоломка собственной судьбы неотступно мучает Диану. Это стало почти навязчивой идеей. Кэролин Бартоломью, как всегда, горячо защищает подругу: «Попробуйте не зациклиться на своих проблемах, когда весь свет следит за каждым вашим шагом». Диана может часами говорить о сложных взаимоотношениях с мужем, с членами королевского семейства, о своем двусмысленном положении в королевском «ведомстве». Сколько ни говори, проблемы не решаются. Под ногами все та же проволока, и нельзя выпустить из рук балансир. Джеймс Джилби точно сформулировал суть дилеммы: «Она никогда не будет счастливой, если не вырвется на волю. Для этого принц Чарльз должен сам потребовать свободы. Но он никогда этого не сделает — из-за матери. Значит, они оба никогда не будут счастливы. У каждого будет своя жизнь, но формально они останутся мужем и женой — ради пресловутого единства королевского дома».

Верная подруга и наперсница Дианы, Кзролин Бартоломью замечает, как с годами деформируется ее характер: «Она добра и благородна, но печаль и отчаяние разъедают душу. Единственное противоядие — чувство юмора. Она и красавица, и умница, но радости в ее жизни так мало».

Что сулит ей будущее, неизвестно. Будь ее воля, Диана дала бы свободу принцу Чарльзу: может, он сумеет найти счастье с другой женщиной. Ей нужно только одно: спокойно воспитывать детей, готовить Уильяма к трудной роли будущего монарха. Эта мечта так же несбыточна, как желание принца Чарльза оставить свой пост и заняться сельским хозяйством где-нибудь на ферме в Италии. Диана не вольна распоряжаться собой. У нее есть заветное желание: съездить на уик-энд в Париж. Еще она надеется прослушать курс лекций по психологии, больше времени уделять игре на фортепьяно, вернуться к занятиям живописью. Казалось бы, скромные желания, но и это ей заказано: рабочий день принцессы Уэльской загружен до предела, тем более что приходится совмещать обязательные протокольные мероприятия с общественной деятельностью, которой она занимается по зову сердца. В минуты слабости Диана признается друзьям, что готова хоть сейчас бросить все и уехать за границу, во Францию или в Италию. Но судя по всему, она не сможет отказаться от своего призвания: работы во имя милосердия в различных общественных и благотворительных структурах. Именно в этой работе она нашла себя, поверила в свои силы. По словам Чарльза Спенсера, «у Дианы недюжинный характер. Она умеет добиваться своего. Отвоеванные за десять лет позиции она не сдаст без боя и, скорее всего, сохранит их за собой и в будущем».

Девочкой она предчувствовала, что судьба ее сложится не так, как у других. Став взрослой женщиной, Диана по-прежнему прислушивается к внутреннему голосу, голосу интуиции. Верная чувству долга, она старается безукоризненно исполнять официальные обязанности принцессы Уэльской, чтобы не уронить этот громкий титул в глазах общественного мнения. Семейная драма и противоборство с косной монархической системой не сломили Диану, наоборот, она упорно искала свое призвание. Выбрав свой собственный путь, она идет по нему, не сворачивая. Вместе с тем Диана не вступает в открытую конфронтацию с монархической системой, она готова на разумный компромисс. «После трудного дня, добравшись, наконец, до постели, я говорю себе, что сделала все, что могла», — заявляет принцесса Диана, и это правда…