Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

Раз! Раз!.. Раз!.. — услышал я падение комьев земли.

Земля сыпалась в склеп, попадая на гроб, на мою голову, руки, плечи.

«Великий Боже! — пронеслось у меня в голове. — Что же это такое? Нас заживо хоронят?!»

Крышка люка захлопнулась.

Я услышал, что Путилин скидывает пальто и выни­мает потайной фонарь.

¾ Слушай, сейчас я поднимусь по лесен­ке и буду у самой крышки люка. Лишь только ты ус­лышишь мой возглас, бросайся за мной!

Минута, другая... И вдруг до меня донесся громо­вой голос Путилина:

¾ Зачем ты, негодяй, нарушаешь мой мертвенный сон?!

Ужасный крик, полный смертельного страха, раз­дался вслед за этими словами.

Ничего не понимая, дрожа всем телом, я бросился вверх по ступенькам склепа и выскочил из отверстия люка.

Моим глазам представилась следующая карти­на.

Путилин, во всем белом, с головой черепа, направлял свет фонаря на черную фигуру высокого мужчины.

Фигура мужчины была полна непередаваемого ужаса! Лицо перекосилось, глаза готовы были выско­чить из орбит, руки были простерты вперед, словно за­щищаясь от чего-то бесконечно страшного.

¾ А-а-а!.. А-а-а!.. — вылетало из его искривленно­го рта.

¾ По мертвецам заходил, негодяй! Живых людей мало тебе? — не своим, а каким-то загробным голосом продолжал греметь Путилин.

И вдруг, быстро сорвав с себя маску черепа и бе­лый хитон-саван, он громко расхохотался и направил на обезумевшего от ужаса человека блестящее дуло револьвера.

— Ну, господин Домбровский, как вы себя чувствуетe? Нашла коса на камень? Да? Вы спрашивали меня в письме, где мы с вами увидимся? Видите — где, в самой таинственной обстановке, у двух гробов, в двух могилах, с той только разницей, что мы находились действительно у гроба, а вы... вы еще не докопались до двух гробов, лежащих «под медным змием».

¾ Черт... вы?! Путилин?! — раздался бешеный вопль знаменитого мошенника-убийцы, короля воров.

¾ Я, как видите, собственной своей персоной, а это — друг мой, доктор... Ну, а теперь — ручки ваши позвольте, господин таинственный призрак, пугающий кладбищенских сторожей и собирающийся обворовы­вать гробы мертвецов! Предупреждаю вас: одно дви­жение — и я убью вас, как собаку. Таким негодяям давно было бы пора покоиться в гробу... только не с двойным дном.

Понимая, что выхода, спасения нет, король мошен­ников протянул великому русскому сыщику обе руки, на которые тот и одел ему железные браслетки.

Я был так поражен всем случившимся, что не мог выговорить буквально ни одного слова.

Через два часа страшный преступник был заклю­чен под усиленную стражу.

Триумф Путилина был полный.

¾ Скажи, пожалуйста, Иван Дмитриевич, — спро­сил я его на другой день наших страшных похожде­ний, — зачем ты плел мне всю эту абракадабру о блу­ждающих огнях, о фантасмагорической игре тумана и т. д.? Ведь, очевидно, ты уже подозревал кое-что?

Путилин рассмеялся.

¾ Конечно, подозревал. А говорил я тебе это для того, чтобы уготовить тебе неожиданный эффект. Ты знаешь мою слабость. Я люблю эффектные концы мо­их розысков-похождений.

¾ Как ты дошел до отыскания ключа к этой таин­ственной истории?

¾ Видишь ли, доктор, — начал он после паузы. — Ни на одну минуту я не верил, что тут замешаны та­инственные явления загробного мира. Я ведь, как ты меня называешь, позитивист чистейшей воды да и про­фессия моя приучила меня считаться с фактами ре­альной жизни, а не оккультно-мистической. Мне сразу пришла мысль о том, что я имею дело с типами «воров-могильщиков» или же... впрочем, об этом после. Па­мятник «медного змия» сразу обратил мое внимание. Нужно тебе сказать, что история его мне хорошо бы­ла известна, и я старика сторожа расспрашивал о ней с целью узнать, как легенда разукрасила ее. В общих чертах он передал историю страшного памятника вер­но. Представь себе, что действительно и змеи были. Сын настаивал на том, что его родители упросили ста­рика-приказчика положить все их огромное состояние в их гробы, дабы ничто не досталось их сыну, которо­го они прокляли за «безбожие», «разврат» и воровст­во. И вот у меня мелькнула догадка, не замешан ли в таинственных видениях сын, то есть не он ли желает дорыться до гробов, якобы хранящих сокровища. Я, как ты видел, очень внимательно осмотрел памятник и вдруг заметил поперечный разрез медного бассейна. Очевидно, стоило только приподнять одну из половин его, как весьма легко можно было начать подкапы­ваться к могиле.

Осматриваясь по сторонам, я увидел в решетке склепа комья земли. Решетка была закрыта старым ржавым замком. Я попробовал его открыть, и... он оказался взломанным. Спустившись в склеп, где стоит гроб, я увидел свеженабросанные кучки земли. Для меня стало несомненным, что могилу под памятником «медного змия» подкапывают. Но кто? Вот вопрос.

Этот таинственный свет, это появление призрака был фокус, устраиваемый с целью устрашить сторожа и иных, дабы никто не решился ночью подходить к страшной могиле и тем самым мешать страшной работе. Вчера, вернее, сегодня я навел справки о сыне по­гребенных под «медным змием». Оказывается, десять месяцев тому назад он умер от тифа в одной из боль­ниц. Вчера я получил письмо от Домбровского.

«Не он ли?» — мелькнула у меня мысль. И, как ви­дишь, я угадал...

КАЛИОСТРО XIX ВЕКА [5]

Как-то в разгаре зимы 18** года, особенно памят­ной мне по массе трудных дел-розысков, выпавших на голову моего гениального друга И. Д. Путилина, си­дели мы с ним в его кабинете и вели задушевную бе­седу.

Разговор, в котором мы вспоминали удалые и жар­кие схватки с только что пойманными мошенниками и страшными злодеями-преступниками, вдруг перешел на масонство, на массу лож тайных обществ.

Путилин оживился.

¾ Знаешь, доктор, с каждым днем наше высшее петербургское общество все более и более увлекается масонством, этим иноземным фруктом.

¾ Помилуй Бог, Иван Дмитриевич, — шутливо заметил я, — уж не собираешься ли ты сам вступить в какую-ни­будь ложу масонов?

Путилин рассмеялся.

¾ Благодарю тебя за столь важное мнение о со­стоянии моих умственных способностей! Нет, доктор, дело не во мне, а в том, что все эти тайные общества «белых», «красных», «фиолетовых» братьев, с их таин­ственными ритуалами, с их Великими Жрецами и Ве­ликими Магистрами, кажутся мне гораздо опаснее по­бедного шествия скопческого и хлыстовского учений. Эти последние — более явны, и цель их — прямее. Не то — масонские ложи. Ясно, что все эти «белые» и «фиолетовые» братья таят в себе какую-то невыска­занную тайну, и, каюсь, меня это сильно интригует.

¾ Но позволь, Иван Дмитриевич, ведь все эти «братья» у нас, в Петербурге, — представители хорошего общества, набросившиеся просто на эту модную забаву-игрушку с таким же несерьезным, легкомысленным жаром, с ка­ким они вообще набрасываются на все, что идет с пле­нительного Запада, начиная с модных брюк, духов, перчаток и кончая французскими романами.

Путилин задумчиво покачал головой.

¾ Боюсь, что ты не прав, доктор... Наши «бра­тья» — винтики, поршни и иные части очень сложной масонской машины. Но... кто главная пружина? Где та сила, которая питает и приводит в движение эти винтики, поршни?..

¾ Учение. Известный культ. Абстрактная теория.

¾ Не облеченная в плоть и кровь? Не на двух ногах?

¾ Ну, разумеется, есть более яркие, сильные про­зелиты, адепты-фанатики, организующие все эти раз­личные тайные ложи-общества.