За Веру, Царя и Отечество

Правда, он видел для себя других помощников - на должность начальника штаба хотел взять ген. Палицына, а генерал-квартирмейстером Алексеева. Но царь уговорил его отказаться от перестановок, остались Янушкевич и Данилов. Впоследствии на них навешали много "собак", и совершенно незаслуженных. Выдающимися полководцами они не являлись, но были вполне компетентными и грамотными специалистами, со своими задачами справлялись успешно, а если и допускали ошибки, особенно в начале войны, то ничуть не большие, чем их германские и французские коллеги. Во всяком случае, Николай Николаевич в выборе этих сотрудников никогда не раскаивался. Ставка Верховного Главнокомандующего разместилась в Барановичах. Здесь все было устроено без какой-либо роскоши, даже без "лишних" бытовых удобств, приспособлено только для дела. Для Николая Николаевича сперва выдели лучший дом в городе, но он оказался далеко от дома начальника станции, где имелись линии связи и обосновались оперативный и разведывательный отделы. Поэтому великий князь предпочел жить в вагоне. И большинство служб также располагались в вагонах на запасных путях. Хотя не обошлось без казусов - Николай Николаевич был очень высокого роста и, задумавшись, несколько раз набивал себе шишки в низких вагонных дверях. Тогда его сотрудники догадались наклеивать бумажки на верхние притолоки, чтобы обратить его внимание и заставить вовремя нагибаться.

Общее соотношение сил к началу войны составляло - в странах Антанты 6,2 млн солдат и офицеров и 13 тыс. орудий, у Центральных Держав - 4,4 млн и 15 тыс. орудий. Но надо помнить, что английские и французские войска были рассредоточены по колониям, а русские - по просторам своей страны. Если же брать соотношение к началу активных операций, то на Западном фронте французским, английским и бельгийским частям численностью 1,6 млн при 4640 орудиях противостояли германские армии тоже в 1,6 млн бойцов при 5 тыс. орудий. На Восточном театре германские и австро-венгерские силы насчитывали более 1 млн при 2,7 тыс. стволов артиллерии, а русские - 850 тыс. при 3,2 тыс. пушек. Как видим, и в этом случае русские имели преимущество не в живой силе, а в технике.

12. ПЕРВЫЕ БОИ

Дрогнул воздух, туманный и синий,

И тревога коснулась висков,

И зовет нас на подвиг Россия.

Веет ветром от шага полков...

Марш "Прощание славянки"

2 августа 1914 г. был объявлен манифест Николая II о вступлении России в войну. И первым из мобилизуемых воинов торжественно принял присягу сам царь - на Евангелии, по форме присяги Александра I в 1812 г. Как вспоминал председатель Думы М.В. Родзянко: "В день манифеста о войне с Германией огромная толпа собралась перед Зимним дворцом. После молебна о даровании победы Государь обратился с несколькими словами, которые закончил торжественным обещанием не кончать войны, пока хоть одна пядь русской земли будет занята неприятелем. Громовое "ура" наполнило дворец и покатилось ответным эхом в толпе на площади. После молебствия Государь вышел на балкон к народу, за ним императрица. Огромная толпа заполонила всю площадь и прилегающие к ней улицы, и когда она увидела Государя, ее словно пронизала электрическая искра, и громовое "ура" огласило воздух. Флаги, плакаты с надписями "Да здравствует Россия и славянство!" склонились до земли, и вся толпа, как один человек, упала перед царем на колени. Государь хотел что-то сказать, он поднял руку, передние ряды затихли, но шум толпы, несмолкавшее "ура" не дали ему говорить. Он опустил голову и стоял некоторое время, охваченный торжественностью минуты единения царя со своим народом, потом повернулся и ушел в покои. Выйдя из дворца на площадь, мы смешались с толпой. Шли рабочие. Я остановил их и спросил, каким образом они очутились здесь, когда незадолго перед тем бастовали и чуть ли не с оружием в руках предъявляли экономические и политические требования. Рабочие ответили: "То было наше семейное дело. Мы находили, что через Думу реформы идут слишком медленно. Но теперь дело касается всей России. Мы пришли к своему царю как к нашему знамени, и мы пойдем с ним во имя победы над немцами".

Да, действительно, эту войну народ встретил с единодушным патриотическом порывом. Даже политические партии прекратили свою обычную грызню, и либералы сперва решили "заключить мир" с правительством. Впрочем, далеко не все при этом были искренними. Одни опасались, что в условиях всеобщего подъема обычное охаивание власти подорвет их популярность. Другим нравился союз с Англией и Францией, и они уже рассуждали, что будущие успехи станут не победами царя, а "победами демократии". Но в Думе война тоже нашла общую поддержку (кроме большевиков). Левый Милюков и правый Пуришкевич публично обменялись рукопожатием, отложив взаимные разборки до мирного времени. А национальные фракции - поляки, латыши, литовцы, татары, евреи и т. п.- приняли общую декларацию, в которой выражалось "неколебимое убеждение в том, что в тяжелый час испытания... все народы России объединены единым чувством к родине, твердо веря в правоту своего дела, по призвыу своего Государя готовы стать на защиту Родины, ее чести и достоинства".

Санкт-Петербург был переименован в Петроград - символически открещиваясь от всего "немецкого", даже в названиях. В стране на время войны объявлялся сухой закон - но даже это народ поначалу воспринял с полным пониманием. Кстати, и сама война не называлась тогда мировой (и уж конечно, не Первой мировой). Этот термин утвердился в исторической литературе значительно позже. В простонародье ее сперва называли "Германской", а официально - Великой войной. А поскольку опасность нависла над самим Отечеством и война началась при общей народной поддержке, то привилось и другое наименование - Вторая Отечественная. Или Великая Отечественная - этот термин тоже употреблялся очень часто.

А когда в Петрограде и других городах произносились речи и устраивались манифестации, боевые операции уже шли. Первыми их начали моряки Балтфлота. Командовал им вице-адмирал Николай Оттович Эссен. Это был замечательный флотоводец, сподвижник и друг адмирала Макарова, отличившийся в Японской войне. Но количественный состав русских и германских морских сил был несопоставимым. (В составе Балтфлота было 4 старых линкора, 10 крейсеров, 49 эсминцев). Существовала угроза массированного немецкого удара не только по Кронштадту, но и по столице. И чтобы предотвратить это, был разработан план обороны путем создания "минно-артиллерийской позиции" от Ревеля (Таллина) до Поркала-Удд. Самая узкая часть Финского залива перекрывалась восемью линиями минных заграждений. Их дополняли береговые батареи, которые вместе с кораблями прикрывали эти заграждения и должны были дать врагу бой, если он попытается протралить проходы. Авторами плана были сам Эссен и капитан I ранга Александр Васильевич Колчак - известный ученый-полярник, совершивший несколько смелых экспедиций, и герой Порт-Артура, еще в Японскую зарекомендовавший себя как непревзойденный мастер минного дела.