Василий Львович Пушкин
Василий Львович Пушкин читать книгу онлайн
Родной дядя и первый наставник в поэзии Александра Сергеевича Пушкина, сосватавший его с музами , — вот место, которое в нашем сознании занимает герой этой книги. Но Василий Львович Пушкин (1766–1830) и сам был весьма примечательной личностью. Участник литературных битв, определивших будущее русской словесности в начале XIX столетия, автор первых поэтических манифестов карамзинской школы, староста знаменитого Арзамаса, он получил широкую известность благодаря своей поэме Опасный сосед — едва ли не самому знаменитому литературному произведению допушкинской поры, которое по цензурным соображениям не имело шансов быть напечатанным, зато ходило в многочисленных списках и заучивалось наизусть. Хлебосольный хозяин, блестяще образованный человек, остроумный рассказчик, щеголь и модник, он дружил со многими выдающимися людьми своего времени, нередко становился объектом дружеских шуток и добродушных насмешек. О В. Л. Пушкине и о многих событиях, связанных с его жизнью, рассказывает автор книги, доктор филологических наук, академик Российской академии образования, заместитель директора Государственного музея А. С. Пушкина по научной работе Наталья Ивановна Михайлова.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Василий Львович знал творения Буало не понаслышке. Знал он и его третью сатиру, в которой речь шла о том, как один бедолага попал на обед, литературный спор закончился дракой, и перепуганному рассказчику (от его лица ведется повествование) ничего не оставалось делать, как убежать и поклясться не бывать больше на подобных пирах. В 1819 году, рассказывая в письме П. А. Вяземскому об одном обеде, В. Л. Пушкин заметил по-французски: «Это был обед по Буало» (253). В «Опасном соседе» — близкий к сатире Буало зачин: заявление «Я все перескажу» сродни намерению дать возможность некому собеседнику, расспрашивающему о причине печали, выслушать рассказ о несчастном происшествии. Сцена драки в поэме Василия Львовича во многих подробностях похожа на драку в сатире Буало. Впрочем, все драки похожи друг на друга: в ход идут кулаки, летит посуда, опрокидывается мебель. Сравним:
(Перевод Антиоха Кантемира)
В «Опасном соседе» купец бросает в противников бутылку и поднос, Буянов «ответствует» полицейскому тарелкою (в сатире Буало тарелка летит в стену). К счастью для обоих героев-повествователей, во время драки они оказываются у дверей и спасаются бегством:
(Перевод Антиоха Кантемира)
И, наконец, — клятва:
(Перевод Антиоха Кантемира)
Важная подробность: обитательницы борделя дерутся с Буяновым книгами; подобно снарядам те летят в противника:
Источник сцены драки именно книгами — другое произведение Буало, его шутливая поэма 1674 года «Налой» [285]. В ней рассказывается о том, как в маленькой провинциальной церкви поссорились казначей и певчий из-за того, где должен стоять аналой. Соперники сражаются книгами, которые автор поэмы осмеивает:
(Перевод В. И. Майкова)
Книги, которые должны были поразить Буянова, — круг чтения непотребных девок. Это не только произведения лубочной литературы — «Знатная сказка о славном и храбром витязе Бове королевиче», «Сказка о царевиче Еруслане Хиразовиче, сильном могучем богатыре», «Несчастный Никанор, или Приключения жизни российского дворянина», но и русская переделка немецкой волшебной оперы «Фея Дуная» — «Русалка» (в 1807 году А. А. Шаховской сочинил текст четвертой и последней части оперы, которая в том же году была поставлена на петербургской сцене). Это и драматические сочинения Коцебу «Гишпанцы в Перу, или Смерть Роллы. Романтическая трагедия в пяти действиях» и «Дева Солнца».
Подобно Буало, который в поэме «Налой» высоким слогом героических поэм описывает заурядную ссору ничтожных людей, В. Л. Пушкин называет пьяную драку «ужасной битвой», «лютейшим сражением», Буянова — ратоборцем, обитательниц веселого дома — доблестными храбрыми женами.
Еще один возможный литературный источник «Опасного соседа» — стихотворная сатира «Описание борделя» [287]. Она была впервые напечатана в 1620 году во Франции в сборнике «Сатирические наслаждения» без имени автора (возможно, им был Теофиль де Вио). В «Описании борделя» сводня, подобно Буянову, предлагает рассказчику познакомиться с молодой девицей, якобы девственницей, увлекает его в бордель, куда приходят еще два гостя, также претендующих на красотку. Как и в «Опасном соседе», возникшая ссора переходит в драку, угроза вызвать полицейского заставляет рассказчика убежать из борделя.
Приятель Василия Львовича, поэт, издатель «Журнала для милых» Михаил Николаевич Макаров назвал поэму «Опасный сосед» «Гогартовым оригиналом, с которого копию снять невозможно» [288]. Речь идет об английском художнике XVIII века Уильяме Хогарте. Огромный успех ему принесла серия картин «История шлюхи». Сам художник выполнил с них гравюры, объявил подписку на их издание и выпустил в свет в 1732 году. Гравюры тотчас стали темой различных сочинений: прозаических комментариев, стихотворной поэмы, поставленной в театре пантомимы, и даже оперы, правда, не получившей сценического воплощения. Во время своего заграничного путешествия, приобретая в Лондоне сувениры, Василий Львович мог купить тарелку, веер или табакерку с воспроизведениями полюбившихся англичанам хогартовских гравюр. Большой популярностью пользовались и другие серии Хогарта — «История распутника», «Модный брак». «Вся нация заражена ими, — писал о гравюрах серии „История распутника“ один из современников художника. — Я не видел ни одного сколько-нибудь значительного дома, где не было бы этих нравственных гравюр» [289].
И в XVIII, и в XIX веках (наверное, будет справедливо, если мы назовем здесь и XX, и XXI века) и в Англии, и в Европе, и в России зрители ценили в Хогарте зрелищность, точность бытописания, сатирический дар и высокую нравственную цель, которую он преследовал в своих творениях. В. А. Жуковский, помещая в 1808 году в «Вестнике Европы» первый лист из серии «История распутника», назвал ее «моральной Гогартовской карикатурой» [290].
