Великий де Голль. «Франция – это я!»
Великий де Голль. «Франция – это я!» читать книгу онлайн
«Франция – это я!» – лишь один человек после Наполеона имел право повторить эти слова «короля-солнца», лишь один француз в ХХ веке заслужил звание ГЕНИЯ ВЛАСТИ – генерал де Голль. Герой Сопротивления, живой символ несломленной Франции, основатель Пятой Республики, он вернул родине былую славу и превратил в великую ядерную державу, вывел ее из НАТО и навсегда изменил карту мира. Правда, сейчас уже как-то забылось, что правление де Голля вовсе не было безоблачным – историки насчитывают до 20 покушений на его жизнь, самое опасное из которых состоялось полвека назад, 22 августа 1962 года, когда боевики Секретной армейской организации (ОАС), объявившие ему настоящую террористическую войну в отместку за предоставление независимости Алжиру и «предательство» миллиона французов, вынужденных бежать из Северной Африки, изрешетили лимузин президента в парижском предместье Пети-Кламар, так что он лишь чудом остался жив. Однако генерал де Голль, однажды заявивший: «Убивают только лучших!», не боялся смерти и не стеснялся ни в выражениях, ни в действиях, подавляя мятежи железной рукой. «Я уважаю лишь тех, кто со мной борется, но не намерен их терпеть, – говорил президент. – Выбирайте – я или хаос!»
Что ж, история доказала его правоту – де Голль бесспорно считается величайшим французом ХХ века, достойным встать в один ряд с такими титанами, как Черчилль, Рузвельт, Сталин, а политики до сих пор повторяют его слова: «Все французы были, есть или будут голлистами!»
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Ги Молле следил за ходом пресс-конференции по телевизору, установленному в Бурбонском дворце. Услышав такие слова, он воскликнул: «Но ведь это ложь! Я же в это время находился в Нормандии» {422}. Это действительно была ложь. Но кому не понравится, когда из тебя делают чуть ли не героя. Поэтому Молле очень быстро успокоился. А де Голль знал, что говорил. Ведь в известной мере у социалистов в руках находился ключ к власти. Он прекрасно понимал, что правых и центристов (представленных в парламенте партией «независимых» и МРП) ему не придется долго уговаривать утвердить его в качестве премьера. О поддержке коммунистов, имевших 150 мандатов, и думать было нечего. Поэтому позиция 95 депутатов Социалистической партии могла стать решающей.
Когда в конце пресс-конференции де Голля спросили, не собирается ли он ограничить общественные свободы, он ответил: «Разве я когда-либо это делал? Наоборот, я их восстановил, когда они исчезли. Неужели кто-нибудь думает, что в 67 лет я собираюсь начать карьеру диктатора?» {423}Считая, что на сегодняшний день он сказал все, что хотел сказать, генерал удалился в Буассери.
В Алжире движение 13 мая ширилось. Во многих городах создали местные комитеты общественного спасения, во главе которых встали военные. 23 мая был образован объединенный Комитет общественного спасения Алжира и Сахары. По существу, им стал комитет, созданный еще 13 мая, но расширенный за счет новых членов. Его основная цель теперь была сформулирована следующим образом: «Обеспечить приход к власти правительства общественного спасения во главе с генералом де Голлем, чтобы провести и защитить коренную реформу институтов Французской Республики» {424}.
Правительство в Париже пребывало в замешательстве. Пфлимлен не знал, что ему делать. Одни просили его покинуть свой пост во имя национального единства, другие – остаться по тем же причинам. Тем временем алжирские мятежники решили поторопить события. Представители Комитета общественного спасения Алжира и Сахары Сустель, Дельбек, полковник Томазо подготовили мятеж, аналогичный алжирскому, на Корсике {425}. К утру 25 мая без единого выстрела были захвачены все основные корсиканские города. Мятежники сформировали свой Комитет общественного спасения, требующий «национального единства вокруг генерала де Голля» {426}.
В политических кругах Парижа известие о корсиканских событиях вызвало панику. Стали распространяться слухи о возможной высадке мятежников в метрополии и начале гражданской войны {427}. И действительно, представители штаба алжирской армии совместно с голлистами и, вполне возможно, с ведома самого де Голля разработали так называемую операцию «Возрождение» {428}. Она предусматривала высадку парашютистов в парижском регионе и захват ими власти. Сустель считал, что такая операция могла бы пройти без единого выстрела, «так как полиция ни за что не поднялась бы против армии» {429}. Определенных сроков для проведения «Возрождения» пока назначено не было.
В Париже правительство Пфлимлена, получившее 20 мая «чрезвычайные полномочия», ничего не предпринимало против мятежников Алжира и Корсики. Более того, в правящих кругах Франции росло убеждение, что отпор им может привести к власти народные силы во главе с коммунистами и что наилучшим выходом из положения была бы передача власти де Голлю. Теперь политики Четвертой республики обращают к нему свои взоры.
22 мая у де Голля в Коломбэ побывал лидер партии «независимых» Антуан Пине. Этот шаг был предварительно одобрен президентом республики и премьер-министром. Пине предложил генералу стать посредником между Алжиром и Парижем. Де Голль заявил лидеру «независимых», что возьмется за решение вопроса только в том случае, если ему будет предоставлена «вся полнота власти». После этого собеседники обсудили важнейшие проблемы внутренней и внешней политики Франции {430}. Пине остался очень доволен. По возвращении в Париж он посоветовал Пфлимлену самому лично встретиться с де Голлем. А пока премьеpa уговаривали согласиться на такой шаг, к генералу обратились социалисты. 25 мая Ги Молле послал де Голлю письмо. В нем он писал о своей солидарности с генералом в алжирском вопросе и заявлял, что не верит обвинениям его в диктаторских замыслах {431}. На следующий день социалист Венсан Ориоль, бывший президент республики, также направил письмо в Коломбэ, в котором указывал, что в случае осуждения де Голлем мятежа в Алжире ему обеспечена поддержка социалистов для прихода к руководству правительством {432}.
26 мая повидаться с генералом согласился сам Пфлимлен. Поздно вечером он на небольшой машине тайно покинул свою резиденцию и направился в городок Сен-Клу под Парижем. Там в назначенном месте его уже ждал де Голль. Пфлимлен предложил обезоружить мятежников Алжира и Корсики, после чего созвать совещание лидеров всех партий для обсуждения кандидатуры генерала на пост главы правительства. Де Голль потребовал, чтобы ему была предоставлена власть без всяких оговорок {433}. Они расстались во втором часу ночи, так ни о чем и не договорившись. «Диалогом глухих» назвал это свидание Пфлимлен. А де Голль заявил, что они «расстались друзьями» {434}. Он просто использовал свою встречу с премьер-министром для того, чтобы представить ее как начало формирования своего правительства. Генерал вернулся в Коломбэ в пять часов утра, поспал несколько часов и в десять сел за письменный стол, чтобы написать свою следующую декларацию. В час дня ее уже передавали все радиостанции страны. «Вчера я начал обычный процесс, необходимый для создания республиканского правительства, способного обеспечить единство и независимость страны. Я рассчитываю, что этот процесс будет продолжаться и что страна своим спокойствием и достоинством продемонстрирует желание видеть его завершенным» {435}.
Такое заявление явилось полной неожиданностью для депутатов и даже многих министров. 27 мая в Бурбонском дворце одни говорили, что Пфлимлен капитулировал этой ночью, другие же – что де Голль его просто обвел вокруг пальца. Сам премьер вообще ничего не мог объяснить. По словам Эммануэля д’Астье де Ля Вижери, у него просто «не хватило наглости назвать де Голля лжецом» {436}.
Голлисты тем временем разворачивали кампанию в пользу возвращения генерала по всей Франции. В знак верности своему лидеру они организовали пролет десяти небольших самолетов над Коломбэ, которые выстроились в небе в виде Лотарингского креста. Де Голль увидел их, вышел из дому, подошел к ближайшей поляне и застыл на ней, высоко подняв немного разведенные в стороны руки. Даже с высоты можно было разглядеть его одинокую фигуру, похожую на букву «V» – начальную в заветном слове Victoire – Победа. Фотографию, запечатлевшую такую картину, опубликовал в конце мая журнал «Пари-матч».
Правительство, осознав свое полное бессилие, искало лишь повода для отставки. Оно выдвинуло на обсуждение Национального собрания проект реформы конституции, резко ограничивающий права парламента. Пфлимлен и его министры рассчитывали, что коммунисты проголосуют против и кабинет сможет уйти в отставку. Но лидеры ФКП разгадали этот шаг и проголосовали за проект. Жак Дюкло заявил с трибуны Бурбонского дворца: «Мы не дадим вам алиби! Франция будет знать, что ваш текст принят, а вы сбежали, чтобы уступить дорогу узурпатору!» {437}Законопроект был одобрен большинством голосов. И все же кабинет отказался от своих полномочий. На рассвете 28 мая Пфлимлен вручил президенту республики заявление об отставке.
