Пять лет на площади (1989-1993 гг.)

Своим выступлением Гайдар задал тон другим ораторам, каждый из которых все негативные последствия от проводимых им реформ связывал с подрывной деятельностью старой номенклатуры или КГБ.

Руководитель Независимого профсоюза горняков (НПГ) А.Сергеев заявил, что аппарат КГБ опять начинает собирать сведения на рабочих лидеров и завершил речь предупреждением: «Мы говорим: номенклатура — ты допрыгаешься!» (аплодисменты).

Весьма эмоциональным было выступление Гдляна: «Сегодня не демократы, а дерьмократы у власти...Если раньше грабили ведрами, то сейчас — вагонами. Нельзя этого допускать, иначе мы останемся голодранцами...Правовые органы вчера защищали красную мафию, а сегодня — белую...Все это потому, что демократическая власть на 80% состоит из бывшей номенклатуры...Еще немного, еще чуть-чуть и они нас победят...Надо суметь вторично объединиться в единый демократический блок, чтобы противостоять всем им» (крики «правильно», «давно пора», аплодисменты).

Прошечкин в очередной раз обратился с призывом остановить фашизм в России, обозвал трудороссов «анпиловской шпаной» и довел до сведения собравшихся, что «идеологический фашизм» в лице газеты «День» вышел из окопов, а «Трудовая Россия» создает свое боевое ополчение. Услышав такое, многие в толпе завозмущались, вспомнили события в Останкино и пришли к выводу — «Трудовая Россия» является основной ударной силой перекрасившихся номенклатурщиков и ее следует запретить.

Митинг прошел довольно спокойно. Даже когда кто-то из ораторов, пытаясь раскачать толпу, начинал скандировать: «Россия, Россия» (Бурбулис) или «Ельцин-Гайдар» (Уражцев), люди реагировали достаточно вяло. Лишь когда Адамович в заключение своего выступления произнес: «А коммунизм все-таки сдох!» — собравшиеся устроили овацию.

В 23-00 организаторы призвали манифестантов вытягиваться на Конюшковскую улицу, чтобы проследовать оттуда к месту гибели защитников Белого дома (к этому времени на площади осталось не более 12 тыс. человек). Колонна направилась к пересечению Нового Арбата с Садовым кольцом более длинным путем — через Красную Пресню. Венки от российского руководства несли солдаты из роты почетного караула. Люди в колонне шли молча и медленно, с зажженными свечами. На Конюшковской, у станций метро «Краснопресненская» и «Баррикадная» расположились военные духовые оркестры, а на площади Восстания — хоровая капелла, исполнявшие траурные мелодии во время прохождения колонны.

У памятного знака на месте гибели состоялся траурный митинг, были возложены венки и цветы.

Спустя несколько дней, 26 августа, свой митинг, посвященный событиям августа-91г. («против унижения страны») провела оппозиция. Перед входом в Парк Горького к 1800, несмотря на дождь, собралось примерно 20 тыс. человек. Над толпой развевались 50 красных и 5 «имперских» флагов. На главных воротах в парк висел большой красный транспарант с надписью: «Вставай страна огромная!» По радиоустановке «крутили» старые советские песни: «Широка страна моя родная», «Марш коммунистических бригад», песни о Ленине.

Вели митинг руководители московской организации РКРП. По сложившейся традиции при открытии митинга сыграли Гимн Союза, а на временный флагшток подняли государственный флаг СССР (собравшиеся дружно проскандировали: «Советский Союз!»).

Выступали, в основном, уже известные ораторы: Гунько, Умалатова, депутат Исаков, Подгузов, генерал в отставке Титов и ряд других. Основное содержание выступлений свелось, как обычно, к проклятиям в адрес правящей верхушки и обвинениям в предательстве: политические власовцы, государственные преступники, программа реформ — это ограбление народа, братоубийственные войны на территории Союза, преступная программа приватизации, прозападная внешняя политика, дети забыли запах колбасы, интеллектуальная катастрофа, рынок — это дикость, это война.

Умалатова сообщила, что инициативная группа собирается созвать в конце года Съезд депутатов СССР и избрать на нем новое правительства Советского Союза (многие зааплодировали, а часть собравшихся восприняла услышанное с изрядной долей скепсиса).

Когда митинг близился к завершению, Гунько заговорил о Сталине: «Вокруг имени Сталина много всякой клеветы... Руки прочь от Сталина!... Еще придет время скандировать имя „Сталин! Сталин!“» (слова в защиту Сталина впервые прозвучали с трибуны на митинге красно-белой оппозиции; многие манифестанты бурно зааплодировали, а некоторые, группировавшиеся в основном вокруг «имперских» флагов, возмутились и направились в сторону метро).

Помитинговав под дождем почти два часа, люди стали расходиться. Судя по всему, организаторы рассматривали этот митинг как своеобразную репетицию перед «осенним наступлением трудящихся» и были довольны тем, что в такую погоду на митинг пришло сравнительно много людей.

В Москве «осеннее наступление трудящихся» началось в сентябре, когда Московская федерация профсоюзов (МФП) провела три малочисленных митинга перед зданием Кабинета министров на Старой площади (здание бывшего ЦК). Последний митинг состоялся 17 сентября в 16-30, на который собралось примерно 4 тыс. человек, в основном инженерно-технические работники предприятий ВПК, представители сельских районов Подмосковья и профактив (было пасмурно, временами шел дождь, 14 градусов).

На импровизированной трибуне находились Клочков (руководитель ФНПР), Шмаков (руководитель МФП), отраслевые профбоссы и очередные ораторы. Всего выступили 12 человек: представители заводов и НИИ военно-промышленного комплекса, а также агропрома и системы образования.

Выступавшие искренне говорили о наболевшем: о ведущейся правительством политике по развалу ВПК, о низкой заработной плате в производящих отраслях, о необходимости индексации оборотных средств, об угрозе интеллектуальной деградации народа в связи с переориентацией молодого поколения на коммерцию, о необходимости государственного регулирования розничных цен на важнейшие товары и услуги, о грядущей ваучерной приватизации как инструменте для обмана людей в интересах мафии и т.д.

Радикально настроенные ораторы призывали выразить недоверие правительству и президенту, в том числе путем проведения всеобщей 24-часовой забастовки, а один из них даже предложил взяться за оружие, если в результате забастовки Ельцин и его окружение не уйдут в отставку. Толпа очень тепло принимала именно радикальные предложения, звучали крики «правильно», «надоело так жить», «сколько можно терпеть», «давно пора».

Находившиеся в толпе анпиловцы (25-30 человек) периодически скандировали: «Банду Ельцина под суд», «Оккупанты», «Советский Союз», «Ельцина на помойку». Они же в конце митинга потребовали предоставить слово Анпилову, но их требование не было удовлетворено.

Несмотря на звучавшие в ходе митинга радикальные требования и положительную реакцию на них большинства манифестантов, профбоссы в очередной раз протащили «беззубую» резолюцию. Опять предлагалось создать комиссию для переговоров с правительством, ну а если переговоры не дадут результатов, то уж тогда в октябре провести общероссийские акции протеста. Анпиловцы и часть манифестантов освистали профбоссов за такую резолюцию, а те быстренько свернули митинг и предложили расходиться по домам.

Однако анпиловцы на этом не угомонились и, развернув пару красных флагов, направились во главе со своим лидером по Варварке к Красной площади, скандируя по дороге анти-ельцинские лозунги (за ними увязалась толпа из 500 человек).

В отличие от руководителей-примиренцев из ФНПР, лидеры оппозиции решили «поднимать народ на борьбу с оккупационным режимом» непосредственно у проходных ряда московских предприятий.

Один из таких митингов состоялся 23 сентября перед второй проходной ЗИЛа (организаторы — профсоюз «Защита» и Московский стачечный комитет). К 15-30, т.е. ко времени окончания работы утренней смены, к заводу прибыли активисты различных компартий и некоторые их руководители (Анпилов, Пригарин, Крючков), а также депутаты Исаков и Саенко из блока «Российское единство». Появились и телевизионщики с камерами. На площадке перед проходной одномоментно находилось не более 500 человек, несмотря на то, что в течение 2-х часов, пока продолжался митинг, из нее вышли примерно 10 тыс. заводчан (из указанных 500 человек почти половину представляли активисты «Трудовой России», не являвшиеся работниками завода).